⠀⠀⠀Устав от продолжительной серии «Дюны», я решила переключить себя на другую литературу. Нашла я эту книгу благодаря премии «Просветитель», организаторы которой постоянно публикуют интереснейшие труды в различных научных областях. Увидев эту книгу, я поняла, что мне не хватало именно ее, потому что у меня, очевидно, есть лакуны в понимании феминитивов в языке и их значимости для общества. Плюс я восхищаюсь пластичностью французского языка и их феминитивами, которые имеют долгую и сложную историю установления и распространения. Прежде всего стоит сказать, что я не лингвист. Но я углубленно изучаю языки по другой специальности, так что в той или иной мере я соприкасаюсь с теорией и изучаю ее. Затем важно отметить, что я нейтрально отношусь к феминитивам. Это мой определенный путь принятия — от непризнания до принятия, скажем так. Поэтому эта книга и рецензия на нее — размышление и обсуждение темы, которая настолько ярко и неоднозначно проявляет себя. Наверняка у каждого, кто прочтет эту книгу, будет свое мнение, так как автор оставляет за собой возможность решить. Итак, обо всем по порядку.О чем эта книга?⠀⠀⠀Прежде чем начать основную часть рецензии, стоит остановиться кратко на личности автора, которая имеет значение. Почему? Каждый раз, когда какая-то ситуация становится критической или кризисной, появляются люди-«эксперты», которые знают все, даже лучше экспертов в той или иной области (кстати, хочется вспомнить книгу «Смерть экспертного знания» на эту тему, если вам интересно). Подобное можно встретить и в рамках дискуссий о значимости, важности и нужности феминитивов в русском языке. Главные вопросы: что это такое и зачем они вообще нужны (и кому)? Ирина Фуфаева — кандидат филологических наук, научный сотрудник учебно-научной лаборатории социолингвистики РГГУ. Это создает некий ореол экспертности вокруг книги, ведь кто еще может рассказать нам, читателям, о значении феминитивов и их применении в языках?⠀⠀⠀Знаете, постоянно читаю и изучая феминизм, у меня периодически возникает вопрос — собственно, а зачем нужны феминитивы? Зачем делать акцент на половой принадлежности? Чем их использование может помочь положению женщин, кроме обозначения в языковых единицах? Какое-то время я относилась с толикой неприятия к «новым» феминитивам (авторка, режиссерка и так далее), но постепенно я стала замечать, что они не вызывают какого-то особо негативной обратной реакции, и в моих рецензиях периодически можно встретить ту же авторку для обозначения писательницы. Но некоторые варианты до сих пор сложно усваиваются, потому что существуют своеобразные ассоциации или коннотации. Язык — это «живая» система, которая должна постоянно наполняться и развиваться. Книга появилась в самый нужный момент, когда мы постоянно встречаем споры и дискуссии о феминитивах. Только недавно я видела в Инстаграме рассуждения о феминитивах в контексте славянских языков, к которым часто апеллируют для указания: «А вот в других, почти похожих на наш, языках есть феминитивы» (авторка, лекарка и прочие). Вот пишет И. Фуфаева: «Обозначения женщин — часть русского языка, которая сейчас обсуждается публикой наиболее эмоционально», — и продолжает: «Ни одна часть русского языка в наши дни не обсуждается так активно, как обозначения женщин».
«Каждый язык — уникальная система со сложнейшими внутрисистемными отношениями. Это и показал пример внедрения идеологических феминитивов. И то, что в чешском или в другом славянском языке есть слова докторка, профессорка, авторка или блогерка, не является аргументом за или против его использования в русском».⠀⠀⠀Итак, теперь о самой книге. Она состоит из 12 глав: от истории и теории до современных реалий и появления вопросов о необходимости. Для того чтобы рассуждать здраво и серьезно, как отмечает автор, нужно обратиться к «элементарной лингвистической базе». Все же представьте, как много вирусологов у нас появилось во время пандемии. Вот также и с лингвистикой. Через призму истории и теории И. Фуфаева стремится рассказать нам историю феминитивов русского языка, которые, как и французский, имеет долгую, сложную, необычную и неоднозначную историю. «Русские слова, обозначающие женщин, — лексика со сложной судьбой». Кроме того, она развенчивает самые распространенные мифы: о том, что раньше не было феминитивов (или слишком мало); о том, что вот раньше у женщин было меньше возможностей работать, поэтому не сложились феминитивы в наше время; о том, что язык имеет кардинальную важность в изменении положении людей; о том, что суффикс -ша имеет только значение «жена кого-то»; и так далее. Много-много всего. Она затрагивает самые острые и неоднозначные моменты, которые вызывают споры и даже конфликты.⠀⠀⠀С самого начала И. Фуфаева отмечает очень интересное явление: почему-то люди ждут, что появится тот/то, кто/что точно скажет — вот так правильно, а вот так вот не надо. Вспоминается Французская академия, которая занимается вопросами французского языка как некий судья и инквизитор и которая не так давно одобрила феминитивы в названиях профессий для женщин (2019). У нас нет подобного института, который обладал бы такими же полномочиями, функциями и статусом. Лингвисты, академии и прочие эксперты лишь констатируют развитие языка и появление новых языковых единиц, они не являются их создателями, и это важно понимать. «Одни постоянно возникающие новации, в том числе словообразовательные, подхватываются, другие игнорируются. Так и создается непрерывно меняющаяся языковая система». При этом, как она отмечает, люди стали больше интересоваться своим же языком, разве это не хорошо?⠀⠀⠀В любой научной или научно-популярной книге необходима доказательная база — то, на что опирается автор. Зачастую можно встретить обычные размышления, с которыми ты вроде и можешь согласиться, но потом возникает мысль — а чем это доказано? кто изначально это сказал/открыл/заявил? И тут хочется посмотреть па список литературы/источников/ресурсов или ссылки/упоминания. Несомненно, радует то, что И. Фуфаева не просто говорит о чем-то, она постоянно указывает на важные источники и данные, которые подтверждают мысли и тезисы. Указывая какое-то слово, например «торговка», она не спешит перейти к следующей части повествования — она указывает на конкретный источник, а именно Николая Карамзина в данном случае (глава «Какие суффиксы в моде»).⠀⠀⠀И сторическую справку И. Фуфаева начинает со времени Аввакума и Софьи (XVII век) и заканчивает сегодняшним днем. Отмечая историческое использование слов, она также указывает на тенденции использования суффиксов в те или иные периоды. Какие интересные идеи и тезисы по теории и истории можно выделить?⠀⠀⠀Во-первых, в истории языка мы можем встретить огромный пласт феминитивов — от повседневности до литературы (пусть и в меньшем масштабе по сравнению с мужчинами). Например, гарусницы, канительницф, казначеи, еретицы (XVII век); импровизатрисы, музыкантши, живописицы, продавицы, новицы (XVIII век, также стоит обратить внимание на суффикс -ша, с которым использовались слова с нейтральным значением в формальных текстах и документах, и на суффикс -ка, который начинает активное развитие с этого века); преподавательницы, учительницы, инспектрисы, епархиалки, лауреатки, курсистки, исторички, медички, педагогички, врачихи (XIX — начало XX веков); авиаторши, автомобилистки, борчихи (XX век). Многие слова использовались по «обкатанным шаблонам» и активно использовались не только в разговорах, но и в формальных документах. Таким образом, развенчивается миф о том, что до XX века не было профессий с феминитивами. Но иногда хотелось не согласиться по этому поводу, потому что определенные слова все же сопротивляются этому тезису (например, политик, дипломат, о которых она тоже пишет). Не было прецедента — поэтому сложно представить. Иными словами, ощущение, что тезисно автор права, но возникает диссонанс, когда мы вспоминаем про «исконно мужские» профессии или запрещенные профессии для женщин сегодня.
«Постоянно вижу в дискуссиях утверждения: женщин не публиковали, женщинам не давали творить, поэтому не было и феминитивов — названий творческих профессий. Язык с этим не согласен. Отрицая реально употреблявшиеся тогда и попавшие в письменные источники реальные слова, мы перечеркиваем реальную историю женщин, женских занятий, творчества, достижений. Да просто искажаем реальную картину прошлого».⠀⠀⠀Во-вторых, в чем конфликт в образовании феминитивов сегодня? Автор и на это отвечает: искать ответ надо в правилах словообразования, которым она уделяет огромнейшее внимание, потому что это значимая часть для понимания феминитивов как в истории, так и в наше время. Мы не обратим внимания на феминитивы в трех областях («заповедниках»): в названиях жительниц городов, сел, поселков, планет; в названиях представительниц этносов, национальностей, национальных общностей; названиях представительниц той или иной религии (при этом у них нет коннотаций несолидного). Для кого-то «унизительно» использовать феминитивы, а кому-то от них «больно». Например, И. Фуфаева заостряет наше внимание на проблеме суффикса -ка: почему так сложно его воспринимать серьезно? Прежде всего, вопрос ударения, а затем — коннотации (уменьшительность, пренебрежительность), напоследок — ассоциации (сокращенное слово от общей фразы). Не каждый хочет ассоциироваться с чем-то плохим, если эта ассоциация распространена в обществе (то есть, например, страх быть воспринятой стереотипно и уничижительно).
«Почти все, что есть в языке, и в частности лексика, словарь, – вовсе не предмет договора, а результат бессознательного естественного отбора говорящими единиц, что наилучшим способом удовлетворяют их коммуникативные потребности (тоже, как правило, неосознанные), – потребности в удобстве произношения, понятности, выразительности и т. п.». (Иными словами, не ищите теорию общественного договора как у Ж.-Ж. Руссо в русском языке).⠀⠀⠀В-третьих, несколько теоретических выводов. (1) Слова, которые созданы по одному шаблону, могут иметь разные и ассоциации, и коннотации, и оценки; поэтому, например, не нужно судить по одному тренду, который был распространен в советское время, всю когорту суффикса -ша. (2) Коннотации зависят от социума и индивида. Для кого-то авторка будет окей, а для кого-то — авторша, а еще кому-то лучше автор. Это и показывают все споры по поводу феминитивов сегодня. (3) Если распространено какое-то «мужское» слово как унисекс (врач, доктор), то феминитивы с ним будут восприниматься из разряда второсортной лексики. (4) Если происходит то, что описано в п. 3, есть синонимы-эвфемизмы (более приличные или вежливые), стратегия политкорректности (лицо еврейской национальности) и стратегия реаппроприации.⠀⠀⠀Во-четвертых, язык не повинен в гендерных стереотипах, о которым мы так много знаем сегодня; иными словами, как говорит автор, род существительного всего лишь способ согласования с зависимыми словами. При этом споры о степени нормативности согласования по поуля до сих пор сильны. Говоря о роли феминитивов в жизни общества и положении женщин, И. Фуфаева замечает: «Наивно полагать, что феминитивы отвечали потребности отражать женщин в языке как равноправных субъектов — скорее необходимости вербально отделять их от мужчин как чего-то иного», и также пишет: «Даже в лучшие времена семантика феминитива не включала возвышенных оттенков семантического спектра мужского слова». Также в русском языке существуют слова, имеющие общий (женско-мужской) род (например, умница, симпатяга, сирота). К ним у нас вопросов нет. Для кого-то норма называть мужчину — какой ты симпатяга, но мы нарываемся на пренебрежение к «врач сказала». И тут стоит сразу обозначить одну из главных идей автора: будущее за унисекс-словами с гендерной/половой нейтральностью и общим родом. Этот тренд появился еще во второй половине XX века.
«Каждый раз, когда женщину называют товарищ, молодец, автор, художник, живописец, телеграфист, поэт, начальник, сотрудник — и даже не важно, по какой из перечисленных или упущенных нами причин называют, — тем меньше эти слова становятся про мужчин и тем больше они про всех. Тем меньше этим словам нужны особые поводы, специальные синтаксические ситуации, например, позиция сказуемого. И тем меньше такое обозначение в отношении женщины режет ухо и глаз, тем более нормальным оно становится. Положительная обратная связь».⠀⠀⠀В то же время это может вызывать некоторый диссонанс, который больше всего встречается либо в официальных документах, либо в публицистике. Например, у вас нет сомнения о том, что я сейчас пишу о женщине-авторе, потому что вы видите перед собой рецензию или книгу, у которых есть небольшая выдержка о ней. А есть ситуации, когда мы не можем понять, кто перед нами — мужчина или женщина (и это может привести, как мне кажется, к эффекту Миранды, и это крайне негативно воспринимается сейчас). И. Фуфаева указывает на один интересный случай: «Король Таиланда женился на генерале» (что это, если не кликбейт, подумаем мы). Есть несколько вариантов решения видимости женщин в таком случае, или же компромиссы использования методов: время и частота использования (расширение использования унисекс-слов); устоявшиеся слова с феминитивами (участковая, водительница, ученая и так далее); полное использование имен (не Л. Петерсон, а Людмила Петерсон при первом использовании), из-за чего периодически возникает путаница (так называемый, синдром ожидания мужчины: ситуации с учебниками Петерсон, пирамидой Минто, шкалой Апгар и так далее); использование гендер-гэпов (студент_ки, но и в этом есть своя проблема), использование гендер-слэша (студент/ка); поиск замены («шоферша или шоферка? водительница!» / «творчиха или творица? создательница» и так далее); использование приложений (женщина-политик). Масса возможностей, и, на самом деле, как мне кажется, это круто. Но эти возможности нереально закрепить в бюрократическом языке, а значит единственный вариант — унисекс-слова.
«Как ни относись к феминитивам, как ни упрекай их в ненужной информации о поле, в разделении людей на два лагеря, но очевидно: в отсутствие дополнительных, неязыковых факторов вряд ли кто-то думал бы, унизительно ли слово художница по сравнению со словом художник, так же как сейчас никто не заявляет об унизительности слова ростовчанка по сравнению со словом ростовчанин».⠀⠀⠀Какие сильные и слабые стороны я могу отметить? Сильные стороны (плюсы) : стиль повествования (легко, просто и даже иронично); историческая справка и подведение итогов (период + выводы по использованию слов и суффиксов); теоретическая справка (правила использования и словообразования); женский суффиксарий (что и когда использовалось и с каким значением); ссылки, источники, литература (методологическая база); обсуждение плюсов/минусов каждой из сторон (кому неприятны феминитивы, а кому они крайне важны); выделение ключевой идеи, которая прослеживается на протяжении всей книги (от теории к факту — о тренде унисекс-слов); рассмотрение альтернатив. Слабые стороны (минусы): самых очевидных минусов не выявлено, но, возможно, вопросы к некоторой предвзятости к словам с суффиксам -ка, вопросы по поводу профессий (обозначено в одном из тезисов), а также небольшая затянутость.Выводы:⠀⠀⠀Давно так не вдохновляла книга на большие и масштабные рецензии. Вызвано это, прежде всего, актуальностью темы книги. И вы это можете заметить по основным тезисам и выводам. Для кого-то это плохо (нужна частота языка!), а для кого-то реальная возможность. Как вы видите, темы книги разнообразны. Она способна дать ответы на различные вопросы: от необходимости использования феминитивов до вопросов о коннотации слов. Ярко, стильно, даже иронично и саркастично. Русский язык — удивительно живая система, которая может похвастаться массой возможностей и пластичностью в словообразовании и видоизменении. Нам не нужна Французская академия, которая постановляет — так хорошо и так плохо. Уделяя внимание истории и теории, И. Фуфаева старается подтвердить или опровергнуть те или иные ситуации и мифы в языке, к которым мы часто апеллируем в спорах. Мы можем удивляться тому, какие вариации появляются в русском языке с коннотацией женскости, но книга развеет миф, что это тренд только нашего времени. И. Фуфаева привлекает своим стилем повествования с довольно простым языком, который будет понятен всем. Чувствуется, что посыл И. Фуфаевой более-менее нейтральный, то есть она не пытается возвысить или унизить кого-то. Но такое заметно не всегда, например, складывалось впечатление, что есть некоторое пренебрежение к использованию слова «авторка». Плюс можно не полностью согласиться с точкой зрения по поводу профессий в прошлом. Но она дает новое видение на язык: нужно вместе двигаться в сторону унисекс-слов. Рекомендовала бы ли я эту книгу к прочтению? Безусловно да. Возможно, каждый из нас может найти свой ответ на вопрос: что такое феминитив, зачем он нужен и с чем его едят. Я нашла свои ответы, и поэтому я довольна книгой, но, возможно, для кого-то эта информация уже не будет новой.