История меланхолии

В серии "Культура повседневности" меланхолия занимает на ЛивЛибе третье место по читаемости. Впереди с большим отрывом идут кукла Барби и абсент... Что бы это значило, дорогие коллеги?

Итак, что значит быть меланхоликом? Или меланхоличным? Или - без затей - малахольным? Вернее, что это значит сейчас и что значило раньше? А в грядущем, возможно, расстреливать начнут. Вам никогда не казалось, что вы сделаны из стекла и можете разбиться? Из масла и можете растаять? Или из соломы и вдруг да загоритесь? Или превращаетесь в пса либо волка? Или тайным образом сделались принцем зачарованной страны?
Ну хорошо, если не принцем, то отвечайте честно - вы капризны и раздражительны? Вы часто вздыхаете и плачете, грустите, ворчите, придираетесь, жалуетесь? Проявляете недовольство, нерешительность, переменчивость? Склонны к самокопанию и бездействию? Совершаете непредсказуемые поступки? Любите поесть? Заняты только собой? Вас можно утешить - или нельзя?

Если описание подходит вам, а утешить нельзя, поздравляю! Вы меланхолик по всем стандартам XVII столетия. Впрочем, обдумайте и возможность ликантропии. Здорово ликантропия уточняет диагноз. Чтобы стать настоящим древнегреческим меланхоликом, как описывал их великий Гиппократ, придётся возомнить себя как минимум воробышком или горчичным зёрнышком, а как максимум - божеством. Выбрали максимум? Не вздумайте мочиться, вызовете наводнение.

В Средние века валить вышеперечисленные бедствия на разлитие чёрной жёлчи ("мелайна холе") оказалось немодно. Тем более что чёрной жёлчи нет в природе. На сцену выступает грозный полудённый бес уныния - акедии. Признаками его злодейства являются холодность, слабость, медлительность, сонливость, безделье и откладывание на потом, недостаток терпения, нерешительность, безверие, отчаяние... Узнаёте себя? Записывайте рецепт: молитвы, пение псалмов, покаянные слёзы и, конечно же, работа. Монахи свидетельствуют - работа помогает от этого неприятного смертного греха.

А были, были благодатные периоды, когда бывший смертный грех превращался в знак отличия, избранности. Повышенная чувствительность Сен-Пре и Вольмара у Руссо, юного Вертера у Гёте была не литературной игрой, а образцом для подражания. Среди тех, кто рыдал над бренностью любви и мечтал застрелиться, был и молодой Наполеон Бонапарт... Игры позднейшего времени: хладный сплин английского денди, элегантная ennui фланёров. Заметим, что женщине выделиться подобным путём было гораздо труднее, а попасть в жёлтый дом легче.

А что сейчас? А сейчас при нашествии демона уныния вам пропишут антидепрессанты, противотревожные средства, стимуляторы, покупки, психоанализ... и никак не ответят на основной вопрос: Что делать, если я... даже не несчастен - несчастлив? Ведь если кто-то несчастен в нашем мире, лучшем из миров, значит, он дефективный, неуспешный, неудачник, не имеет право на существование? Ой, давайте лучше превращайтесь в горчичные зёрнышки. Заслуга Карин Юханнисон видится мне в том, что она недвусмысленно проговаривает: Дайте дорогу горю. Скорби, светлой печали, щедрой творческой тоске. Не забивайте стонущий рот меланхолика глиной, а то придётся иметь дело с новыми методами быть несчастливым. Синдром хронической усталости, эмоциональное выгорание, аномия. Скоро ли конец списка?

Итак, борьба за право на несчастье. Чувства-то одни и те же от сотворения мира. А вот нормы их выражения... культура их переживания... Эх, меня захватывает сплин. То есть, буду патриоткой, русская хандра. Чем Евгений Онегин лечился? Сначала сам писал, но труд упорный ему был тошен, узнаю, узнаю... А потом давай читать. Это средство мне по вкусу, это мы очень даже любим и умеем.

У кого душа здорова?
Кто не ведает меланхолии?
(Ричард Бёртон, "Анатомия меланхолии", 1621 год)

Кто на новенького?

Не выношу этих живчиков: оптимистов, сангвиников, жизнелюбов, радующихся солнышку, радуге, пони. Всё чудится мне в них что-то истерическое или фальшивое — не всегда, конечно, но зачастую. А вот изрядная доля меланхоличности привлекает, тем более, что её столько форм, сколько и не снилось нашим мудрецам. Если духу не хватает прочесть огромную "Анатомию меланхолии" Ричарда Бёртона, то можно пробежаться по верхам и окунуться в историю развития меланхолии от шведской исследовательницы Карин Юханнисон.

Меланхолия изрядно зависит от культурологических особенностей мира, поэтому вместе с чёрной желчью по прочтении книги вы волей-неволей впитаете и полезные сведения о литературе, социуме и нравах различных времён. Если некогда плакать мужчине было круто, то потом появилось мнение, что он должен быть не меланхоличен, а могуч, вонюч, волосат и угрюм. Меланхолия всё дальше упрыгивает от истеричности, гиперчувствительности и плаксивости к расстройствам другого рода. Тут даже намозолившую взгляд прокрастинацию можно приплести при желании, тем более, что лень частенько идёт с меланхолией в обнимку. Мне кажется, что каждый читатель найдёт в себе меланхолические черты, если прочитает весь этот лёгкий текст.

Так почему же меланхолия так привлекательна? Какая у вас вообще рисуется в воображении картина, когда вы слышите слово "меланхолия"? Скорее всего, что-то поэтическое, вроде бледного вьюноши с взором горящим. Меланхолия ядовита и губительна, но о некоторых её сторонах, вроде ликантропии, слышал не каждый. Так что весьма интересно почитать это неглупое исследование. Хотя на академичность оно не претендует.

Меланхолия является, пожалуй, не просто состоянием человека, а целым культурным феноменом, включающим в себя множество различных чувств, претерпевающих изменения в соответствии с трансформацией общества и человека в нем. Поэтому совершенно неудивительно, что ее исследование вряд ли оставит равнодушным человека, имеющего отношение к сотрудничеству с людьми, работе с человеческими душами или философа по профессии либо призванию. Т.е. круг заинтересованных лиц обширен и, следовательно, книга "История меланхолии" однозначно находит своего читателя. Но, к сожалению, К. Юханнисон, еще до того как я в середине прочтения узнала о том, что она историк, продемонстрировала немалое количество своих заблуждений и недостатка эрудиции в вопросе особенностей феномена, из-за чего труд потерял свое обаяние и утратил практическую пользу (сложно воспринимать с доверием научную работу, в которой автор не удосужился вникнуть в психологические аспекты при том, что основу своей вкниги он создал именно из психологических данных, а не из истории, где, возможно (теперь уже под вопросом), является профи. Поясню, о чем я:

К сожалению, не только при схематизации, но и при самом чтении недостатки очень сильно перебивают достоинства произведения, поэтому труд Карин Юханнисон, как бы я этого не не хотела, меня разочаровал. Даже если откинуть мысль, что лучше писать свои работы в том направлении, где являешься если не экспертом, то хотя бы специалистом, все равно нельзя не акцентировать внимание на том, что подходить к вопросу исследования нужно с умом - не просто смотреть, что где писали о различных упоминаемых состояниях, расстройствах и феноменах, а обращаться к тем авторам, которые посвятили себя их изучению (к примеру, тот же нарциссизм - сейчас весь интернет полон статей, книг и кратких эссе о данном расстройстве личности, но если хочешь провести действительно научный анализ этого феномена и не прослыть дураком, то стоит обратиться к Х.Кохуту, О.Кернбергу и др. ученым, занимавшимся этим вопросом глубоко и серьезно, а не открыть пару-тройку ссылок на посты в ФБ или сайт Т.Танк и этим ограничиться).