Случайно услышала на днях по новостям об Игоре Данилевском и зачем-то неожиданно вспомнила эту тошнотворную книженцию. Я и прочитала-то из неё от силы десяток страниц, но просто должна сказать: не надо даже трогать этот текст, поберегите мозг и психику.
Повествование от первого лица — попытка засунуть нас в мозг мерзейшего типа, который считает, что всё на свете можно использовать с выгодой для себя, а всех окружающих считает идиотами: кто платит ему — идиоты, а кто не платит — идиоты вдвойне. Можно предположить, что автор нарочно сгущает краски, изображая злобного нарушителя закона, но даже при большом желании не верится, что преподаватели-взяточники на самом деле такие дегенераты, как этот персонаж. Как минимум потому, что преподаватель вуза — это как правило человек с довольно-таки развитой и логичной речью. В отличие от.
К примеру, одного из своих постоянных, хм, клиентов он подозревает в гомосексуализме и, как кокетливая барышня, постоянно находится в ожидании неприличного предложения, так что даже когда студент говорит на прощание: «Спишемся», — он расценивает это так: «Не хотел ли он сказать: спимся, то есть, будем спать вместе?». На этой строчке я закрыла книженцию и больше о ней не вспоминала, ибо поняла, что писал шизофреник.
Поэтому то, что фамилия аффтара всплыла теперь в новостях в не самом красивом контексте, меня даже как-то вот и не удивляет.
Повествование от первого лица — попытка засунуть нас в мозг мерзейшего типа, который считает, что всё на свете можно использовать с выгодой для себя, а всех окружающих считает идиотами: кто платит ему — идиоты, а кто не платит — идиоты вдвойне. Можно предположить, что автор нарочно сгущает краски, изображая злобного нарушителя закона, но даже при большом желании не верится, что преподаватели-взяточники на самом деле такие дегенераты, как этот персонаж. Как минимум потому, что преподаватель вуза — это как правило человек с довольно-таки развитой и логичной речью. В отличие от.
К примеру, одного из своих постоянных, хм, клиентов он подозревает в гомосексуализме и, как кокетливая барышня, постоянно находится в ожидании неприличного предложения, так что даже когда студент говорит на прощание: «Спишемся», — он расценивает это так: «Не хотел ли он сказать: спимся, то есть, будем спать вместе?». На этой строчке я закрыла книженцию и больше о ней не вспоминала, ибо поняла, что писал шизофреник.
Поэтому то, что фамилия аффтара всплыла теперь в новостях в не самом красивом контексте, меня даже как-то вот и не удивляет.