Пальцами на влажном цементе мы написали самые правдивые и самые простые из известных нам слов: наши имена, дату и фразу «Мы здесь были».
Знаете, когда случается нечто страшное, с чем невозможно справиться, то остается только сидеть, сложа руки и остановившимся взглядом смотреть в одну точку. Именно так, с таким тихим ужасом я читала эту книгу. Она меня шокировала. Люди столько писали и говорили о конце света, что он случится с падением метеорита, глобальным потеплением, техногенной катастрофой, движением земных пластов и т.п., но замедление … Это очень жутко! Жутко от того, что всё происходит не быстро. Жутко, что от этого нечем защититься, избежать этого. Жутко от того, что повседневная жизнь продолжается. Жутко от осознания медленного умирания.
Карен Томпсон Уокер решила написать «Век чудес» под воздействием одного известия. В 2004 году в Индонезии произошло землетрясение, которое нарушило скорость вращения Земли на несколько микросекунд в день. Именно из этого события и родилась идея романа, в котором апокалипсис выглядит совершенно иначе. Здесь нет таких модных сейчас зомби. Здесь всё буднично. И присутствует только одно фантастическое допущение. Замедление. Во всем остальном люди остались людьми, а планета их домом. Домом, из которого некуда сбежать. Домом-ловушкой. Домом, где рано или поздно вымрет всё. Обреченным домом.
Сначала жители Земли ничего не замечали и продолжали свое размеренное движение из одного дня в другой, из сегодня в завтра. Но потом оказалось так, что каждое завтра потихоньку отдаляется. Сначала на несколько минут, затем часов и, наконец, дней. Меняется гравитация планеты, сила земного притяжения. Птицы умирают, стаями падая не землю. Они сбиваются с путей миграции, теряют ориентацию во времени, поэтому не понимают, когда нужно питаться. Приливы и отливы приходят не вовремя. Океаны то отступают на несколько сотен метров, то накрывают крыши близлежащих к воде зданий. Киты, дельфины, касатки выбрасываются на берег, потому что нет больше привычных течений, нет привычного магнитного поля. Люди начинают страдать от синдрома замедления. Они падают в обмороки, потому что не могут жить в соответствии с естественными ритмами жизни, с биологическими часами своего организма. Сон нарушается, наступает бессонница, тошнота, слабость, ознобы. Где-то на орбитальной станции, на космических кораблях без еды застревают люди, не имеющие возможности вернуться обратно на Землю, вынужденные бороться вдалеке от семьи, родных. Солнце выжигает урожай. Трава, деревья становятся воспоминаниями. Клубника, виноград, бананы – пережитком прошлого. А потом приходят солнечные бури, несущие за собой радиацию. Раковые клетки начинают свободно разгуливать среди людского населения, сжигая жизни. И нет этому спасения.
История «Века чудес» показана через призму взгляда двенадцатилетней девочки Джулии. Ее жизнь проходит на фоне замедления и начинает быть зависимой от него. Перед лицом катастрофы она взрослеет гораздо быстрее, учится существовать в измененном мире, привыкает к новым реалиям и старается избрать свой путь. Она является таким же простым наблюдателем, как и читатель этой книги. Она не может ничего изменить, повлиять на ситуацию. Вместе с ней мы оказываемся перед лицом семейной и планетарной драмы. И становится только хуже от того, что весь этот ужас показан глазами ребенка. Вместо счастливого детства больная мать. Вместо первой любви скорое горе и одиночество. Вместо будущего прошлое.
В «Веке чудес» как раз этих самых чудес и нет. Как впрочем, нет и экшена, человеческого мяса, кровищи, бойни. Есть только закат человеческой эры. Медленное, описательное повествование, давящее психологически, депрессивное и пессимистичное. Оно ложится тяжестью на плечи, застывает тенью на сердце, оставляя за собой лишь один вопрос: «А есть ли надежда»?