Я разочарована, причем разочарована ужасно. Казалось бы, автор взялся за интересную и плодотворную идею, волнующую не одно поколение филологов, вынес в подзаголовок название, указывающее на мощный культурологический замах, а на деле всё свелось к длинным и многочисленным цитатам, более чем скромным и малоаргументированным комментариям к ним и обилию ассоциативных иллюстраций, вставленных в текст без существенных примечаний и даже без особой надобности. Когда читаешь подзаголовки типа «Морфология литературного произведения», надеешься на некое добросовестное культурологическое исследование в духе В.Я. Проппа, М.М. Бахтина, О.М. Фрейденберг или хотя бы на их современный cover, но здесь дальше броских заголовков дело не идёт.
Автору, наверное, не откажешь в начитанности и хорошей памяти и уж тем более в культурологических амбициях, но книга показалась мне пустым плетением словес, а если говорить более прямо – она показалась высосанной из пальца. Или даже не из пальца. Она поверхностна, бездоказательна, не апеллирует к более сущностным и глубоким источникам (ссылок на научные издания практически нет!), связанным с анализом сюжетных линий и основных концептов литературных произведений. Я даже затрудняюсь определить её статус и жанр. То, что от науки эта книга далека, становится ясно почти сразу, но и к берегу популярной, просветительской литературы она не пристала. В ней есть что-то от пионерского похода за пределы лагеря: территория, в общем, уже не раз изведана другими и более пытливыми умами, но скауты думают, что именно они - первопроходцы и с восторгом принимают границы этой территории за границы мироздания. В книге изредка встречаются некоторые ассоциации, сделанные по принципу серендипити, но по большей части это сплошь субъективные рассуждения, не подкрепленные ничем, кроме веры автора в безусловную истину собственных мыслей.
Мне, купившей эту книгу (очень зря, как теперь понятно), хотелось разобраться, как и почему возникают эти линии и сцепки архетипических концептов, на открытие которых претендует автор («линия зеркала», «линия кружения/кольца», «линия чужеземца», «линия двойничества» и пр.), тем более, что они уже неоднократно описаны не им (например, типичная скандинавская сцепка «лед-стекло-зеркало» и всё, что с ними ассоциативно связано, хорошо описаны для фольклора, авторских сказок и классической литературы); я рассчитывала, что будет какой-то историко-культурный анализ возникновения, интертекстуальных трансформаций и вариаций этих сцепок и пр., а получила всего лишь объёмный пафосный текст, на две трети состоящий из отрывков чужих литературных произведений и житейских рефлексий. Так что тем, кому морфология литературы интересна всерьёз, не стоит тратить время на эту квазинаучную чепуху, а тем, кто вообще ничего про это не знает, не стоит и начинать с подобной культурологической спекуляции. Есть хорошие книги, эта – никакая.
P.S. Книга с трудом дочитана, а рецензия написана только из чувства долга для 49 тура игры «Спаси книгу - напиши рецензию». Спасать это точно не стоило.