В наш век есть большая проблема с новыми идеями, есть проблема с глобальными идеями. В обществе, а значит и в литературе. «Красная Луна» - живой пример тому как фантастика подчиняется этим веяниям и теряет в размахе и полете.
Первое впечатление от книги – Робинсон решил переписать марсианскую трилогию. Издание пересмотренное, дополненное. При этом ход вполне в духе традиций. Эдгар Райс Берроуз в свое время тоже начал сперва с Марса, а потом переместился на Луну (интересно, Венера у Робинсона тоже будет?)
Как и в марсианской трилогии в «Красной Луне» тот же подход и набор тем – экология, политика и, конечно же, что-то вроде революции на закуску. Также как и в «Марсах» нас прокатят по планете, хотя чуть более бегло и сжато. Впрочем, это вполне объяснимо, с Луной все не так запутано, и дело только-только начинается, смотреть особо не на что, разве что на виды Земли вместе с приятелем. Что делать с Луной, еще не решили.
В отличие от марсианской трилогии период первоначального строительства опущен. В остальном же перед нами опять картины фантастического реализма. Робинсон не поражает нас ослепительным обликом недалекого будущего, а вновь погружает нас в самую его гущу, как будто оно уже здесь, рядом, и нет никакой необходимости им восторгаться и перед ним благоговеть.
Марс сам по себе красного цвета, поэтому Робинсону в старом цикле не было нужды погружаться в пучины коммунистической идеологии, для того, чтоб объяснить исходное цветовое решение. Для призвука левизны достаточно было пробежаться по популярным среди интеллектуалов всех родов и мастей формам социального устройства – республика ученых, меритократия, анархизм.
В «Красной Луне» та же ситуация. В какой-то мере, Робинсон понимает, что «китайский коммунизм» - своего рода фикция. Есть конфуцианство, есть идеи Мао, есть абстрактно-демократические принципы, вроде идеи верховенства закона, а в остальном – сплошной деспотизм, бесовщина спецслужб и вражда партийных кланов.
По этой причине фигуры ученых, кстати сказать, в данном романе отнюдь не на первом плане. Вместо них шпионящие аналитики, Та Шу – этакий китайский Юрий Сенкевич, диссиденты и деятели разного рода спецслужб. Время науки еще не настало. Политики еще не договорились.
А в остальном для красноты достаточно ссылки на Мао, призвука китайской революции, легкого напоминания о Ленине в связи с новым лидером восстания и китайского флага, водруженного над лунной поверхностностью.
Почему Луна? Отчасти в романе этому дается объяснение в семи пунктах. Луна – это стартовая площадка для человечества, которое все же не теряет надежды выйти куда-нибудь подальше в космос. Она ждет резкого разворота от проблем земных к проблемам небесным. Но пока политика доминирует над мечтой. И потому «красная Луна» - лишь пролог к чему-то новому, неизведенному.
В марсианской трилогии Робинсон, похоже, был уверен в том, что для свободного развития всего-то и нужно было разорвать пуповину с Землей, и начать строить свое новое общество. В «Красной Луне» он более мудр и осторожен – залог новой свободы, переустройство жизни на самой Земле.
Что же нового в романе?
Цвет остался тем же, а его носитель поменялся. Самое печальное для нас в романе – подчеркнутое, многозначительное молчание о русских, которые мелькнут на страницах лишь разок, как технические специалисты. Идет 2047 год, не столь отдаленное будущее, а что стало с Россией – неизвестно, она в этом романе, что-то вроде кота Шредингера, о ней не скажешь ничего определенного: жива ли, мертва ли, какова она. Фантазия пасует, любое прогнозирование ее будущего затруднено. Из текста ясно лишь одно – в мире осталось две крупных державы – Китай и США, конвергенция социального устройства которых становится все более очевидной, им и предстоит решить будущее человечество. Впрочем, для этого они сами должны внутренне преобразиться. Как? Об этом весь роман, явно написанный с симпатией к левым и демократическим идеям.
В остальном же помимо экзотических экскурсов в китайский быт и поэзию, а также в восточный образ мысли, каким его видит автор-американец, перед нами множество неожиданных перекличек и пересечений. Фэншуй сочетается в романе излюбленными экологическими рассуждениями, но не только. Перекликается он и с квантовой механикой (той в свою очереди находятся параллели в цитатнике Мао Цзэдуна) и социальными процессами. Синтез естественных и социальных наук с традиционными практиками, западной теории и китайской практики. Попытка проецирования концепции квантовой запутанности на судьбы двух ведущих стран, разных героев, судить об успешности которой, не обладая соответствующими познаниями, достаточно трудно.
В целом же «Красную Луну» можно охарактеризовать как роман эпохи победившего капитализма. Но капитализма не примитивного, а мечтающего о внутреннем преображении, о левизне, гуманности, правовых гарантиях. Поэтому не можешь отделаться от мысли, что эта книга, по своему внутреннему ощущению триумфа и уверенному пафосу «революция продолжается!», выдержанному в рамках постсоветской парадигмы, очень близка к типовому фантастическому продукту, печатавшемуся у нас в «Библиотеке советской фантастике». Хороший повод для ностальгии, но достаточный ли для восторгов?
Кому-то роман может показаться неярким, мелкотравчатым с точки зрения тематики, пронизанным атмосферой переутомления и сытости, напитанным капреалистическим духом. Все это будет верно. И даже остросюжетная интрига, растянутая почти на всю книгу, не в состоянии переломить общей вялой атмосферы. Но в этом есть свое очарование, этому есть свое объяснение.
Потеря глобальных перспектив, мечты, которая стояла за дотошным описанием процесса терраформирования и социальных коллизий неизбежно оборачивается с одной стороны – реализмом, с другой стороны неизбежной скукой. Но настоящий космос таким – скучным, по всей видимости, и является. Для кого-то наша вчерашняя высокая романтическая мечта - малое дело, продукт прагматичных политических решений.