Бедная девочка, только и осталось мне пожалеть её.

– А когда ты в последний раз видела дядю Итона?

Можно было бы списать всё на богатое воображение ребёнка, в таком возрасте с детьми бывает, но я сама видела, что замок как будто вымер в нашем крыле. Жизнь бурлила, но только не здесь.

– Один раз, когда меня привезли сюда и иногда в окно, когда он бывает во дворе замка.

В её голосе не было обиды, только спокойное изложение фактов. Кажется, что она совсем не могла злиться ни на слуг, ни на дядю, которому до неё нет никакого дела.

Мрачная решимость зрела во мне всю ночь и после ответов Оливии окрепла окончательно. Мало того что он покалечил меня и бросил в своём замке, так ещё и воспитанницу свою не замечает. А каково ребёнку так жить, он подумал?

― Помоги мне встать, пожалуйста, ― пришлось мне просить девочку, так как помощи ждать было неоткуда.

Оливия подошла ко мне и попыталась помочь. Вот только она была слишком мала и слаба для того, чтобы я могла опереться на неё.

Пришлось, держась за столбик кровати, что было ужасно неудобно, кое-как сползти на пол.

Ногу прострелило такой болью, что я, не удержавшись, упала на пол и снова ударилась головой о каменный пол.

Оливия кинулась ко мне, обняла и прижала мою голову к своей груди. Я слышала, как бешено стучало маленькое сердечко. Девочка боялась.

― Не переживай, Оливия, ― попыталась улыбнуться, чтобы успокоить её, ― ничего страшного не произошло.

Улыбка, судя по глазам девочки, вышла кривая.

– Сейчас соберусь с силами и встану, ― пообещала я. ― Только на всякий случай отойди, чтобы, в случае моего нового падения, ты не пострадала.

Где же слуги? Неужели никому не интересно, что кровать маленькой госпожи осталась заправленной, а поднос с ужином исчез?

А я так надеялась, что Оливию будут искать и наконец-то обнаружат и меня. Может, даже накормят. Как же тяжело было быть беспомощной.

Хотелось даже расплакаться, но вот только почему-то не получалось.

Дверь без стука распахнулась, и в проёме показался мой вчерашний знакомый.

― Оливия, что ты тут делаешь? ― раздражённо спросил он.

– Помоги мне сесть, ― тихонько попросила я Оливию. Девочка придерживала мою спину, пока я пыталась принять вертикальное положение.

– По какому праву вы врываетесь в мою комнату? ― наконец-то у меня получилось сесть, и я дала волю своему гневу.

– Этот замок мой, ― нагло ухмыльнулся он. ― Я у себя дома.

Как же я разозлилась.

– Смею напомнить вам, господин НеЗнаюВашегоИмени, что вы покалечили меня, привезли сюда, обещая позаботиться…

– А что я не выполнил своего обещания? ― натурально удивился он.

― Не выполнили, ― глубоко вздохнула я, чтобы не сорваться и не заплакать.

Герцог зашёл в комнату и уселся на край кровати, рассматривая меня как забавную зверушку.

– Оливия, детка, ― попросила её я, ― сходи, пожалуйста, в свою комнату и переоденься.

Девочка послушно вышла, с беспокойством обернувшись на меня в дверях. Я ей ободряюще улыбнулась.

– Для начала как вас называть?

– Герцог Итон Вельгурский, вы можете называть меня ваше сиятельство, ― слегка поклонившись, представился он. ― А как ваше имя?

– Амелия Бельская, ― церемонно назвала я своё имя и кивнула. ― Простите, но реверанс за мной.

Герцог улыбнулся.

– Так какие у вас претензии ко мне, пани Бельская?

Глава 5

Я самая тихая среди сестёр, и если кто всегда и стоял за справедливость, то это Аманда. Но старшей сестры сейчас со мной не было, а несправедливость есть. И больше всего меня волновала маленькая девочка, которая осталась одна в огромном замке.

Оливия оказалась настолько беспомощна, что я была обязана её защитить. Но сначала мне надо было набраться сил, а значит, отвоевать право на обслуживание слугами и уходом пока не выздоровею.

– Раз вы сами не в состоянии понять в чём не правы, ваше сиятельство, то я вынуждена открыть вам глаза, ― запальчиво проговорила я.

Герцог лишь закинул ногу на ногу и приготовился слушать, всем своим видом показывая заинтересованность.

– Ваше сиятельство, когда вы вчера меня растоптали лошадьми, то мне показалось, что вам не безразлична моя судьба, ― герцог хотел было возразить, но я поднесла указательный палец к губам, призывая его воздержаться от комментариев. ― Во всяком случае, до моего выздоровления. Я права?

Он кивнул, заинтересовано разглядывая меня.

– Вы обещали, что позаботитесь обо мне, организуя должный уход?

– А разве этого не произошло? ― удивлённо спросил он меня. ― Я же при вас отдал распоряжение Густаву. Это дворецкий в замке, ― пояснил он мне.

– Распоряжение я слышала, а вот выполнения его не дождалась, ― пожаловалась я ему. ― Меня доставили в эту комнату и забыли о моём существовании. Ни ужина, ни завтрака, я не говорю уже о лекарствах, которые вы мне купили.

Герцог ошеломлённо смотрел на меня, как будто у меня выросла вторая голова.

– Ко мне никто не зашёл с прошлого вечера, ― продолжала я выговаривать хозяину замка.

– Этого не может быть, ― он никак не мог поверить, что дворецкий мог не исполнять его распоряжения.

Кажется, у герцога поубавилось самомнения. Раз уж его не слушались даже слуги, то авторитет тёмного герцога мог изрядно пошатнуться.

– Точно, ― я хлопнула себя по лбу. ― Как я могла забыть. Заходила ко мне вчера…

Я сделала драматическую паузу, а герцог расплылся в улыбке. Ну как же, всё в порядке в замке и вышколенные слуги ходят по струнке.

– Оливия ко мне зашла, сразу после моего появления и осталась на всю ночь.

– Я рад, что вы подружились со своей воспитанницей, ― любезно ответил герцог.

– О должности воспитателя поговорим чуть позже, ― оборвала я его. ― А сейчас я бы хотела вернуться к Оливии.

Герцог благосклонно склонил голову.

– Так вот, Оливия провела со мной весь вечер, ночь и утро…

– Вы знаете, я очень рад, Амелия, ― обаятельно улыбнулся он, и моё глупое сердце на мгновение замерло.

Не для тебя этот красавец, очнись, наконец. Герцог Итон Вельгурский мог выбрать любую девушку, и никто ему не отказал бы. Кроме сестёр Вельских. Я горько усмехнулась. Мы могли отказать любому, даже королю.

Но никто же не запрещал мне им любоваться. Я могу бояться волка, но любоваться его гордым нравом и королевской статью. Так и герцог, красив и опасен, но можно же на него смотреть как на картину.

– А я вот не рада, даже скажу больше, возмущена таким отношением к ребёнку, ― меня трясло от нахлынувших эмоций.

Когда говорила о себе, могла держать лицо, но, когда речь зашла об Оливии, эмоции взяли верх. Нет, я решительно отказывалась понимать такое равнодушие по отношению к ней.

– Оливию никто не хватился. Не начали искать. Девочка предоставлена сама себе, ― клокотала я от возмущения. ― Есть она – хорошо, нет – ещё лучше, а по большому счёту никто даже не знает, где она находится. Вы считаете это нормальным?

– Нет, не считаю, ― зло произнёс он. ― Я считаю, что вы только появились в замке и уже раскрыли заговор слуг против вас и Оливии.

Вот же гад какой! Не верит!

– А вы, ваше сиятельство, проверьте, ― с неменьшей злостью произнесла я. ― Спросите своих слуг, кто помогал Оливии при подготовке ко сну и утром. Послушаем, что они скажут. Вы же сами видели, что Оливия ночевала у меня. Вот и проверим честность прислуги.

Герцог позвонил в колокольчик, выудив его из-за балдахина. А я не знала, что такие вообще есть. В нашем коттедже не принято звонить в колокольчик. Наверно потому, что прислуги у нас нет. Не по карману нам содержать даже одну служанку. Тётка Ядвига всё сокрушалась, до чего докатились графини Вельские.

Аманда же только смеялась, что, мол, голубая графская кровь уже совсем перевелась, смешавшись с красной обычной.

Но тётка не оставляла попыток вернуть былое величие Вельских и старательно подбирала нам выгодные партии. Алисию, нашу среднюю сестру, выдала за барона, богатого и красивого. И пропала сестра. Не слышно о ней ничего. Не пишет и на наши письма не отвечает.

Герцог тоже молчал, нервно постукивая пальцами по колену.

Слуги не торопились приходить на зов. А я, между прочим, по естественной надобности так хочу, что уже колет всё.

– Ваше сиятельство, не могли бы вы помочь мне встать и доковылять до кровати, ― я наклонилась, чтобы посмотреть, есть ли ночная ваза под кроватью, но из-за низко свисающего покрывала ничего не увидела.

Клянусь, ещё немного и я опозорюсь на глазах тёмного герцога.

– Дождёмся слуг, и они помогут, ― отмахнулся он от моей просьбы.

Я встала на четвереньки и поползла к кровати. И мне было плевать, как это выглядело со стороны и что при этом думал герцог.

– Выйдите, ― попросила я, когда наконец-то обнаружила то, что искала. ― Немедленно, надеюсь, вас это не затруднит и слуг ждать не надо?

Он зло сверкнул глазами и вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью. Какое блаженство я испытала, и с его уходом тоже.

Я начала предпринимать попытки забраться на кровать, ибо пол в замке холодный, а камин не топлен. Герцог почему-то не заметил холода в комнате.

Когда я была почти у цели, раздался нетерпеливый стук в дверь. Неужели его сиятельство научилось манерам за один разговор со мной и вместо того, чтобы ворваться к девушке в комнату, теперь стучит?

Глава 6

– Кто там? ― задыхаясь от усилий, спросила я. ― Входите.

Дверь грубо распахнулась, и в комнату ворвалась разъярённая служанка.

– Ты чего тут звонишь? ― проорала она мне в лицо. ― Звонишь и звонишь, забодала.

Я настолько опешила от наглой выходки, что так и застыла наполовину на кровати, а наполовину на полу.

Девица в теле, как говорится кровь с молоком, и голос у неё был такой зычный, что от её крика уши закладывало.

– Не собираюсь я тут к каждой приблуде бегать, ― от моей молчаливости она рассвирепела ещё больше. Зло сузив глаза, схватила меня за ногу и швырнула на кровать.

– А ну, отойди от Амелии, ― набросилась на неё с кулаками невесть откуда взявшаяся Оливия.

― Больно нужна мне ваша Амелия, ― насмешливо произнесла служанка, подбоченившись.

– Пожалуюсь на тебя дворецкому, ― продолжала бороться за мои права Оливия.

― Да жалуйтесь, ― наглела служанка. ― Ты тут сама на птичьих правах живёшь, чтобы ещё жаловаться. Взяли моду безродные жаловаться.

Её оскорбило даже предположение, что такие, как мы, можем пожаловаться. Словно мы какие-то бесправные.

– Да господин Густав даже слушать вас не будет, не нужны вы тут никому, ― бахвалилась служанка. ― Думаете, у него есть время проверять, как мы выполняем свои обязанности по отношению к вам? Да делать ему больше нечего. Он нам доверяет.

― Успокойтесь, ― я взяла себя в руки и невероятным усилием воли спокойно заговорила. ― Как вас зовут? Меня…

– А вот звать меня не надо, не про вашу честь герцогские слуги, ― служанка цедила слова как одолжение. Насмешливо осмотрела меня с ног до головы, презрительно скривив губы.

Вероятно, я смотрелась жалко в старом помятом платье, с растрёпанными волосами, но это же не повод хамить.

― Мне должны были принести лекарства, ужин и завтрак, но почему-то до сих пор этого нет. Время близится к обеду, ― всё также спокойно произнесла я. ― И вынесите, пожалуйста, ночную вазу.

– Вставай и сама выноси, ― издевательски сказала она. ― У нищих слуг нет. И за едой тоже сама ходи на кухню. Приносить тебе её не будут.

Оливия сжала кулачки и была готова наброситься на наглую служанку.

― Не беспокойся, милая, ― успокоила девочку я. ― Она просто не умеет себя вести с благородными пани.

― Это ты-то благородная? ― продолжала насмехаться служанка. ― Или эта приживалка благородная? Обе вы шавки подзаборные, и никто вам прислуживать не будет, даже не надейтесь.

– Почему тогда вы боитесь назвать своё имя? ― допытывала я её.

– Её зовут Грася, ― выдала тайну имени Оливия.

― Ничего я не боюсь, потому что ничего мне не будет, ― служанка развернулась и вразвалочку направилась к двери.

Оливия подбежала ко мне и крепко обняла.

― Не переживай, Амелия, я могу ходить на кухню за едой и лекарства тоже раздобуду, ― прошептала она мне. ― А если не дадут, я, наверно, смогу украсть.

Слёзы подступили к глазам. Бедная девочка, это надо так натерпеться, что из-за малейшего проявления внимания быть готовой на всё.

– Не переживай, ― тихо сказала я ей на ушко, ― тебе не придётся воровать. Я схожу к герцогу и расскажу о таком наглом поведении слуг.

Мы подбадривали друг друга, чтобы не упасть духом, и не заметили, как служанка попятилась от двери.

― Что здесь происходит? ― ласково, словно у любимой, спросил герцог у служанки.

― Я зашла узнать, не надо ли чего, ― проблеяла Грася.

― Она врёт, ― храбро выступила вперёд Оливия. ― Она пришла сказать, чтобы Амелия больше не смела звонить в колокольчик для слуг.

― Даже так? ― герцог сделал вид, что очень удивлён. ― А вы звонили, пани Амелия?

Я покачала головой. Что за игру вёл герцог и где он был, когда эта Грася изгалялась над нами.

– Вот видите, пани Амелия не звонила, ― также ласково произнёс он.

― Но как же? Мы же все отчётливо слышали непрекращающийся звонок, ― растерялась служанка.

― Так почему тогда не поспешили на зов?

― Поспешили, ― замялась дородная Грася и даже немного покраснела. Надеюсь, что от стыда за своё поведение.

– Пани Амелия действительно вас не звала, она мужественно терпела боль в покалеченном теле, ― продолжал герцог. ― Звал слуг я, когда обнаружил воспитателя своей племянницы без еды, воды и лекарств.

― Я об этом ничего не знаю, ― поспешила откреститься от предъявленных обвинений служанка. ― Мне не давали распоряжений насчёт этой пани.

― Хорошо, а кто личная служанка пани Оливии? ― спросил герцог.

― Дора – её служанка, ― без промедления доложила Грася, надеясь переложить груз ответственности на свою товарку.

― Оливия, пожалуйста, пойди позвони в своей комнате, чтобы позвать Дору.

Девочка, окрылённая тем, что дядя оказался на её стороне и даже заступился за нас, бегом побежала в свою комнату, и мы услышали громкий звон колокольчика.

Герцог, в свою очередь, тоже позвонил.

― Что ж, подождём, ― сказал он, усевшись в кресло около окна. ― Нужно проверить всё до конца. А то я смотрю порядка в замке нет.

― Это потому, что в замке нет хозяйки, ― проговорила Оливия, которая не захотела ждать у себя в комнате. Герцог удивлённо взглянул на свою племянницу. ― Да, дядя, так слуги говорят.

― Неправда, ― вспыхнула Грася, прежде чем успела подумать.

― То есть, племянница герцога лжёт? ― его голос, словно лёд, опасно похрустывал.

― Что вы, ваше сиятельство, я не это имела в виду, ― запинаясь, пробормотала служанка. ― Просто мы такого не говорили. Можно я пойду?

― Нет, ― отрезал герцог. ― Ждите здесь. Посмотрим, как резво слуги выполняют свои обязанности.

― Ох, что будет, Амелия, дядя скор на расправу, ― прошептала мне Оливия, усевшись рядом на кровать.

Я надеялась, что герцог всё-таки приструнит своих слуг. Оливия ожидала расправы, а Грася тряслась как тряпка на ветру.

Глава 7

Слуги не спешили на зов, а опасалась, что герцог не выдержит и сам пойдёт искать дворецкого. Не потому, что я хотела присутствовать на экзекуции, а только потому, что боялась, что виновные попробуют избежать наказания.

Всё же при мне и Оливии даже наглая Грася особо не оправдывалась.

– Это уже переходит все границы дозволенного, ― возмутился герцог, когда через полчаса ожидания и ещё пары звонков, никто так и не появился. ― Ты, иди и позови дворецкого, экономку и личную служанку моей племянницы.

Грася на негнущихся ногах поплелась к двери.

– И смотри мне, не медли, ― напоследок напутствовал её хозяин, и служанка заспешила.

― Пока здесь не стало слишком людно, может, обговорим условия моей работы? ― напомнила я о том, зачем вообще оказалась в замке.

Хотя, учитывая как я сюда попала, я всё ещё опасалась, что меня не взяли на службу.

― В ваши обязанности, пани Амелия, входит воспитание Оливии, жалованье две сотни метикалов в год…

– Помилуйте, господин герцог, ― возмутилась я. ― Две сотни, так столько получают няни без образования.

― А у вас, стало быть, образование имеется? ― почему-то усмехнулся герцог.

― Имеется, ― строго ответила я. ― Я обучалась в пансионе пани Вильчур, а затем на курсах гувернёров.

― И дипломы с рекомендательными письмами имеются?

Оливия, почувствовав моё негодование, успокаивающе гладила меня по спине, чтобы герцог не видел.

― Дядя, пожалуйста, давай оставим Амелию, ― отойдя от меня, Оливия подбежала к герцогу и встала перед креслом, где он сидел, на колени. Она схватила его руку и приложила к щеке.

У меня сердце сжалось от её поступка. К тёмным богам эти деньги, жалко оставлять её в этом холодном доме в полном одиночестве.

― Вставай, Оливия, ― растерялся герцог. ― Никогда так больше не делай.

У девочки на глазах появились слёзы. Я первый человек, кто обратил на неё внимание, и вот последствия. Мы знакомы два дня, а она уже готова руки целовать ради того, чтобы меня оставили.

Это надо было так сломать девочку, перевернуть все ценности с ног на голову.

– Я согласна и на две сотни, только, Оливия, не плачь, ― ласково уговаривала я её. ― Я не брошу тебя.

― Правда? ― с надеждой спросила она меня, и я кивнула. ― Ты не уйдёшь, как мама?

В горло перехватило спазмом от жалости к ней. Что же стало с её мамой? Где она сейчас? Понимала, что при девочке спрашивать герцога не стоило. Мало ли какая правда могла проявиться. Решила спросить позже, когда Оливии не будет рядом.

― Дипломы, как и одежду, мне должна привезти сестра, прошу позволить ей подняться ко мне, ― сразу поставила я в известность герцога о посещении Аманды. Скоро она меня найдёт, и тогда всё равно придётся просить разрешения на её посещения. ― Можно, она будет иногда навещать меня, Оливия не пострадает. Мы будем находиться все вместе.

Герцог кивнул, не стесняясь, рассматривая меня. Что его так заинтересовало? Я нервно поправила волосы, которые сегодня ещё не знали расчёски.

― И ещё…

– Не много ли просьб, дорогая пани, ― насмешливо произнёс герцог, смущая меня.

― Я хотела попросить разрешения посещать вашу библиотеку и брать книги для чтения.

― Это само собой разумеющееся, вы воспитатель Оливии, и всё, что касается её благополучия, в вашем распоряжении. Не нужно каждый раз спрашивать у меня разрешения, ― удивил меня герцог, а Оливия захлопала в ладоши.

― Амелия, ты остаёшься со мной, ― обрадованно кинулась она ко мне в объятия.

― С нами, ― поправил девочку дядя Итон, ― Амелия остаётся с нами.

Герцог отвернулся к окну, а Оливия украдкой поцеловала меня в щёку.

― Я так рада, ― шепнула она мне.

― И я рада, ― прошептала я в ответ, целуя её в лобик.

На лестнице послышался топот ног и приглушённые разговоры.

― Ваше сиятельство, вы нас звали, ― в дверях появился невозмутимый Густав, а за его спиной прятались три женщины.

― Мне бы хотелось знать, слышали ли вы мой приказ насчёт пани Амелии, которые я отдал вам во дворе? ― голос герцога был обманчиво спокойным.

Грася вся сжалась и даже стала меньше ростом. Дворецкий и остальные слуги расслабились.

― Конечно, ваше сиятельство, я отдал необходимые распоряжения служанкам, ― с достоинством ответил дворецкий.

― Густав, либо вы меня сейчас обманываете, либо вас служанки водят за нос, ― ледяной голос герцога пробирал до костей и дворецкий заметно поёжился.

― Вы знаете меня не первый год, ваше сиятельство, и разве я подавал повод к подобному недоверию? ― с достоинством спросил Густав.