Я перестала жалеть себя и начала ненавидеть. Нытье — жалкое, недостойное занятие, а вот ненависть — движущая сила.
Поначалу я хотела злиться на автора, честное слово, хотела, потому что думала, как несправедливо и неправильно обставлять всё так, словно романтические отношения и любовь спасают морально раздавленных людей. Я мысленно заявляла автору, что так нельзя, недопустимо вселять в разум молодых людей, что, если они найдут свою вторую половину, все их проблемы мгновенно решатся. Я заявляла автору, что человеку первоначально необходимо разобраться в себе и даже найти себя. Заявляла я это вплоть до последних глав, когда стало очевидно, что автор считает примерно так же и спорить с ней, пусть и мысленно, не нужно. Ведь Настя (не хочется так называть её, но смотрю на аннотацию и понимаю, что так надо, есть ещё люди, которые не читали) не смогла позволить себе полную близость. Едва совершив последний шаг в отношениях, она сбегает, потому что её проблемы всё так же остаются при ней, не давая ей полностью посвятить себя другому человеку и позволить себя любить. Мне нравится, что, прежде чем вернуться к Джошу, она остаётся со своей семьёй; мне нравится, что это не одна из тех книжек, где любовь (в узком значении слова) - лекарство от всех болезней.
Постепенно мои телесные раны зарубцевались. Психика тоже начала восстанавливаться. Только, думаю, немножко не в том порядке. Кажется, по мере укрепления физического здоровья в моей душе образовывались разломы и трещины, и нет таких проводов и винтиков, которые скрепили бы все эти разрывы.
Здесь нет излишнего голивудского пафоса. Автор не пытается играть на чувствах людей, не старается вызвать ненужные слёзы. Даже пишет она сухо, и это позволительно, на мой взгляд, когда повествование идёт от первого лица. В этом стилистика книги, в этом стиль автора, и он выдержан с первой до последней страницы. К тому же повествование чередуется то от лица главной героини, то от лица главного героя, что даёт нам шанс видеть целостную картину, но при этом не раскрывает персонажей настолько, что они становятся голыми и неинтересными. Тут всё в меру. Вообще, наречие "размеренно" прекрасно охарактеризует манеру этого произведения.
– Что ты чувствуешь, когда смотришь на нее?
– Ты что – серьезно? Забудь. – Не хватало еще обсуждать с ним свои чувства. Пусть задницу мою поцелует.
– Тебе же зачем-то нужен ее портрет.
– Ага, чтоб дрочить перед ним… Тебе какое дело? – Я продолжаю рисовать, чтобы не смотреть на Клэя, хотя вижу, что порчу набросок, над которым работаю. Придется рисовать заново, но мне плевать.
– Радость, страх, досада, страстное томление, дружеское расположение, гнев, потребность, отчаяние, любовь, похоть?
– Да.
– Что «да»?
– Все вместе, – отвечаю я, потому что отступать уже некуда, нравится мне это или нет.
На последних страницах мне стало страшно. Я настолько прониклась, что боялась за книгу и переживала, что конец может всё испортить. Вы никогда не задумывались, насколько трудно, должно быть, автору писать финал? Чтобы вышло нечто среднее между логичностью, драматизмом и сдержанностью, не переходящей в нечто розовое и воздушное, противоречащее всему, что было до этого, но при этом обязательно счастливое, ведь в таких случаях иначе нельзя.
Но автор снова выворачивает всё так грамотно, что хочется похлопать её по плечу, по-дружески улыбнуться и выразить благодарность. Не знаю как остальные, но я всё ждала, когда же будет этот разговор, с того самого момента, когда сопоставила первое появление главной героини в гараже и предсмертную речь дедушки.
Пожалуй, скажу напоследок, что автор и вправду заслуживает всех возможных благодарностей и дружеских улыбок. А "Океан безмолвия" заслуживает, чтобы ему уделили время и, хотя бы ненадолго, пустились наутёк вместе с героями.