Глава 2

Он двинулся вперед внезапно, как пантера, и в следующий миг ее спина уже вжалась в нагретую стену кафе. Его ладонь с гулким бам приземлилась рядом с ее головой, отрезая пути к отступлению. Горячее дыхание смешалось с запахом дорогого джина и чего-то опасного – металла, пороха, власти.

– Ой ли? – слова вырывались сквозь стиснутые зубы, обжигая ее кожу. – Ты ничего не знаешь, малышка.

Свободной рукой он перехватил ее за подбородок, заставляя смотреть прямо в лживые глаза – теперь те горели, огнем.

– Особенно – как правильно заткнуться.

Где-то внизу, в самой глубине, она почувствовала, как предательская волна тепла прокатилась по животу. Страх? Злость? Или что-то еще более опасное?

Охранник отвернулся, делая вид, что не слышит. Фонтан за спиной Ричарда вдруг взорвался новым каскадом воды – будто сама ночь затаила дыхание.

Он сильнее вцепился в золотистые пряди, чуть-чуть оттягивая их назад. Она вскрикнула – неожиданно громко, и звук заставил пару на соседней скамейке поспешно отпрянуть друг от друга. Притянул трусишку так близко, что их дыхание смешалось – её прерывистое, его ровное и горячее.

– Ты сейчас скажешь мне, кто тебя послал, – полушёпот убаюкивал тише шелеста воды, но каждое слово вонзалось в нее весьма остро. – Или я начну рвать тебя на части. И поверь…

Его губы коснулись маленького уха:

– …никто даже не посмотрит в эту сторону.

– Не надо!!! – её тело мелко дрожало против его груди. Он действительно казался огромным – широкие плечи закрывали весь мир, руки, державшие её, напоминали стальные капканы.

– Меня послал Бени! Он… он друг! И мой…

Ричард резко дёрнул её за волосы, заставляя замолкнуть. Губы вновь оказались в сантиметре от её – так близко, очень близко, она чувствовала вкус его дыхания. Пальцы в волосах разжались – но только чтобы тут же обхватить её горло, ладонь тёплая и тяжёлая, как гиря.

– Бени… – имя прозвучало как приговор, растянутое между ними, словно проволока. – Мой друг. Мой парень.

Мужчина наклонился ближе, и она почувствовала, как чужое разгорячённое дыхание обжигает щёку:

– И он… решил прислать ко мне свою игрушку?

Рианна попыталась отстраниться, рука на горле – не надавила, нет, напоминала – заставила застыть. Слёзы катились по её лицу, горячие и беспомощные. Непослушные…

– Я случайно! Я не ввязывалась! – слова путались. – Пожалуйста, мистер… как вас там… у меня дома бабушка, я не могу…

Он рассмеялся – глухо, почти ласково. И от этого стало ещё ужаснее.

– Мистер "как вас там"? Родные? Бабушка? – он наклонил голову, как учёный, рассматривающий под микроскопом особенно жалкий образец. – Ты думаешь, это остановит?

Он отпустил шею, но в тот же миг его пальцы впились в ее подбородок, заставляя держать голову так, чтобы их взгляды были на одном уровне. В его глазах – холодный, отточенный расчёт.

– Бени знал, на что тебя посылает, – голос лиса стал еще тише, сладостно опасным, предвкушающим обед. – Значит, ты либо разменная монета…

Пауза. Большой палец провёл по её дрожащей нижней губе, почти нежно.

– …либо просто глупая шавка, которую не жалко.

Где-то внизу, у фонтана, раздался детский смех – такой неуместный, что казалось, будто он доносится из другого мира.

Дыхание у девчонки участилось, крылья носа затрепетали, как у загнанного зверька. В голове пульсировало: «Убийца. Безжалостный. Любит моделей…» А она – не модель. Она – мальчишка с плоской грудью и узкими бёдрами, которую все принимали за подростка.

– Бени – поганый трус, с сеном в трусах вместо яиц! – вырвалось у неё, голос звонкий от бешенства. – Да и я не фотомодель! Отпустите-и-и!

Ричард замер. Потом – отрывисто, почти неестественно – закинул голову назад и рассмеялся. Смешок был коротким, как выстрел, и таким же пугающим. Ровно через секунду тот оборвался, но пальцы так и не разжались, не отпустили.

– О, – он прошипел, внезапно оживившись. – Так ты ещё и кусаешься.

Любопытствующим взглядом скользнул вниз – не к груди, а к её дрожащим кулакам, к перекошенному от гнева лицу. И в его глазах вспыхнуло что-то новое…

– Думаешь, мне нужны фотомодели? – его губы почти касались её уха, в нос ударил запах цветущей липы. – Высоких, фигуристых… хрупких.

Его свободная рука резко скользнула вниз, грубо обхватив бедро и подняла её, заставляя почувствовать всю разницу в их размерах – его силу, её хрупкость.

– А я, может, люблю, когда женщины такие… маленькие. Как ты…

Она не дала ему закончить.

– Значит, вы импотент? – сорвалось у неё, и она тут же прикусила язык, но было поздно.

А потом – удар. Резкий, точный, в пах. Он крякнул, согнувшись, его пальцы на миг разжались… но только на миг.

Следующее, что она поняла – её спиной вдавили в стену, его предплечье прижалось к горлу, перекрывая дыхание. А лицо оказалось в сантиметре от её, и его глаза горели бешенством.

– Курсы самообороны? – прошипел он, хрипя от боли, но живой. – Ох, сейчас огребешься…

Его колено вжалось между её бёдер с такой силой, что она почувствовала каждый шов своих джинсов, впивающийся в кожу. В следующее мгновение мужчина порывисто развернул её, прижав спиной к своей груди – одна рука сдавила талию, другая скрутила запястья за спиной. Его дыхание обожгло затылок, губы почти касались его.

– Тебя мама не учила вежливости?

Рианна дёрнулась, но его хватка только усилилась. Сердце колотилось где-то в горле, а в голове пульсировало: «Беги. Дерись. Умри.» Тело не слушалось – только мелко дрожало.

– Отпустите! Это незаконно! – голос сорвался на визг.

Он рассмеялся – страшно, глубоко, так, что его грудь вибрировала у неё за спиной.

– Законно, – прошипел, намеренно плотно проводя языком по её уху. – Ты же сама пришла. С картой. По приглашению.

Его рука на талии скользнула под майку, пальцы впились в голую кожу живота – нежно, но с обещанием боли.

Он легко развернул её, как игрушку, лицом к себе, пальцы впились жестко, прижимая к своему телу. Их дыхание смешалось – её прерывистое, его ровное и горячее, как выдох зверя перед прыжком.

– Будет больно. Но тебе понравится.

– Нет! Я ненавижу боль! – её голос завибрировал, но тело уже отвечало ему – предательское тепло разливалось по животу.

Твердые губы растянулись в ухмылке. Он наклонился, зубы впились в её плечо – нежно, но достаточно, чтобы она вскрикнула. В ответ узкие бёдра дёрнулись, горячо прижимаясь к нему.

– Смотри-ка… – он провёл языком по следам своих зубов, – твоё тело не врёт.

Хищная рука скользнула между её ног, ладонь прижалась к джинсам – там, где ткань уже была влажной. Он засмеялся снова – низко, глубоко, чувствуя, как она замирает между страхом и чем-то ещё…

– А теперь скажи мне, зайка… – прошептал явно нагреваясь, – ты действительно хочешь, чтобы я остановился?

Глава 3

Её крик разорвал ночь – такой пронзительный, что где-то в парке действительно погасли несколько лампочек, официанты выронили подносы, а фонтаны на секунду замерли, будто испугавшись. Даже музыка в ресторане захлебнулась, не в силах перекрыть этот звук.

Ричард вздрогнул, его пальцы на миг разжались – но не отпустили. Лицо исказилось не злостью, а… восхищением. Диким, почти животным.

– Ого… громкая, – прошипел, притягивая так близко, что её крик упёрся в его грудь, став глухим стоном.

Его губы прижались к неё, зубы слегка зацепили мочку, он продолжил:

– Но знаешь, что я делаю с девчонками, которые шумят?

Одна его рука резко опустилась ниже, отпустив её ягодицу, а другая вцепилась в волосы, запрокидывая её голову назад. Он даст ей почувствовать – всем телом – что сейчас будет хуже. И что он ждёт её следующего крика. Ладонью зажал её рот, пальцы впились в щёки, заставляя замолчать.

– Я их заставляю выть по-другому.

Она не сдавалась – ноги дёрнулись, и в этот раз удар пришёлся ещё точнее. Он выдохнул сквозь зубы, тело на миг согнулось, но вместо того чтобы отпустить – он зарычал. Глухо, по-звериному. И вцепился в неё ещё сильнее.

– Чёртова… сука…

Придавил ее так, что она не могла даже дышать. Рука метнулась вниз, грубо сжимая её бедро, пальцы впились в кожу. В следующий миг её крик разорвал воздух – такой громкий, что даже кузнечики в траве застыли. Десятки глаз устремились на них. Где-то у бара мужчина уже набирал 911, телефон прижат к уху. Ричард почувствовал, как ситуация выскальзывает из-под контроля.

Его пальцы разжались. Он отступил на шаг, лицо на мгновение исказила чистая ярость – но уже через секунду оно стало гладким, холодным, как полированный металл.

– Всё в порядке, друзья, – голос его прозвучал спокойно, почти дружелюбно, но в глазах бушевала буря. – Просто… недоразумение.

Демонстративно поднял руки, показывая отсутствие угрозы, но его взгляд, прикованный к Рианне, говорил иное: «Это не конец».

Охранники уже двигались к ним, Ричард едва заметным жестом остановил их.

– У тебя сегодня появился новый друг, зайка. И он очень… терпелив.

Она швырнула новую карту, что достала из заднего кармашка джинс на стол так, что та проскочила по гладкой поверхности и упала на пол. В кафе повисла напряжённая тишина – все замерли, наблюдая эту сцену.

– Тупой бычара! – выплюнула сквозь зубы, чувствуя, как адреналин пульсирует в висках. – Это настоящая!

Развернулась вызывающе, волосы хлестнули по воздуху, и направилась к выходу, намеренно громко топая. В голове уже метались мысли о Бени – она буквально видела, как ломает ему нос.

Ричард стоял неподвижно, лишь уголок рта дёрнулся в почти незаметной усмешке. Его пальцы сжали новую карту так, что пластик затрещал. Глаза, горящие в темноте, провожали мальчишескую фигуру, как она подходит к повороту дорожки.

– Ох, зайка… – смех был задумчивым, почти ласковым, но в нём сквозила стальная нотка. – Мало ты смыслишь в жизни.

В кафе музыка снова заглушила шёпот зрителей, но его мысли были далеко – он уже строил планы. Рианна на повороте порывисто развернулась, её палец взметнулся вверх в откровенном жесте, который не оставлял сомнений в её отношении. Взгляд – горящий, резкий – намеренно поймал его, швырнул вызов.

Мужчина замер. Мышцы спины напряглись под дорогим пиджаком, пальцы сжались в кулаки. Но в глазах – не бешенство, а что-то куда опаснее: азарт охотника, увидевшего достойную добычу.

– Ох, дерзкая…

Язык вкусно прошелся по клыкам, будто пробуя на вкус её наглость. Он сделал шаг вперёд – и сознательно остановился, позволив ей уйти. Но ухмылка говорила яснее слов: это не поражение. Это был анонс войны.

Он вернулся за свой столик, окинул взглядом ночной парк, хлебнул джин с тоником. Аромат шашлыков смешивался с горячим воздухом бабья лета, когда начальник охраны подошёл с телефоном в руке и характерной ухмылкой.

– Босс, гляньте… – протянул ему телефон, на экране которого прыгало видео с камер наблюдения.

Ричард лениво взял устройство, ожидая увидеть очередную парочку в кустах или пьяную потасовку. Но вместо этого на экране мелькнула знакомая фигурка – та самая дерзкая зайка, которая только что показала ему фак. Теперь она стояла на ступеньках у выхода в парк, а перед ней – рыжий паренёк, явно знакомый.

На видео было отчётливо видно, как она без предупреждения вмазала ему хук справа. Удар вышел настолько чётким, что парень сразу схватился за нос, из которого хлынула кровь.

– Йоу, ну чё, как ты, малая? – пробормотал начальник охраны, пародируя рыжего, и фыркнул.

Ричард приподнял бровь, наблюдая, как девчонка орет на пацана. Застыл сам, бокал с напитком замер в воздухе. На экране телефона – идеальный момент: её кулак врезается в лицо Бени, кровь брызгает на ступени. Пальцы Ричарда непроизвольно сжали карту-ключ до хруста пластика.

– Ну и злючка… – вырвалось у него с неподдельным восхищением. Глаза горели, как у кота, увидевшего особенно дерзкого мышонка.

Начальник охраны уже сделал шаг вперёд, рука потянулась к рации, но Ричард запрещающее поднял ладонь.

– Оставь.

На экране тем временем Бени скулил, а она развернулась и зашагала прочь – спина прямая, кулаки сжаты. Ричард неспешно поднёс бокал к губам, не сводя глаз с тощей удаляющейся фигуры. В уголке рта играла та же ухмылка, что была у него, когда он в 17 лет впервые собрал автомат с закрытыми глазами.

– Дай-ка мне все камеры по её маршруту, – бросил он охраннику.

Он наблюдал, как девчонка с короткой стрижкой "боб" заправляет за ухо непослушный золотистый локон. Её движения смотрелись пронзительными, злыми – и чертовски сексуальными в неукротимой ярости. Тонкая рука нырнула за ворот майки и выдернула оттуда кружевной лифчик, мужские пальцы непроизвольно сжали бокал так, что стекло заскрипело.

– На, вытри, сука, кровь, – ее разъярённое шипение слышалось даже через запись.