Собрание сочинений. Том 3. Non-fiction

Интервью, интервью… Все-таки в собрании сочинений мне это показалось наиболее интересным. Поэзия ИК в лучших образцах накрепко прикипела к знаменитым песням «Наутилуса», а в остальном выглядит как «англоязычная калька» вплоть до битничества. О «прозе» я бы тоже всерьез не говорил за исключением некоторых эссе. Но в беседах Кормильцев неплохо раскрылся, хоть часто вопросы и повторялись. Его издательская и переводческая деятельность выглядят похожими на подвижничества. И, конечно, Кормильцев – это «Наутилус Помпилиус», перевернувший сознание моего поколения.
Взгляды Комильцева мне не близки, в общем, но в чем-то я его хорошо понимаю. Послушал по ходу дела его малоизвестный музыкальный проект «Чужие» и там больше всего понравилась аннотация. Ощущение цивизационного тупика тоже абсолютно верное, но стоит ли так уж отрицать «культуру» в пользу «ульта-культуре», ведь людям нужны не только перемены, но и стабильность. «Стабильность», впрочем, плохое слово. Устойчивость, но не застой с несколькими приставками «нео-нео». Ужас и отвращение поэта перед всем этим так понятен.
Судьба Ильи трагична – рано сгорел. Но с другой стороны, как бы он выживал бы следующие десять лет в условиях растущей старо-новой токсичной помойки. Жить по-человечески стало очень затруднительно, а так, существовать, «небо коптить» - разве это решение для максималиста и «анархиста».
Голосую «за», но одновременно и против. В чем-то выходец из Ёбурга ошибался и как-то непонятно даже как. Принятие перед смертью ислама – это миф? Или похоже на правду. А быть джемалевским «секундантом»? а печатать и восхвалять прохановское графоманство? А книжки про наркотики и бойцовский клуб? Это – такой результат неустанной борьбы за свободу?..
Впрочем, Илья Кормильцев умер. Но он – ЖИЛ. О многих ли можно сказать так, даже если рак у них не будет диагностирован?

Победил-таки трёхтомник Кормильцева/о Кормильцеве: Поэзия, Проза, Non-Fiction. Было не просто, потому что «все знают Кормильцева как автора хитов Наутилуса Помпилиуса», и я тоже знал. А на деле всё гораздо иначе.

Том первый — Стихи. Тут всё сложно. Стихи и тексты песен — это вообще не одно и то же (см. ниже) и если тексты Наутилуса — это круто, то стихи Кормильцева никогда бы не стал читать ещё раз. Слишком уж образно, глубоко и заумно.

Том второй — Проза. Вот тут гораздо интересней и разнообразней. Т.е. что-то прям зашло на все сто, а что-то прям ну совсем никак.

Том третий — Интервью. Самый грустный и сложный, потому что в нём и познался весь Кормильцев не как «автор текстов группы Наутилус Помпилиус». Очень изменил своё мнение о нём. Точнее, оно появилось, а раньше было просто «автор текстов самой любимой группы».

Влившись в рок-тусовку, получив известность и признательность —взрастил самомнение. Ну это и не удивительно — очень помогла общественность, которая внушила, что это они помогли развалить советский мрак. Бутусов ушёл в эзотерику и около, а Кормильцев начал пожимать плоды ярлыка оппозиции. Ну и постепенно дошёл до «принципиального против» и провокаций ради провокаций. Даже перед смертью принял ислам, не думаю, что истинно веруя.

Также «против» издавал книги, из-за которых потом были скандалы и разбирательства. Неоднозначные заявления в интервью. Призывы к разрушению и борьбе, проявляющие эгоизм и «мне пофиг на остальных». Пропаганда свободы человечества в виде права быть животным. Мол не должно быть никаких рамок, государство — зло, пропагандировать можно хоть что, а наказывать только за реальные дела.

В общем, после всего прочитанного, мне очень несимпатичен стал Илья Кормильцев. Точнее, несимпатичен стал вот этот Кормильцев пост-наутилусовский. А как поэт… Нет, не поэт, а автор текстов песен Наутилуса он останется «автором текстов самой любимой группы».

Автор «сырья» для гениальных песен. Сырья — потому что огранял это всё Бутусов, и местами разница между исходником и финалом — громадна. Вот, например, в начальном варианте прямой и грубый «коричневый закат» был заменён на «розовый», что придало тексту больше иллюзорности и меньше плакатной банальщины. В первоначальном варианте в глазах Полины зажигался электрический свет, и убрав электричество, Бутусов кардинально поменял настроение песни с угловатого на воздушное. Или, например, «зачем делать сложным то, что проще простого: ты — мол женщина, я — твой мужчина» — ну вот совсем другое восприятие по сравнению с версией в песне. И так далее.

И чтобы два раза не вставать, про «Наутилус без Кормильцева был бы не Наутилусом». Да был-бы. Бутусов не меньший текстовик чем Кормильцев, только последний выдавал тонны материала и из него «в работу» уходило пара килограмм, а Бутусов выдавал реже, но по качеству ничуть не хуже. А если ещё и учесть «переработку сырья» Кормильцева, то и лучше. Например, «Гудбай, Америка» — вопреки заблуждению многих, написали Бутусов и Умецкий, а «Праздник общей беды», «Хлоп-хлоп», «Шар цвета хаки», «Тихие игры», «Отход на север», «Новые легионы», «На берегу безымянной реки», «Чугада» и ещё некоторые — вообще только Бутусов.