Глава 1 Трудный путь

После посещений домохозяйств, неоднократных исследований мы пришли к выводу, что для того, чтобы полностью избавиться от бедности в деревне Шибадун, необходимо адаптировать идеи борьбы с бедностью к местным условиям, выделять из идеи «строить Шибадун за счет Шибадуна». Другими словами, мы больше не можем идти по старому пути борьбы с бедностью методом «переливания крови», но должны бороться с ней «кроветворением» и развивать промышленное строительство в соответствии с местными условиями.

Лун Сюлинь, руководитель целевой группы по борьбе с бедностью поселка Шуанлун уезда Хуаюань провинции Хунань

Поселение после переселения в деревню Юаньлун поселка Миньнин уезда Юннин автономного района Нинся. Фото предоставлено Народным правительством поселка Миньнин

Фотография родных мест экологических переселенцев в деревне Юаньлун поселка Миньнин уезда Юннин автономного района Нинся. Фото предоставлено Народным правительством поселка Миньнин

Дуэт двух горных деревень

Деревня Шибадун – горная деревня в уезде Хуаюань СянсиТуцзя-Мяоского АО провинции Хунань, расположенная во внутренних районах гор Улин. Именно здесь Генеральный секретарь Си Цзиньпин впервые предложил «точечное преодоление бедности».

В декабре 2014 года, декабре 2015 года и ноябре 2016 года я трижды побывал в горах Улин. Горы Улин волшебны, красивы, возвышенны и круты. Здесь живут туцзя, яо, мяо, дун и другие этнические меньшинства, а их повседневная жизнь полна колоритных этнических обычаев. Я посетил весь горный регион, а деревня Шибадун, расположенная глубоко в горах, – лишь небольшой привал в моем путешествии.

Западная часть провинции Хунань (Сянси) знаменита на всю страну. Помимо таких мастеров, как Шэнь Цунвэнь и Хуан Юнъюй, существуют легенды и истории о разбойниках из Сянси, Сянсийское колдовство «Ганьши (вести трупы на родину)» и древнее таинственное колдовство «Фангу» (то есть нанесение трюка на определенный объект, что приводит к несчастью или физическому и психическому повреждению объекта), что до сих пор вызывает у людей любопытство к Сянси. Когда я еще не побывал в Сянси, в моем сознании сложилось пять характерных для данной местности стереотипов: во-первых, Сянси – это горный район; во-вторых, тут раньше обитали разбойники; в-третьих, выживание на задворках страны заставило жителей Сянси отточить свое упорство, закалить кровожадный и жесткий характер; в-четвертых, в Сянси всегда существовало таинственное колдовство «Ганьши» и «Фангу», а также «Чэньчжоуских заговоров», что делает это место притягательным; и в-пятых – бедность стала «именем нарицательным» данного района. Однако после нескольких поездок в западную часть провинции Хунань эти пять стереотипов оставили значимые для восприятия реалии, особенно в отношении бедности в западной Хунани. Здесь мы рассмотрим в качестве примера только Сянси в узком смысле слова, то есть автономный район Сянси. Горная местность составляет 70 процентов от общей площади АР Сянси. Горы Улин простираются в АР Сянси с запада на восток и являются восточным про должением гор Юньу Юньнань-Гуйчжоуского нагорья, на западе опираются на плато Юньнань-Гуйчжоу, на севере граничат с горами западного Хубэя, а на юго-востоке заслоняют горы Сюэфэн. Из-за геологической структуры здесь широко распространены карбонатные породы, развиты карстовые формы рельефа и остро стоит проблема каменистого опустынивания. В связи с этим горы здесь высокие и глубокие, крутые и обрывистые, поэтому в народе говорят: «Сянси – это горное гнездо».

Прогуливаяь по АР Сянси, чувствую, что истории о бандитах, колдовство «Ганьши (вести трупы на родину)» и «Фангу», «Чэньчжоуские заговоры» и другие загадки местной культуры – всего лишь легенды. С моей точки зрения, помимо высказывания Шэнь Цунвэня о Сянси – «так красиво, что сердце разрывается», в Сянси присутствует и бедность. Как здешние жители избавляются от бедности и становятся богатыми? Я должен упомянуть одного человека – Ши Цигуя, раннего этнографа, первопроходца в изучении этнической группы мяо, педагога и политического деятеля.

В тот вечер перед классическим и изысканным деревянным зданием в Цяньчжоу ко мне из глубины истории тяжелым шагом шел старый господин Ши Цигуй!

Этот почитаемый новатор был уроженцем Сяньцзыина в Цяньчжоу в городском уезде Цзишоу Сянси-Туцзя-Мяоского автономного округа провинции Хунань. Окончив в 1924 году Хунаньский университет права и политики «Цюньчжи», он вернулся в родной город. Сяньцзыин находится на половине горы Сяньцзы, где отвесные скалы, а дорога в деревню – как развевающийся травой на полувысокой горе веревочный мост. Это место характеризуется изобилием скал и недостатком полей, бедностью населения и слабым урожаем. В мяоском языке назвали эту местность «Гуай чжэ», что означает деревня семьи по фамилии Ши, а по-китайски она называется «Сяньцзыин» или «Лагерь Фей». Существует пословица, которая гласит: «Один пучок травы, один пучок лозы, не выходи замуж за Сяньцзыин». Первая фраза означает, что народность мяо в Сяньцзыин зарабатывают на жизнь, продавая траву и лозу, а вторая фраза говорит о том, что деревня Сяньцзыин настолько бедна, что не подходит для замужества. После нескольких лет изучения, Ши Цигуй вернулся в родной город и был обеспокоен его отсталостью, которая заставляла его чувствовать себя потерянным. Перед лицом такого бедного и отсталого места он решил не отступать, но преисполнился желания все изменить. Он хотел изменить Сяньцзыин, преобразить его бедный облик, чтобы стал он таким же богатым, как территория за горами, чтобы его земляки наконец воспряли духом. Это пробудило в его сердце стремление к реформам, и он не верил, что западная часть Хунань может плодить только нищету.

С учетом тогдашних базовых условий это, несомненно, было дело куда более трудное, чем взлететь в небо. Но Ши Цигуй не падал духом, ведь у него уже был план. Несколько лет жизни в главном административном центре провинции уже сформировали новое «я» внутри него, и теперь он собирался преобразовать деревню. В то время распространение западной культуры и цивилизации уже успели достичь этой территории, город Чанша также был местом их подхватившим незадолго ранее. Ши Цигуй знал, что бедность нации и ее слабость вызваны невежеством, скудоумием, что первопричиной отсталости родного города является отсталость науки и техники. «Наука и технологии способствуют развитию страны, промышленность спасает страну» – это один из самых громких лозунгов того времени.

Ши Цигуй был глубоко убежден в этом. Он решил начать одновременно с промышленности и сельского хозяйства, чтобы изменить положение дел в своем отсталом и бедном родном городе. В то время в Китай постепенно проникал промышленный и торговый капитал: в Нанкине, Ухане, Чанше, Шанхае, Гуанчжоу и других городах произошла промышленная революция, что ознаменовало собой появление новых машин и механизмов. «Если хочешь сделать работу хорошо – сначала наточи инструмент», – решил Ши Цигуй и снова покинул родные края, чтобы отправиться на чужбину изучать передовые достижения науки и техники. Он хотел выяснить все о необходимых расходах и издержках в эксплуатации машин, об их входных и выходных данных, а также об особенностях работы и эксплуатации. Он отправился на равнинный пояс провинций Цзянсу и Чжэцзян, чтобы перенять новый опыт увеличения производства и доходов у крестьян, чтобы как можно скорее полностью избавиться от традиционных и отсталых методов ручного производства и ведения сельского хозяйства в своем родном крае.

Покинуть дом – не сложно, но безденежье способно сломить даже героя. В последние несколько лет семья уже устала от его учебы, так где же взять лишние деньги на собственные поездки? Однажды вечером, когда его жена пряла, Ши Цигуй лишь кинул быстрый взгляд и сказал: «Цзиньянь, ты прядешь так быстро, что прялка взлетает, как ветер и я не успеваю наблюдать». Жена не знала, что муж нарочно хвалит ее, и скромно ответила: «Недостаточно быстро, надо спешить закончить прясть, стирать и ткать, чтобы с наступлением зимы сшить новую одежду для тебя и детей». Ши Цигуй был тронут услышанным и сказал: «Цзиньянь, ты очень много делаешь для нашей семьи». Жена ответила: «Много? Мы же одна семья, к чему церемонии!» Ши Цигуй продолжил: «Я серьезно. Наши женщины очень трудолюбивы. Весь день они работают и на земле, и ночью, допоздна занимаются прядением до третьего крика петуха, чтобы намотать минимум два мотка пряжи. Жена полушутя-полусерьезно заметила: «Было бы здорово, если бы на свете действительно существовали феи, способные спрясть одно веретено пряжи щелчком пальцев, а два веретена – двумя щелчками». Ши Цигуй сразу же сказал: «Я знаю, что в Ханькоу есть новая прядильная машина, хоть она и не может за один раз выплести веретено хлопковой пряжи, но все же это гораздо быстрее, чем толкать прялку вручную, да и машина может прясть десятки веретен пряжи в день. Пряжу, подобную той, что есть у нас дома, можно выпрясти за день, что сэкономит время и значительно облегчит жизнь всем нам». И он восторженно продолжил: «В Сянси-Туцзя-Мяоском АО нет не только прядильных, но и носочных станков, машинок для скручивания сигарет, фотоаппаратов и многих современных средств труда». Жена перебила его: «То, что говоришь ты, о новшествах с запада, слышал и мой брат тоже, кто работает в Пекине водителем такси – ты ведь тоже учился в крупном городе, культурном центре. Вижу, что у тебя есть идея, замысел. Так воплощай же его, и я тебя в этом поддержу!» Услышав слова жены, Ши Цигуй показал всю серьезность своих намерений внедрить передовые технологии и развить экономику в горах Мяо и рассказал подробно обо всем этом своей жене. Жена сказала: «Цигуй, твои идеи и стремления хороши, и я тебя в них поддерживаю. Я также понимаю, что их реализация требует больших денег, а у нас их нет, посему просто скажи мне, как поддержать тебя мне, и мы вместе с этим справимся». «Денег нет, лишь только 60 рисовых полей, что было твоим приданным…» Хоть сказал он это тихо, но жена услышала его, ответив: «Цигуй, ты ведь ученый, ты повидал мир, и это будет верным решением – заложить поля ради этих новых машин и механизмов. Если бы ты сделал это из-за азартных игр, то я была бы против, но если эта сделка поможет нам всем начать жить лучше, то я только за».

Весь вечер и всю ночь взволнованный Ши Цигуй проговорил с женой об улучшении отсталых способов производства на родной земле, о развитии фруктового хозяйства, о внедрении передовых национальных ремесел и других идеях, желая рассказать ей все, независимо от того, поймет его жена или нет, словно нашел он родственную душу. Он смог уснуть лишь только после первых криков петухов. На следующий день Ши Цигуй, первым делом разыскал посредника для продажи приданого его жены – рисовых полей.

В марте 1925 года в горах царил весенний холод, уже начинала прорастать нежная зелень. Ши Цигуй с деньгами, обмененными на заложенное имущество, попрощался с родственниками и покинул далекую гору Мяо, отправившись в Ханькоу, Учан и другие места, чтобы изучить хлопчатобумажную текстильную промышленность, а затем направился из Ханькоу в Шанхай на поезде, чтобы попасть на Шанхайскую трикотажную фабрику, для того чтобы научиться вязать носки и рубашки на машине, в компанию Kodak, чтобы научиться делать фотографии, а затем – в Сучжоу, чтобы посетить ремесленное училище вышивки и в школу шелководства Хушугуан, чтобы узнать тонкости работы с гусеницами шелкопряда, а после – в школу шелководства в Ханчжоу для изучения производства шелка. Везде, где он бывал, он скрупулезно изучал и записывал все, стараясь запомнить как можно больше. Он прекрасно понимал, что его семья сделала последнюю ставку, как в азартной игре, продав свою землю ради его учебной поездки!

Через полгода Ши Цигуй вернулся в горы Мяо с новыми машинами, которых жители Сянси еще не видели, а в сентябре 1925 года он выступил за создание «Комитета по улучшению культуры и экономики народа мяо в Сянси» и организовал его работу. Он высказался за всестороннее использование ресурсов горных районов и превращение склоновых земель в террасные рисовые поля, которые, с одной стороны, предотвращают эрозию почвы, а с другой – открывают больше возможностей для выращивания продуктов питания, а там, где это невозможно, их можно превратить в сады для посадки фруктов и деревьев, таких как тунг, чай, мандарины, помело, груши, персики, сливы, мушмулы и так далее, для развития сельского хозяйства, чтобы жизнь людей в горных районах стала намного лучше.

Благодаря совместным усилиям Ши Цигуя и его жены, а также энтузиазму членов «Комитета по улучшению культуры и экономики народности мяо в Сянси», за несколько лет работы поселение Сяньцзыин было возрождено. В горах росли фруктовые деревья, цитрусовые и помело. На бесплодных склонах были посажены тунговые деревья, чайные масляные деревья, со стороны скальных массивов посажены персики, сливы, помело, каштаны и другие фруктовые деревья, теперь здесь цветут сады и висят плоды, собирают хороший урожай. Когда плоды созревают, Ши Цигуй шлет весть всякому земляку, и ближнему и дальнему, каждому нужен этот урожай, а его добродетельная и добросердечная жена еще исключительно прекрасно готовит, доставляя еду в горы, чтобы хватило каждому. Друзья и родственники, собирая фрукты, не могут отдать их Ши Цигую, они сами несут их в своих наплечных котомках к себе домой, ведь вольны распоряжаться ими как пожелают, есть и люди, кто не желает употреблять их в пищу – такие несут урожай на сельскую ярмарку и вырученные с его продажи деньги с лихвой покрывают их недостачу средств к существованию.

Ши Цигуй вспоминает о райских склонах Мяо в смутные времена республики, выделяющейся на фоне захолустий западной провинции Хунань, как о чуде.

Ши Цигуй не только делал все возможное для того, чтобы вывести своих односельчан из нищеты к процветанию, но и сосредоточился на изучении самого народа мяо. После долгих лет исследований в 1940 году он завершил свою работу над «Отчетом о полевом исследовании народа мяо в Сянси». Поскольку Ши Цигуй сам принадлежал к народности мяо и живет на этой территории, он хорошо знал их положение и считал, что необходимо развивать прекрасную культуру народа мяо, но еще важнее – развивать экономику самого района Мяо, искоренять бедность и стремиться к политическому равенству. Отчет «О полевом исследовании народа мяо в Сянси» отразил гуманистические чувства старого поколения борцов с бедностью и отражает чаяния бедных и нуждающихся людей Мяо. И сегодня мы все еще можем видеть свет мысли, излучаемый уважаемым господином Ши.

За более чем 70 лет, сколько еще людей, подобно Ши Цигую, отправились в белый свет, чтобы обрести богатство ради родного города, и сколько людей из Сянси отдали свою молодость, кровью и потом добивались этой цели? Гладок ли был их путь избавления от бедности и каковы были их успехи? Я полагаю, этому стоит уделить внимание. Данные, предоставленные Управлением по борьбе с бедностью штата Сянси, показали, насколько трудно было жителям Сянси (Сянси-Туцзя-Мяоский АО) выбраться из бедности: в 2013 году ВВП округа Сянси составлял всего 1,7 процента от ВВП провинции Хунань, налоговые поступления – 1,5 процента от провинции, а доходы на душу населения – 44 процента и 52,4 процента от среднего уровня по провинции, соответственно. Общий уровень достижения среднезажиточного общества составляет 73,6 процента, из которых по уровню экономического развития достигнуто только 51,4 процента. К 2014 году в префектуре Сянси по-прежнему насчитывалось 734,3 тысячи бедняков, что было установлено в результате точной идентификации. Это данные, собранные мною в ходе интервью – отрадно отметить, что к моменту создания этой работы данные по борьбе с бедностью в округе Сянси уже сильно изменились. С 2014-го по начало 2017 года совокупное сокращение бедного населения в округе составило 350 044 450 человек, а уровень «заболеваемости» бедностью сократился до 16,14 процента, и весь округ вступил в период наибольшего сокращения бедного населения, наибольших изменений сельского ландшафта и наиболее быстрого роста доходов бедного населения.