Река

Внимание! Не хотите словить спойлеров, не читайте ни аннотацию к третьей книге, ни эту рецензию!

Вторая часть трилогии об Акселе мне понравилась больше первой и больше третьей. Для меня она стала самой-самой. В ней почти нет музыки, но зато есть грусть, тоска, депрессия, меланхолия. Книга как холодный ветер, пронизывающий насквозь. Странный, влажный ветер на реке. Поток любви и зыбкого счастья в душном, сжигающем мире. Стремительный, сбивающий с ног.

Аксель повзрослел, стал если не мужчиной, то всё же остался уже и не юным подростком с бурлящими гормонами. Я полагаю, что трагедии его жизни сделали его таким, ведь в 17-18 лет парня сложно назвать мужчиной, а если парень пережил столько потрясений в жизни, то взрослеет он в разы быстрее, чем его сверстники. И вместе с тем, я, конечно, не знаю, почему в аннотации к этой части сказано, что его привлекают сильные женщины. Это они о ком? В любом случае, Марианне - явно не такая. Даром, что врач. Даром, что взрослая женщина. В этой книге она погрязла в своих трудностях и проблемах, и это я прекрасно понимаю. Именно из-за её внутренних переживаний мне и была важна и интересна эта часть трилогии. Я люблю следить за жизнью разных людей. И именно жизнь Марианне была тут главной для меня. Что такое: потерять друг за другом - дочь, мужа, своего психиатра? Три человека, без которых жизнь будто останавливается. Три человека, которые были смыслом жизни. И вдруг их не стало. По разным причинам. И одна смерть хлеще другой. Для меня было практически открытием, что Аксель "переключится" на мать Ани, но его понять можно. Стокгольмский синдром. Оба человека в своей беде: он потерял любимую девушку, она - свою дочку. Оба говорят в этот момент об одном человеке, оба готовы помочь друг другу вылезти из круговерти проблем, боли, депрессии. Кто-то окажется сильнее, кто-то нет. И это жизнь.

Понравились мне безумно рассуждения Марианне и Акселя обо всём на свете, их тёплые и искренние диалоги. Если в первой книге больше о музыке, то здесь больше о жизни, тут больше откровений, больше надрыва. Это книга, где ушли всевозможные лишние барьеры. Это 400 страниц задушевных разговоров, которые здорово сближают, потому что были высказаны искренне. А как ещё можно говорить, когда Марианне рассказывала о её борьбе как врача за право на аборт, когда она рассказывала, как сама будучи несовершеннолетней делала себе аборт, когда она рассказывала про любовную связь со своей подругой и жаловалась на умершего мужа?... Действительно, как же иначе, если не откровенно? Людям интересны тёмные стороны нашей жизни, проблемы, переживания, до сих пор не дающие нам покоя. И люди ведь сами хотят об этом говорить. Порой не знают, с чего и когда начать, но наверняка были вынуждены много об этом думать и наверняка знают, что сказать, рассказать, пояснить остальным. А это первый признак доверия. Как мне показалось, что Марианне, что Аксель довольно скрытные люди. А интересно то, что более скрытных людей привлекают как раз души нараспашку. Видимо они открывались друг перед другом. И всё было понятно и просто. Всё было правильно... Всё было так, как нужно.

А ещё при прочтении книги я постоянно пыталась нарисовать образы главных героев у себя в голове. Школьные уроки почти выбили из меня умение искать эти описания в тексте. Так вот я с трудом представляла внешность Акселя, ведь норвежцы - этакие викинги, по характеру он похож на викинга, норвежцы - дети северного моря и скал. Они прекрасны: высокие, голубоглазые, сильные. Они просто пышут мужественностью и отвагой. Потомки викингов. Как же не любить их? Я не знаю, какой Аксель был в глазах других читателей или в глазах автора. А вот Марианне нарисовалась в голове у меня как нереальная, светловолосая красотка, которой никогда не дашь её реального возраста (36/38 лет). Очень тяжелая у неё судьба, тяжелее, чем у Акселя, как мне кажется. Хотя, может всё дело в женской солидарности, я не знаю. Омрачает всё и тот факт, что она психически неустойчива с подросткового возраста, несмотря на то, что она врач, хоть и не психиатр.
Можно было ли избежать того, что будет в конце второй части трилогии? Рой ответов, рой встречных вопросов, рой так и не найденных ответов.

Отдельно пару строчек о названии. Река как метафора. Рядом река! Несущая жизнь куда-то далеко отсюда и разделяющая два полюса-две стороны. В сети, в заросли, на другой берег. Река везде и повсюду, неисчерпаемый источник живого, вечного. Того, что останется после нас, того что было до нас. Того, что сейчас с нами. С быстрым течением, засыхающая. Глубокая, разрезанные винтами, живая.
Река как наша жизнь: так же непредсказуема и прекрасна.. С такими же изгибами и переливами.
Стоит жить.

P.S.
Вопрос №1: почему эта книга не отпускает меня до сих пор?
Вопрос №2: почему герои так любят упиваться алкоголем? (всё так же, как и в первой книге)
Утверждение №1: героя почти не тошнит, ура!
Утверждение №2: понравилась больше третьей!

Неужели все дело только в музыке?
Да, думаю я. Только в музыке. Так велика ее сила.

Роман с десятком настроений и дюжиной оттенков; вторая часть трилогии об Акселе Виндинге, гораздо сильнее и более зрелая, нежели первая. Роман, который можно читать с ручкой и листком, выписывая все произведения, звучавшие и упоминавшиеся на его страницах. Или не задумываться о них и отдаться на волю прозрачного терпко-отрывистого слога норвежского писателя, благо переводчик поработал хорошо. Но еще лучше выбрать наиболее важную для героев романа музыку, оторваться от страниц и послушать: опус 110 Бетховена, струнный квинтет до мажор Шуберта, несколько песен Джони Митчелл, - чтобы проникнуться настроением осени и зимы, царящим в романе.

Всего месяц минул с трагических событий, произошедших в конце романа "Пианисты". Аксель Виндинг, талантливый и подающий надежды юный пианист, проходит через сложный этап своей жизни: потерял семью и возлюбленную, пошатнулась вера в свои силы, в своё исполнительское мастерство. Однако, трудности способствуют быстрому взрослению; Аксель остаётся учиться у великолепного педагога Сельмы Люнге, которая прочит ему далеко идущее будущее. Вместе с Сельмой они решают всё поставить на дебют Акселя, назначенный через девять месяцев: либо преодолеваешь внешние препятствия и самого себя, овладеваешь техникой и проявляешь глубину чувства - и просыпаешься известным пианистом, либо повторяешь судьбу Ребекки и Ани - и остаёшься ремесленником от музыки.
Аксель трансформирует любовь к Ане, воспоминание о ней в новое чувство уже к другому человеку, непростому, со своей сложной судьбой и опытом. Девятимесячный срок отведен не только на подготовку к дебюту, вместе с ним Аксель должен развиться как личность, как внутренне самодостаточный взрослый человек, а также воспитать в себе любовь и верность к женщине. Личная жизнь не должна мешать творчеству, напротив, она является фундаментом для глубокого чувства, которое пианист доносит слушателям - без чувства нет великолепного исполнения, лишь голая техника - то, на чем поскользнулась Ребекка, то, к чему так близко подошла Аня.
"Река", вынесенная в заглавие романа, - это первое самостоятельное произведение Акселя. Сплав Шуберта и Джони Митчелл, академической классики и рок-музыки шестидесятых - того, что было дорого Акселю, и того, что стало дорого ему через любимую женщину.
Добрым гением Акселя в романе появляется сам Шуберт и рассказывает юному пианисту о сущности своей музыки.

— Значит, всю свою музыку ты создал, не зная счастья?
Шуберт кивает.
— Да. Но зато я дал счастье другим. В этом весь смысл. Что человеку делать со счастьем? Сидеть в красивом особняке с видом на Фьезоле, пить вино и смотреть вниз на купола Флоренции? Что это за выдумка такая — счастье? В нашей части света счастье равнозначно так называемой хорошей жизни. Но что такое хорошая жизнь? Одни удовольствия?
— Значит, когда я слушаю тебя и испытываю счастье, я всегда слышу только твою боль и горе?
— Да, — говорит Шуберт.

Шуберт вручает Акселю толстую партитуру, страницы её белы, как снег, как зимний путь, на них не видно ни одной ноты. Это ненаписанная музыка композитора, ноты сердца, которыми Аксель волен пользоваться, вплавляя в них мотивы Джони Митчелл, песни которой имеют то же настроение, что и поздние произведения несчастного композитора.
И, как в своё время Шуберт, Аксель не будет ведать обыденного житейского счастья. После дебюта его ожидает еще одна трагедия.

Что ждёт повзрослевшего Акселя Виндинга? Третья часть трилогии ответит на вопросы или поставит новые - уже неважно. Кётиль Бьёрнстад даёт нам шанс проникнуть в душу неординарного исполнителя, наблюдать становление Личности, композитора и пианиста - это дорогого стоит. А все ответы, если вслушаться, в музыке - где-то между альтом и второй скрипкой.

«Oh I wish I had a river, I could skate away on»

Музыка... Говоря о Бьёрнстаде, я думаю о том, что он в большей степени музыкант, композитор, чем писатель. Нет, это отнюдь не означает, что его романы не стоят внимания, напротив. Просто в них очень много того, что важно для самого Бьёрнстада - музыки. Для того, чтобы написать "музыкальный роман", мало раскидать по страницам имена композиторов и номера опусов. Для этого нужно суметь вписать музыку в жизнь героев, состыковать её с внутренними самоощущениями; суметь описать музыку так, что читателю начинает казаться - он слышит её, за словами, фразами, абзацами. И этого умения у Бьёрнстада не отнять. Он чувствует музыку и передаёт своё чувство читателю.

Музыка всё так же звучит, но теперь её спектр расширяется - среди классических чопорных произведений (а главный герой Аксель Виндинг готовится к своему дебюту) неожиданно проскальзывают неформальные джазовые композиции. По сути именно они, а не Брамс, Шуберт и компания, составляют настроение, душу романа. Классика становится слишком тесной для Акселя - в неё не вписываются новые близкие люди и новая жизнь. В этом смысле роман довольно сильно отличается от первой части трилогии, в которой юные покорители музыкальных вершин больше сидели за роялями, чем жили. 18-летний Аксель живёт, музыка уходит на второй план. И к вот этой жизни остаётся пропасть вопросов. Точнее даже не к ней - к автору. Я не знаю, то ли это скандинавская страсть к меланхолии и трагизму, то ли что другое, но роман оставляет сильное ощущение пасмурности, тоски, беспредельной депрессии. Как и первая часть, он начинается с трагедии и ей же заканчивается. Но при этом роману не хватает какой-то целостности, самостоятельности, завершённости; он кажется переходом между первой и третьей книгой. Насыщенность несчастьями отнюдь не делает чтение приятным, а сны с Шубертом в главной роли привносят нотку ирреальности и сумасшествия в плохом смысле слова. Но мне по-прежнему интересно знать, чем эта история закончится, хотя определённые линии вырисовываются уже сейчас. Но хочется надеяться, что Бьёрнстад не пойдёт по пути наименьшего сопротивления.

Отдельно хочется воздать хвалу профессионализму Бьёрнстада, который не просто написал книгу, но и записал два альбома музыки к роману. В том числе и той, которая звучала на дебюте главного героя. Браво, маэстро.