Глава 3

Алая буква «B», жирно обведённая в кружок, пылала на белизне листа, словно клеймо несостоятельности. Алиса не могла оторвать от неё взгляд, с иррациональной надеждой заставляя мозг переставить оценки. Превратить эту унизительную «хорошо» в безупречную, вожделенную «A».

Для Алисы это было равнозначно тому, что тест провален в дребезги. Перед мысленным взором тут же возникли образы родителей. Она с болезненной ясностью представила, как их лица сперва побледнеют от шока, а затем запылают от разочарования и гнева, когда они узнают. Это будет крах их веры в неё, в её ответственность. Получить оценку за тест «хорошо» – это не просто огорчение – это катастрофа, подтверждающая все её худшие опасения.

Последние дни её голова была занята чем угодно, только не учёбой. И виной всему были эти ненавистные чёрные глаза, которые всплывали в памяти с навязчивой, болезненной частотой. Она ненавидела их. Ненавидела за ту необъяснимую власть, что заставляла её трепетать и ненавидеть саму себя за эту слабость. Из-за них в её душе поселилось непонятное, тягучее чувство, отдалённо напоминающее зависимость. Оно липкой паутиной опутывало мысли, не давая им течь ясно и логично. Отчасти Алиса теперь понимала Хлою, её бесконечные монологи о Заке, её способность превращать любое нейтральное предложение в повод упомянуть его имя. Эти изменения в самой себе пугали её больше, чем не стопроцентно выполненный тест. Она мечтала избавиться от этого наваждения, как от неизлечимой болезни.

До конца недели Алиса с почти маниакальным упорством пыталась разобраться в странном состоянии, в котором оказалась. Она не понимала, куда делась та самая, собранная и целеустремлённая девчонка, и почему её место заняла нерешительная и рассеянная версия себя, чьи мысли по любому поводу упрямо сворачивали на одну и ту же запретную тропу.

Хлоя, чьи радары всегда были настроены на подругу, не могла не заметить перемен. – С тобой всё в порядке? Ты какая-то не такая, – пристала она на перемене, поймав Алису в очередной момент, когда она смотрела в пустоту, вместо того, чтобы листать любимый учебник по биологии.

– Со мной всё прекрасно, – отрезала Алиса, натянуто улыбаясь.

Эта шаблонная фраза-щит звучала уже как заклинание. И самое ужасное было в том, что Алиса и сама бы с радостью дала ответ на этот вопрос, если бы хоть что-то понимала.

Когда в пятницу после уроков Эшли с сияющей улыбкой во все тридцать два зуба сообщила всем о своей вечеринке в субботу, Алиса восприняла это как шум из другого измерения.

Под возбуждённый гул в коридоре, Эшли раздавала всем яркие пригласительные. Её родители часто куда-то уезжали в командировки по работе. В этот раз они улетели в Европу, и дом был в её полном распоряжении на все выходные.

Вечером того же дня Алиса и Хлоя уже больше часа говорили по телефону. Точнее сказать – Алиса слушала мольбы Хлои, которая буквально умоляла подругу пойти на вечеринку к Эшли.

– Ну пожааалуйста! – упрашивала Хлоя, и Алиса представляла, как та закатывает глаза к потолку, – Мне нельзя идти одной, мама устроит допрос с пристрастием. А там будет Зак! Это единственный шанс увидеться, ведь вчера она не отпустила меня на свидание! Алиса молчала, прижимая трубку к уху. Вина за их недавнюю ссору давила на неё тяжёлым грузом. Она чувствовала себя виноватой за свои резкие слова, за свою неспособность понять подругу. Этот груз и стал тем последним аргументом, который перевесил все страхи.

– Хорошо, – сдавленно выдохнула она, – Я пойду.

Алиса молча, прикрыв глаза, выслушала пятиминутную тираду Хлои, состоящую из восторженных воплей и детального разбора каждого предмета одежды, который та планировала надеть завтра. Когда энтузиазм подруги начал достигать критической отметки, Алиса прервала её, прижав телефон к уху плечом.

– Извини, я сейчас просто вырубаюсь, – голос её прозвучал приглушённо и устало, – Поговорим завтра.

Она не стала дожидаться возражений, с облегчением нажав на красную трубку. Тишина, накрывшая комнату после этого взрыва эмоций, была блаженной, но уснуть в ту ночь Алиса так и не смогла. Она ворочалась с боку на бок, не в силах смириться с мыслью о предстоящей тусовке. Она была нечастым гостем на подобных мероприятиях и всегда чувствовала себя там белой вороной.

На следующий день подруги придумали для родителей легенду: одна останется ночевать у другой, и наоборот. Тщательно, чтобы не вызвать шума, они сложили в рюкзаки наряды для вечеринки и поспешили к дому Эшли.

Заперевшись в гостевой комнате на втором этаже, Хлоя с лёгкостью превратилась в соблазнительную незнакомку, облачившись в обтягивающие чёрные легинсы и блестящий серебряный топ. Она распустила свои волосы, и золотисто-пшеничные пряди, отливавшие мёдом, рассыпались по плечам, делая её похожей на прекрасную русалку, вышедшую из морской пены. На фоне этого сияния наряд Алисы казался унылым и простым – голубые джинсы и белая футболка оверсайз.

Пока Хлоя с искусством визажиста наносила себе макияж, она с трудом уговорила Алису хотя бы подкрасить ресницы тушью и нанести блеск на губы.

Когда они спустились вниз, дом уже был полон. Гости, оглушённые громкой музыкой, наполняли свои красные пластиковые стаканчики чем-то крепким из бутылок на импровизированном баре на кухонном острове. Как только они сошли с последней ступеньки, к Хлое тут же подлетел Зак с двумя стаканами в руках.

Зак смотрел на Хлою с неподдельным восхищением, и Алиса поймала себя на мысли, насколько искренним казался тот особый блеск в его глазах. Со стороны они были поразительно гармоничной парой. Хлоя такая хрупкая голубоглазая девушка, чьи медовые волосы волнами спадали на плечи. И рядом с ней спортивный и подтянутый капитан футбольной команды. Зак казался её безупречным дополнением. Он был выше её на полголовы, и его зелёные глаза, ярко контрастирующие со смуглой кожей, казались ещё выразительнее. Тёмно-русые пряди волос, будто намеренно уложенные художественным беспорядком, придавали его облику лёгкий, небрежный шарм.

Один стакан он вручил Хлое и, обняв её за талию, увлёк в самую гущу своих друзей.

Алиса осталась стоять одна, чувствуя себя одинокой и абсолютно чужой в этом бушующем море веселья.

Мимо проходила Эшли в бесстыдно короткой кожаной юбке, заметив её потерянный вид, она сунула Алисе в руку красный стаканчик.

– Не кисни, Алиса! Вечеринка только в самом разгаре! Это ещё парни из братства не пришли! Дальше будет круче! Юхуууу! – крикнула она и скрылась в толпе.

Алиса поднесла стакан к носу и скривилась от резкого, сладковатого запаха. Поставив его на ближайший стол, она поспешила прочь из этого шумного ада, надеясь найти спасение на заднем дворе.

На улице было немногим тише. Группы гостей стояли со стаканчиками в руках, смеялись и кричали. Алиса прошла дальше, вглубь сада, и нашла уединённое место – старые деревянные качели под раскидистым тополем. Она присела и шумно выдохнула. В голове у неё даже промелькнула безумная мысль – вызвать анонимно полицию, чтобы положить конец этому кошмару.

Внезапно за её спиной раздался шелест листьев. Она обернулась на шум, но в сгущающихся сумерках никого не было видно. Когда она повернулась обратно, перед ней, как из-под земли, вырос Райан. От неожиданности Алиса вздрогнула и чуть не завалилась назад с качелей.

– Эй, эй! Ты чего? Это же я! – он поднял руки в жесте капитуляции, в которых красовались полные стаканы.

– Я принёс тебе выпить, а то сидишь тут одна и явно скучаешь.

– Спасибо, но я не хочу пить, – отказалась она.

– Да ладно тебе. Пару глотков с одноклассником пропусти.

Алиса неохотно, но согласилась. Жидкость обожгла горло, а через несколько секунд принесла с собой приятное, разливающееся тепло в груди.

Райан, казалось, и не думал умолкать. Он без остановки болтал о своих тренировках, о том, какой вес он сейчас тягает и сколько раз может подтянуться на турнике. Алиса почти не слушала, кивая автоматически. Сама не заметив, она допила стакан до дна. Райан тут же забрал пустой стаканчик и, победно улыбнувшись, заявил:

– Отлично! Сейчас принесу добавки.

Он скрылся в доме, а Алиса осталась сидеть на качелях. В голове у неё начал оседать густой, ватный туман. Мысли путались, плыли и обрывались. Окружающие лица и голоса доносились до неё приглушённо, будто из-под толстого стекла. Боковым зрением она заметила, как кто-то подсел к ней на качели.

– Быстро же ты, – удивилась она, с трудом фокусируя взгляд.

– Эй, красотка, да я больше не на минуту тебя одну здесь не оставлю.

Алиса вздрогнула, не узнав голос Райана. Она подняла взгляд с земли и повернулась. Незнакомый рыжий парень, который смотрел на неё мутными, изрядно выпившими глазами, начал тянуть к ней свои руки.

– Ты кто такой? Отвали! – крикнула она, пытаясь отодвинуться.

– Детка, для тебя я стану сегодня кем захочешь, – его голубые глаза горели навязчивым, безумным блеском.

Он схватил её за руку и грубо притянул к себе, пытаясь поцеловать. Запах перегара и пота ударил в ноздри. Алиса изо всех сил пыталась вырваться, отталкивая его.

– Да что ты брыкаешься? Я не укушу, – сипел он ей в ухо.

– Отпусти меня, придурок! – закричала Алиса.

– Ты слышал, что тебе сказала девушка? – раздался чёткий, холодный голос.

Высокая тёмная фигура появилась неожиданно, отгораживая Алису и её обидчика от всего мира своей тенью.

– Алекс, эта тёлка уже занята, проваливай! – рыжий попытался сохранить браваду, но в его голосе послышалась нотка тревоги.

Парень в чёрной толстовке с натянутым на голову капюшоном, скрывавшим лицо, даже не удостоил его ответом. Молниеносно схватив рыжего за футболку, он с нечеловеческой силой швырнул его оземь. Тот, отлетев на пару шагов, с глухим стоном ударился о землю, но тут же, с хриплым рыком, поднялся и ринулся в атаку, слепо размахивая кулаками. Однако его противник лишь легко уклонился, и с ледяным спокойствием, одним выверенным движением пресёк эту атаку. Раздался приглушённый хруст, и рыжий, завывая от боли, вновь осел на колени. Тёмные струйки крови тут же просочились сквозь его пальцы, сжимающие распухший нос.

– Ты совсем конченный, что ли? Забирай эту целку себе! Больно надо! – хныча от боли и унижения, он поднялся и, спотыкаясь, побежал к дому.

Высокий силуэт в капюшоне развернулся и молча сел рядом с Алисой на качели. Она, всё ещё пребывая в шоке, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Я смотрю, ты обожаешь попадать в дурацкие ситуации, – прозвучал его голос, низкий и узнаваемый, пронизанный знакомой насмешкой.

Алиса резко обернулась, пытаясь разглядеть черты лица в глубокой тени капюшона. Он медленно наклонился вперёд, и луч света от уличного фонаря скользнул по его лицу, выхватив из темноты резкие скулы и тонкие губы, тронутые кривой усмешкой. И тогда она увидела их – те самые чёрные глаза, которые смотрели на неё с тем же леденящим безразличием.

– Ты?.. – вырвалось у Алисы, и голос её дрогнул, – Что ты здесь делаешь?

– Меня пригласила хозяйка вечеринки. Эшли, если не ошибаюсь, – парировал он, не меняя позы.

– А-а… Так это вы и есть те самые… долгожданные гости из братства? – с трудом соображая, выдавила она.

Парень усмехнулся – едва заметное движение уголков губ, больше похожее на гримасу презрения.

– Слушай, мелюзга, тебе бы давно уже дома спать, пока не угодила во что-нибудь серьёзное.

Не дожидаясь ответа, он ловко достал из кармана худи пачку сигарет, одним движением зажал одну между губами и чиркнул зажигалкой. Медленно затянувшись, он выпустил облако едкого дыма ей прямо в лицо. Алиса сморщилась от резкого запаха.

– Мне не десять лет, чтобы меня укладывали в восемь! – вспыхнула она, – Я здесь, чтобы веселиться, и ещё не собираюсь закругляться.

Она резко встала, отчего голова закружилась, и её слегка повело в сторону. Пытаясь придать походке уверенности, она направилась к дому. В спину ей донёсся короткий, ехидный смешок.

Вернувшись в грохочущий дом, Алиса принялась искать Хлою и нашла её в гостиной, на диване, в компании Зака. Они сидели, обнявшись, смеялись и целовались, целиком поглощённые друг другом. Они выглядели такими счастливыми, таким замкнутым миром из двоих, что резкое, тошнотворное чувство собственной ненужности захлестнуло Алису с новой силой.

Она развернулась, и ноги сами понесли её к кухонному острову, будто на автопилоте. Её пальцы сомкнулись вокруг первой же попавшейся бутылки, наливая в стакан мутную, янтарную жидкость, от сладковатого запаха которой уже сводило скулы. Первый глоток обжёг горло едкой волной, заставив содрогнуться. Чтобы не мучиться, остатки она опрокинула залпом, решительно и безрассудно. Ожог тут же сменился тягучим теплом, разлившимся по венам жидким свинцом, а туман в сознании сгустился в сплошную молочную пелену, сквозь которую лишь смутно угадывались огни и силуэты.

Механически, почти не фокусируя взгляд, она снова поднесла бутылку к стакану. А потом ещё раз. После третьего раза реальность окончательно капитулировала. Пол ушёл из-под ног, поплыв волной, а громкая музыка и гул голосов сплелись в один оглушительный, бессмысленный рёв, будто её голову погрузили на дно океана.

Тошнота накатила внезапно и властно, свинцовым комком подкатив к горлу. Алиса, едва переставляя ватные ноги, поплелась в сторону. Мысль о необходимости закрыть дверь промелькнула где-то на периферии сознания и угасла, так и не дойдя до мышц.

Сознание Алисы уже скользило в бездну, когда в нём мелькнул последний, обрывочный кадр – леденящая гладь фарфора, прилипшая к щеке ледяным поцелуем, и накрывающая вслед за этим всепоглощающая, беспросветная пустота. Но прямо у самого края, в преддверии полного небытия, сквозь оцепенение проступило другое смутное ощущение, как чьи-то большие и удивительно тёплые руки мягко, но уверенно обвили её талию, вырывая из объятий холодного фарфора.