Ночные проповеди

Последнее время я стал читать земные книги и со временем как-то оставил фантастическую литературу и вот теперь я сообразил вернуться и решил ознакомиться с единственным переведенным на русский язык романом под названием «Ночные проповеди». Прочитав сюжет, я понял, что чтение будет интересным, и я начал погружаться в повествование. Со временем прочтения у меня появились интересные мысли по этому поводу. Хотим мы того или нет, но мир построен на фундаменте иудео-христианских идей. И хотя церковь отделена от государства, влияние церкви на общество всё же огромно. Рискну предположить, что в романе «Ночные проповеди» автор совершил попытку выяснить, при каких раскладках и условиях роль церкви может быть сведена на «нет», - и к каким последствиям это приведёт.

Писатель Кен Маклауд ( в России более известный как Маклеод) – уроженец Шотландии, обладатель замечательной биографии, «которая так и просится на страницы романа». Из источников выяснил, что он – «выходец из среды ультраконсервативных младоземельных креационистов ( те, кто верит, что земля сотворена около семи тысяч лет назад), одноклассник Иэна Бенкса, убежденный марксист и дарвинист, биолог и программист по образованию». Абзацем выше упоминал, что это единственный его роман, переведенный на русский язык. До этого на наш язык переводилась лишь одна повесть и несколько рассказов.

Данный роман может свидетельствовать о многообразии интересов автора: «от масштабных социально-экономических экспериментов, до эволюции религиозных культов в постиндустриальном обществе». Сюжет строится на расследовании преступления, некий преступник убивает священника, и это преступление вызывает большой общественный резонанс, ибо маятник мировых религий качнулся чуть в сторону от своего курса, и вся система верований сломалась окончательно. В ходе войны адепты новой веры разгромили исламские теократические диктатуры, что и послужило толчком для глобальной катастрофы. Веру в чудо заменила наука и за объяснением сверхъестественных явлений обращаются именно к ней.

Это фантдопущение само по себе является достаточно смелым шагом и этот шаг вызвал ажиотаж среди англо-американских читателей и принесло автору премию Британской Ассоциации научной фантастики. Но получит ли книга такой ажиотаж у нас – большой вопрос. Также автору делает честь то, что он в своей книге не агитирует нас ни «за, ни «против». Верующие персонажи у него получаются даже более обаятельными: большая часть из них – это тихие, безобидные, интеллигентные чудаки. Упорно хранящие верность своим убеждениям, готовые пойти против социально-одобряемой нормы. Именно такой человек и становится жертвой преступления.

Данного писателя можно похвалить за то, что он в своем произведении показывает высокий уровень компетентности по всем, освещаемым вопросам в романе, о чем двумя абзацами выше я уже упоминал. Также Макклауда можно отметить как неплохого психолога, который способен несколькими штрихами создать выпуклый, запоминающийся образ, способен стремительно раскрутить маховик сюжета. По манере написания книга близка к обыкновенному детективу, но это никак нельзя считать признаком авторской слабости.

Мне понравилось то, что как метко выразились в одном издании: «не стесняется задавать неудобные вопросы, оскорблять чувства и гладить читателей против шерсти. А это уже не слишком характерно для массовой развлекательной литературы, к которой традиционно относят фантастику». Считают в том самом издании. Я с ними согласен, потому что чем дальше читал, тем больше задумывался о подоплеке, которая скрывается за антуражем детективного триллера. Книгу советую прочитать и самим для себя решить, а это мое мнение – понравилось, буду перечитывать.

В заключении хотелось бы похвалить перевод Дмитрия Могилевцева, которому удалось уловить настроение и мотивы оригинала, ведь наше восприятие зарубежной фантастики целиком и полностью зависит от труда переводчика, при чтении чувствуешь, что переводчик не халтурил. А закончить хочу всё-таки цитатой: «Отличный пример зрелой социальной НФ – с интригой, конфликтом, эволюцией характеров», с чем полностью согласен. Спасибо за внимание!

Полоса религиозных книг провоцирует рефлексию и самоидентификацию. Писать о книге или о том, что она породила?.. Разве это не показатель качества и ценности текста - способность вызывать размышления?.. "Ночные проповеди" - детектив об убийстве священника в антиклерикальном мире?.. антитеррористический боевик о смертнике-фанатике?.. трактат выборочной толерантности?.. социальная драма одного общества после третьей мировой?.. Скорее, тезисы, прибитые автором к воротам собственного осознания. Что на них ответить? Мое кредо...

Верю в фантастику. Как лабораторию человечности, как опытную площадку социальных экспериментов, как шахматную партию с просчетом многих ходов-годов вперед, как возможность безвредно, на бумаге, сыграть в новое общество с новым политическим строем, новой религиозно-конфессиональной ситуацией, новыми законами, новыми условиями существования на Земле и вне ее, которые, конечно же, выросли из нашего сегодня в тепличных условиях, созданных автором. Верю, что значительная часть "придуманного" сбудется, к удивлению будущих читателей. Верю и в то, что писатель обязательно ошибётся в чем-нибудь, не угадав вектор изобретения, раздув одну проблему и спрятав либо не заметив другую. Верю в литературу вообще. Которая снова и снова открывает открытое, повествует о человеке, мире и том, что за миром и вне человека.

Верю в человека - и его неизменность. В то, что через века может измениться законодательство, возможно, даже к лучшему, немного утишится голод и смертельная нищета, даже, может, найдутся механизмы регуляции межгосударственных конфликтов, войн, но человек обязательно останется тем же: останутся трогательная жертвенность и ужасающий эгоизм, жажда новых наслаждений и удивительная аскеза, безразличие-апатия и ненависть-агрессия, неутолимая алчность и беззаветное милосердие, необоримая лень и шило любопытства в одном (том самом) месте, широта взглядов и их узость, слепая вера и аналитическая любознательность, перекладывание ответственности с себя на "умного" дядю и приятие всей тяжести своих решений, все порывы в высоту и падения - я верю в человечность. Как и в неизменность "квартирного вопроса", который будет независимо от количества и качества "квартир" волновать нас на любом этапе развития. Как и в вечное расслоение общества, даже если оно при самом положительном исходе немного изгладится, стерев суперкрайности; верю, что будут желающие управлять и копить средства и те, кто останется социальным неудачником, осознанно выбрав этот путь или бессознательно.

Верю в человека - и его любопытство. В его неизменную любознательность и сообразительность, по крайней мере некоторых представителей человечества, тех, кто с шилом, а не ленью. Верю в постоянные базы на Луне, Марсе и спутниках Юпитера. В космические лифты, технологии борьбы с глобальным потеплением, нанороботов - помощников полицейских, в прогресс медицины, выращивание ампутированных органов. Как и в то, что самые лучшие разработки будут, к сожалению, доступны не всем. Верю в хитроумный разум человека, в то, что кроме оружия и развлечений, будут обязательно изобретены и новые средства для продления жизни, и новые технологии для обезвреживания преступников и террористов.

Верю в милосердие человека, в то, что он действительно поймет, узнает новорожденное самосознание "искусственного" интеллекта, когда встретится с ним, хотя, может, и не сразу, как у Маклауда, а, что кажется более правдоподобным, после долгих дискуссий и ошибок. И позволит ему наконец существовать рядом, наравне (действительно ли наравне? наравне ли работают роботы и люди в книге? мне так не показалось... но это слишком тонко нарисовано). Верю, что человек пожалеет и скопированную новую личность, которая с первых мгновений начинает отдаляться от первоисточника (как это метко заметил Маклауд... но почем я знаю, что это верно?.. я просто в это верю вместе с автором!..), и... уникального нового человека, отличив его от набора клеток, просто проявив милосердие. Веру в новое самосознание, которое сможет, пробудившись, принять человека, своего креатора, господина, одновременно отца и брата. Верю, что и робот сможет пожалеть человека, сознательно отдать за него жизнь.

Верю... в веру, которая останется с человеком всегда как неотъемлемая часть человечности, неистребимое свойство. Трансформированная и неизменная от эпохи неолита до наших дней и дальше-дальше, такая разная, понятная и бессмысленная, фанатичная и аналитическая. Способная приспособиться и самоперетолковаться в новых условиях, догматизируя и освобождая человека, рассказывая старыми и новыми словами о тайне духа, о бессмертии, о "чём-то большем". Верю в то, что всегда кроме межконфессиональных недоразумений будут объединительные движения, основанные на любви и взаимоуважении, что помимо "профессии-конфессии" и догматических споров будут этические глубинные диалоги, работа души, а не формы, преобладание духа над буквой... Вот этого в мире Маклауда катастрофически не хватило, за пределы внешнего он, к сожалению, не вышел... может, не решился?.. или постеснялся?..

А я верю в мужество человека ставит неудобные, неполиткорректные вопросы и в честность при ответе на них (хотя бы некоторых задающих и отвечающих): вопросы о стволовых клетках и эмбрионах, вопросы о приятия другого (даже не только человеческого) и игнорировании другого, о толерантности не только в отношении чужой сексуальной ориентации, но и чужой веры. Верю в величайшее мужество человека, который не побоится заглянуть в страшную бездну самого себя, в дерзновение думать над тем, во что он верит, анализировать и испытывать самого себя и - своего Бога, а может статься, что это будет не человек, а... робот?.. иной?... Верю в смелость впустить на страницы книги не только конфессию как профессию, но и самого верующего... и самого Бога. Верю, что один не скривится спросить: "В чем твоя вера? Расскажи мне!" Верю, что второму хватит мужества, честности, надежды ответить...

Я верю... в Бога, который создал небо и землю... и в то, что так возлюбил Он мир...

Па-беларуску крэда...

тут...

Паласа рэлігійных кніг правакуе рэфлексію і самаідэнтыфікацыю. Пісаць пра кнігу ці пра тое, што яна спарадзіла?.. Хіба гэта не паказнік якасці і каштоўнасці тэксту - здольнасць выклікаць роздум?.. "Начныя пропаведзі" - дэтэктыў пра забойства святара?.. антытэрарэстычны баевік?.. трактат талерантнасці?.. драма аднаго грамадства?.. Хутчэй, тэзісы, прыкалочаныя аўтарам да брамы ўласнай свядомасці. Што на іх адказаць? Маё крэда...

Веру ў фантастыку. Як лабараторыю чалавечнасці, як доследную пляцоўку сацыяльных эксперыментаў, як шахматную партыю з пралікам многіх хадоў-гадоў наперад, як магчымасць бясшкодна, на паперы, згуляць у новае грамадства з новым палітычным ладам, новай рэлігійна-канфесійнай сітуацыяй, новымі законамі, новымі ўмовамі існавання на Зямлі, якія, вядома ж, выраслі з нашага сёння ў цяплічных умовах, створаных аўтарам. Веру, што значная частка "прыдуманага" спраўдзіцца, да здзіўлення будучых чытачоў. Веру і ў тое, што пісьменнік абавязкова памыліцца ў нечым, не ўгадаўшы вектар вынаходніцтва, раздзьмуўшы адну праблему і прыхаваўшы або не заўважыўшы іншую. Веру ў літаратуру ўвогуле. Якая зноў і зноў адкрывае адкрытае, апавядае пра чалавека, сусвет і тое, што за сусветам і па-за чалавекам.

Веру ў чалавека і ягоную нязменнасць. У тое, што праз стагоддзі можа змяніцца заканадаўства, магчыма, нават да лепшага, троху ўтаймуюць голад і смяротную галечу, нават, можа, знойдуцца механізмы рэгуляцыі міждзяржаўных канфліктаў, войнаў, але чалавек абавязкова застанецца тым самым: застануцца кранальная ахвярнасць і жудасны эгаізм, прага новых асалодаў і здзіўляльная аскеза, абыякавасць-апатыя і нянавісць-агрэсія, неспатольная сквапнасць і самаадданая міласэрнасць, незварушная лянота і шыла цікаўнасці ў адным (тым самым) месцы, шырыня поглядаў і іх вузкасць, сляпая вера і аналітычная дапытлівасць, перакладанне адказнасці з сябе на "разумнага" дзядзьку і прыманне ўсяго цяжару сваіх рашэнняў, усе парыванні ў вышыні і падзенні - веру ў чалавечнасць. Як і ў нязменнасць "кватэрнага пытання", якое будзе незалежна ад колькасці і якасці "кватэраў" хваляваць нас на любым этапе развіцця. Як і ў вечнае і нязводнае расслаенне грамадства, нават калі яно пры самым станоўчым зыходзе троху згладзіцца, сцёршы суперкрайнасці; веру, што будуць ахвочыя кіраваць і збіраць сродкі ды тыя, хто застанецца сацыяльным няўдачнікам, свядома абраўшы гэты шлях ці несвядома.

Веру ў чалавека і ягоную цікаўнасць. У ягоную нязменную дапытлівасць і кемлівасць, прынамсі некаторых. Веру ў сталыя базы на Месяцы, Марсе і спадарожніках Юпітэра. У касмічныя ліфты, тэхналогіі змагання з глабальным пацяпленнем, нанаробатаў - памочнікаў паліцыянтаў, у прагрэс медыцыны, вырошчванне ампутаваных органаў. Як і ў тое, што самыя лепшыя распрацоўкі будуць, на жаль, даступныя не ўсім. Веру ў хітрамудры розум чалавека, у тое, што апрача зброі і забаваў, будуць абавязкова вынайдзеныя і новыя сродкі для прадаўжэння жыцця, і новыя тэхналогіі для абясшкоджвання злачынцаў ды тэрарыстаў.

Веру ў міласэрнасць чалавека, у тое, што ён сапраўды зразумее, пазнае нованароджаную самасвядомасць "штучнага" інтэлекту, калі сустрэнецца з ім, хоць, можа, і не адразу, як у Маклаўда, а, што падаецца больш праўдападобным, пасля доўгіх дыскусій ды памылак. І дазволіць яму ўрэшце існаваць поруч, нароўні (ці сапраўды нароўні? ці нароўні працуюць робаты і людзі ў кнізе? мне так не падалося... але гэта надта тонка паказана). Веру, што чалавек пашкадуе і скапіяваную новую асобу, якая ад першых імгненняў пачынае аддаляцца ад першакрыніцы (як гэта трапна заўважыў Маклаўд... але чаму я ведаю, што гэта слушна?.. я проста ў гэта веру разам з аўтарам!..), і... унікальнага новага чалавека, адрозніўшы яго ад набору клетак, проста праявіўшы міласэрнасць. Веру ў новую самасвядомасць, якая зможа, абудзіўшыся, прыняць чалавека, свайго крэатара, уладара, адначасова бацьку і брата. Веру, што і робат зможа пашкадаваць чалавека, свядома аддаць за яго жыццё.

Веру ў веру, якая застанецца з чалавекам заўсёды як неад'емная частка чалавечнасці, неаддымная ўласцівасць. Змененая і непарушная ад эпохі неаліту да нашых дзён і далей-далей, такая розная, зразумелая і няўцямная, фанатычная і аналітычная. Здольная прыстасавацца і самаабгрунтавацца ў новых умовах, дагматызуючы і вызваляючы чалавека, апавядаючы старымі і новымі словамі пра таямніцы духу, пра несмяротнасць, пра "штосьці большае". Веру ў тое, што заўсёды акрамя міжканфесійных непаразуменняў будуць аб'яднальныя рухі, заснаваныя на любові і ўзаемапавазе, што акрамя прафесіі-канфесіі і дагматычных спрэчак будуць этычныя глыбінныя водсветы, праца душы, а не формы, перавага духу над літарай... Вось гэтага ў свеце Маклаўда катастрафічна не хапіла, за межы знешняга ён, на жаль, не выйшаў... можа, не адважыўся?.. збянтэжыўся?..

А я веру ў адвагу чалавека ставіць няёмкія, непаліткарэктныя пытанні і ў праўдзівасць пры адказе на іх: пытанні пра ствалавыя клеткі і эмбрыёны, пытанні пра прыманне іншага (нават не толькі чалавечнага) ды ігнараванне іншага, пра талерантнасць не толькі ў дачыненні да чужой сэксуальнай арыентацыі, але і да чужой веры. Веру ў найвялікшую адвагу чалавека, які не пабаіцца зазірнуць у страшную зеўру самога сябе, у адвагу думаць над тым, ува што ён верыць, аналізаваць і выпрабоўваць самога сябе і - свайго Бога, а можа стацца, што ім будзе не чалавек, а... робат?.. іншы?... Веру ў адвагу, якая ўпусціць на старонкі кнігі не толькі канфесію як прафесію, але і самога верніка... і самога Бога. Веру, што адзін не пагідзіцца спытацца: "У чым твая вера? раскажы мне!" Веру, што ў другога стане мужнасці, чэснасці, надзеі адказаць...

Я веру... у Бога, які стварыў неба і зямлю... у тое, што так палюбіў Ён свет...

Идея интересная, но воплощенная довольно топорно. Собственно, помимо довольно очевидной идеологической составляющей, которая и сама по себе не айс (по крайней мере, я рассчитывала на нечто более сложное и неоднозначное; но тут нет вопросов – одни ответы, тщательно упакованные и готовые к употреблению), в книге имеются ровно две проблемы: наивность (назовем это так) и недостаток писательского мастерства.

В реальность, изображенную автором, не верится – и это большая беда. Потому что, да, она наивна, и это несмотря на вялые попытки изобразить суровую правду жизни и безрадостный финал. Представить себе, как человечество вообще могло дойти до жизни такой со всеми этими войнами за веру, разумными и уверовавшими роботами (толком никому не подконтрольными), и прочими последствиями, читателю не удастся. Готова побиться об заклад, автор себе тоже этого совершенно не представляет – вот и выглядит все так, будто бы действие временно переместилось в страну розовых пони, да только предупредить об этом забыли.

Вторая проблема: написано все это… ну, не очень. Герои прописаны чуть меньше, чем никак, никаких речевых характеристик не имеют – да и вообще никаких особых отличий не имеют, кроме вероисповедания, но и оно является скорее строчкой в биографии. Так что на первых порах в них даже не мудрено запутаться, хотя, казалось бы, ну сколько там персонажей?

Финал тоже мог бы хорошо сыграть: была бы пусть и откровенная пропаганда, но хоть зрелищная. Этакий зримый пример того, как религиозный фанатизм разрушает все вокруг себя, но мастерства не хватило.

Так что это бы самое, но и в изложении поприличней…