Все это не имеет никакого отношения к справедливости и правосудию. Это экстремальная форма политической целесообразности: говорить одно, а делать другое, пощадить палачей прошлого, а их жертв обречь на вечное прозябание в состоянии правовой неопределенности, только бы не прикладывать усилий, пусть даже они помогли бы избежать дальнейшего насилия.