Отзывы на книгу «У тебя иное имя»

Рассказы Мийяса (буду писать его фамилию, как она произносится на испанском, а не в транслитерации на русский) оставили такое сильное впечатление и доставили так много удовольствия, что я тут же бросился читать что-то из романов этого современного испанского прозаика и журналиста, очень известного и авторитетного в королевстве у Пиренейских гор и Средиземного моря.
Вначале я получал от чтения все то же удовольствие, поражаясь таланту Мийяса как рассказчика. Но дочитав роман, я понял, что ему чего-то сильно не хватает. Потому что, дочитав, чувствуешь себя несколько обманутым. Но — по порядку.
В романе Мийяса "У тебя другое имя" три пласта действия.
Первый пласт — отношения психоаналитика Карлоса, его жены Лауры и его же пациента Хулио (довольно неприятного типчика). Обозначим эту линию так. Карлос и Лаура давно живут в браке, у них есть дочь, но любовь прошла. Поэтому Лаура идет на сторону с человеком, с которым познакомилась в парке. Этот человек на стороне — правильно, Хулио, пациент ее же мужа. Хулио, не подозревающий, что спит с женой своего психоаналитика, вываливает на сеансах психотерапии всю правду-матку об отношениях с "незнакомкой из парка". Доктор Карлос не дурак и что речь идет о его жене, он догадывается. Но коварный психоанализ во главе с похихикывающим из-под надгробной плиты Фрейдом нашептывает Карлосу, что он, возможно, на подсознательном уровне, влюблен в Хулио, своего пациента. Мило, правда? Все в лучших испанских традициях.
Второй пласт — уже упомянутый Хулио работает в крупном издательстве. И ему нужно вычитать рукопись молодого автора, которому он, несостоявшийся писатель, страшно завидует. Поэтому мы вместе с Хулио читаем эти рассказы. И наслаждаемся совершенно безумными сюжетами, которые вторгаются в основную нить повествования и разбавляют ее. Мне особенно понравился рассказ, в котором муж задумывает убить жену, но пишет вместо этого рассказ с аналогичным сюжетом, а жена, прочитав рассказ и догадавшись, что речь идет о ней, решает отомстить мужу — кончает с собой так, как описано в рассказе, чтобы подозрение пало на супруга. Рассказ тем временем уже попал на лит.конкурс, и муж, чтобы отвести от себя подозрения, вынужден убивать всех, кто этот рассказ прочел. А каждый раз убитый успел отдать рассказ на прочтение кому-то другому из комиссии. В общем, абсурд и стеб в их лучших традициях. А вместе с тем, весь этот план — в лучших традициях метапрозы.
И, наконец, третий пласт — возможно, вся история с психоаналитиком и Лаурой — только сюжет романа, который обдумывает несостоявшийся писатель Хулио. Или это все-таки реальность? Или задумка романа? Или реальность, изменяющаяся под задумкой романа? И Хулио сам же меняет свою жизнь, сочиняя роман, автор самого же себя? В общем, в лучших традициях постмодернизма.
Еще есть в романе аллюзии на творчество Хичкока, которые затем повлияют на финал. Но при всем потенциале произведения заканчивается роман как-то... ничем что ли. И оставляет легкое разочарование. А этого очень бы не хотелось, потому что потенциал у романа — огогого. И можно было развить прекрасный сюжет. Но такое ощущение, что Мийясу просто надоело его произведение, и он решил побыстрее его закончить.
В общем, читать было приятно. Но ожидал большего. До шедевра роман не дотягивает. А хотелось бы.

Инфантильность – болезнь, ну или отличительная особенность, кому что больше нравится, представителя современной западной цивилизации. Может быть, явление это закономерное и определяется временем, в которое мы живём: всё-таки начало века, что там, тысячелетия! Новая заря человечества… и прочее. А может, это результат технического развития и крайнего упрощения бытовой жизни – если ещё совсем недавно всё сводилось лишь к нажатию кнопки, то уже сейчас и того проще – нужно просто «потыкать» пальцем в пресловутый сенсорный экран (да-да, звучит неэстетично, также и выглядит) - с одновременным «осложнением» жизни духовной – в связи с отказом от прежних религиозных верований, без предоставления альтернативной «опоры».

Как бы то ни было, взрослеет современный человек, если это и происходит в принципе, довольно поздно, что, безусловно, нашло своё отражение и в современной литературе. Вот типичные герои «новых романов» периода инфантилизма: ОН (тут надо отметить, что романы пишутся исключительно от первого лица, и как правило, лица мужского) - за сорок, высшее образование и интеллектуальная профессия (может быть служащим, но рабочим - никогда), разведен или вдовец, имеет ребенка, как правило, одного.
ОНА – его ровесница или чуть младше, замужем, но в браке несчастлива, не работает или работой не удовлетворена, при этом «живет богатой внутренней жизнью». И кроме неустроенной личной жизни и неудовлетворенности жизнью профессиональной объединяют героев ещё сложные отношения с собственными родителями. Банальный кризис среднего возраста, скажет кто-то. Это, конечно, самое простое объяснение, только оно ничего не объясняет.

Поскольку мы уже достигли нулевой степени, не только в искусстве - литературе, живописи и музыке, но даже… в военном деле, насколько можно считать такой степенью создание и распространение атомной бомбы; то с большой долей вероятности можно ожидать – вот-вот грядёт нечто Новое. Нет, «У тебя иное имя» - ещё не новое слово в литературе, но как представляется, слово характерное для литературы уходящей.

Вернёмся к нашим героям, в центре сюжета – конечно, знакомство: ОН встречает ЕЁ… История любви, можно подумать? В мире, где нет места рыцарским поступкам, а рыцари ещё (да-да, в этом я уверена) остались, история любви, заслуживающая быть сюжетом романа, неотвратимо превращается в трагедию. Нет, это вечная история лукавства, иными словами, как женщина использует своего любовника, чтобы или избавиться от мужа, или полюбить его (мужа то есть) снова… Совершенно в духе женского (т.е. непризнаваемого и самоотрицаемого – ни в коем случае, как можно подумать?) коварства, пределы которого, как известно, «не изведаны и по сей день». Или в терминологии Ремарка – использование мужчины в качестве «костылей», которые нужны или чтобы наконец-то уйти от мужа, или снова стать ему верной (а нередко и сам муж был тем "костылем", что помог уйти от родителей или осуществить Великую мечту - родить ребенка). История коварства, поскольку так уж ещё со времен Каренина повелось: муж, пусть и со всеми своими недостатками, но жену, как выясняется, всё-таки любит, а вот она - никогда и не любила вовсе. Подобная история и здесь, но более «запутанная»: кто ещё кого использует, пытается продемонстрировать нам автор!

Роман «У тебя иное имя» напоминает фабулой (именно фабулой, не сюжетом и тем более не композицией) книгу Грэма Свифта «Свет дня» , напоминает лишь отчасти, более того, Мильяс - гораздо более искусный постмодернист. Роман его – настоящая металитература, когда писатель «отождествляется» с главным героем, а сама книга оканчивается написанием романа под названием… совершенно верно, «У тебя иное имя».
И поскольку, обязательное явление постмодернизма – присутствие в романе если не самого психоанализа в чистом виде, то по крайней мере психоаналитика в качестве персонажа – здесь это врач главного героя, то с большой долей вероятности можно предположить, что значительная часть событий романа скорее вымышленная… Или по крайней мере представлена в искаженном виде, вовсе не так, как это происходило в действительности.

И несколько слов о заглавии романа: имя имеется в виду героини, и имя это непростое – Лаура, хрестоматийный символ возлюбленной и музы Художника, но в то же время символ любви «придуманной», поэтичный, идеализированный образ. А почему иное – ответ на этот вопрос в романе, и будет над чем поразмышлять.

Роман Хуана Хосе Мильяса «У тебя иное имя» вышел в журнале «Иностранная литература» № 1 за 2012 год в переводе Надежды Мечтаевой.

Произведение Мильяса, в сущности реалистичное, не лишено оттенка магического реализма или постмодернизма — это с какой стороны посмотреть. Автор переплетает в тексте литературу и реальность, смещает позиции писателя и его героя, связывает нерасторжимыми мистическими связями всех значимых персонажей своего произведения. Эти связи формируют замкнутый мирок, силящийся выйти за собственные границы, но вновь возвращающийся в себя, сродни тому как мяч на резинке начинает возвращаться в ладонь бросавшего как раз тогда, когда казалось, что он вот-вот коснется асфальта.
Переплетение взаимосвязей составило и основу сюжета, который в равной мере запутан и предсказуем. С одной стороны, повествование призвано, подобно детективной истории, увлечь читателя, и с этой задачей оно вполне справляется. С другой — ни один поворот сюжета не выглядит неожиданным ходом, догадливый читатель идет впереди автора, из-за чего получается, что автор постоянно разъясняет то, что было понятно уже несколько страниц (а порой и глав) назад.
Персонажи просты и похожи: все мужчины — чуть ли не зеркальные отражения героя, все женщины чем-то напоминают героиню. Это обстоятельство можно с равной долей уверенности трактовать и как авторскую задумку (ведь роман называется «У тебя иное имя», почему бы не поразмышлять о том, что каждый человек может быть кем-то другим и в сущности все мы похожи?), и как авторскую недоработку, неумение наделять героев индивидуальностью. Конечно, у героя и героини есть особые черты, отличающие их друг от друга и от прочих персонажей, но эти черты не составляют целостного образа и потому выглядят надуманными, добавленными «для разнообразия». Особенно ясно это можно проследить на примере героини, которая выделяется из массы прочих женщин лишь тем, что время от времени ведет дневник, в котором играет со словами:

«Что так, что эдак дальше будешь; у семи нянек дитя в мутной воде; в тихом омуте не суйся в воду; будь как дома, а табачок врозь; тише едешь людей насмешишь; любишь кататься готовь сани летом; сколько веревочке ни виться, а провожают по уму; всяк кулик и швец жнец…»

В пользу же авторской задумки говорит, например, следующий отрывок, в котором герой замечает сходство между собой и другими:

— Откуда у вас это желание — вы уже много раз об этом упоминали, — чтобы все вас любили и все вами восхищались?
— Потому что, как мне кажется, это лучший способ скрыть то глубокое презрение, которое я испытываю к людям. Звучит возмутительно, согласен. Но тут я должен пояснить: я презираю в людях то, что мне не нравится в самом себе: пошлость, противоречивость, запах изо рта, тупость, перхоть, запоры, холестерин — вот несколько примеров из разных областей.

Тем не менее, представляется, что если мысль об авторской недоработке все-таки возникает в голове у читателя там, где он должен был усмотреть лишь художественный замысел, недоработка имеет место быть и замысел не совсем удался.
Несложный стиль повествования, предсказуемость сюжета, схожесть персонажей, топорность реплик в диалогах неизбежно вызывают ассоциации с дешевым сериалом, сводя на нет все прелести приемов магического реализма и постмодернизма, интересное построение и необычность идеи автора.
Так мы сталкиваемся с еще одной проблемой и еще одним противоречием. Неподготовленный читатель, привыкший к поверхностному чтению, увидит здесь лишь захватывающую увлекательную историю, которая поможет приятно скоротать время. А читатель разборчивый, привыкший вдумчиво относиться к литературе, может быть разочарован или даже раздражен посредственностью изложения и неестественностью описываемых героев и событий.
Интересно, что свое мнение о последнем утверждении сам автор высказывает в романе, но звучит оно почему-то как оправдание:

«Жизнь полна невероятных происшествий, которые являются отличным материалом для газетных репортеров, потому что, насколько бы невероятными они ни казались, они являются свершившимся фактом. Однако те же самые происшествия в романе будут выглядеть фальшиво. Законы правдоподобности различны для реальности и для художественной литературы».

Произведение выглядит недотягивающим до нужного уровня, высокохудожественным скорее потенциально, чем действительно.

Жаль, что на русский переведено ничтожно мало произведений Мильяса для того, чтобы читатель мог в достаточной мере погрузиться в художественный мир испанского автора, герои которого переходят из одного романа в другой. Сколько тут работы для переводчиков! Вот и данный роман составляет часть так называемой "Трилогии одиночества" или "Трилогии об одиночестве".

Одиночество, осознаваемое безумие, беспричинная, безнадёжная тоска, наваливающаяся, когда заканчивается день, грусть воспоминаний, обесцвечивающая жизнь - каждодневная печаль героя. "Вернулся домой, поставил книгу на полку и сел ждать когда закончится жизнь" - с таким настроением действительно пора посетить психоаналитика, только вот тому психоаналитику, также ощущающему некоторое сумасшествие, самому нужна консультация коллеги. Толика горького безумия повседневной жизни, как слуховая галлюцинация, доносится с каждой страницы романа Мильяса.

Тайная жизнь героев, которую те питают и растят, всеобщее двойничество и отрицание уникальности отдельного человека усиливают шизофреничность происходящего. Герой хочет занять место своего психоаналитика, а тот идентифицирует себя со своим пациентом. Места двух людей в мире - взаимозаменяемы, "люди легко могут поменяться ролями, достаточно одной случайности", и даже автор и герой в определённый момент меняются местами и опровергают то, что "нельзя быть одновременно писателем и персонажем". Герой расщепляется на себя-писателя и себя-персонажа романа, который пишет сам-писатель, "он ложится и наблюдает за воображаемым писателем, который, сидя за его столом, писал его роман, роман под названием "У тебя иное имя". Таким образом, читатель тоже вовлекается в эту постмодернистскую игру, в ходе которой герой романа, становясь собственным автором, "пишет" роман, который читатель в этот момент держит в руках.

В этой игре того, "кто нас пишет, кто нас рассказывает", открывается другое измерение, то, "что скрыто от нас за событиями повседневной жизни". Происходит некое расслоение пространства и времени. Пространство превращается "в самостоятельную единицу, далеко отстоящую от тех мест, где происходят события", вещи обретают пугающую автономность, становятся фрагментами утраченной целостности, даже слова становятся "круглыми и тяжёлыми, словно шары, до отказа наполненные смыслом". Время же, клочками, ветхое, истёршееся, ограниченное и безымянное, "длится и воспроизводится в пространстве само по себе". Тогда-то герой, в ознобе повышающейся температуры, и входит в контакт с этой обратной стороной вещей, перекраивая реальность на своё усмотрение. Реальность вдруг становится похожа ни глину, которой он, подобно демиургу, может придавать различные формы.

И всё это - чтобы заполнить пустоту, чтобы то, что происходит, и то, что не происходит, то есть пустота, составляли бы единое целое, чтобы вернуть тот незримый восхитительный космос, исчезающий в эрозии отношений между двумя людьми, чтобы на фоне повышений по службе, адюльтеров, болезней и убийств добраться до сути, до бездны.

Скучно, скучно, скучно. Мрачно, депрессивно. Странные люди тра...занимаются любовью и пытаются понять кто они есть. Мне было не интересно.

Знакомство вышло удачное, я бы даже назвала это выстрелом в самое сердце. Заслуженный Nadal, я считаю, даже не смотря на некоторые минусы. Но обо всем по порядку.

Самое главное достоинство книги, за которое, как мне кажется, её и удостоили премии - это психологизм. Он просто на высоте! Была практически на сто процентов уверена, что автор либо психолог, либо имеет соответствующее образование. Но нет, Мильяс оказался журналистом, что меня слегка удивило, но от этого ему только еще больше уважения. Автор прямо-таки залазит в головы своих персонажей, выворачивает их души и демонстрирует читателю. Видно все: от мелких привычек, присущих почти каждому, до самой глубокой сути каждого героя. Мысли, желания, мотивы поступков, причинно-следственные связи, знаковые воспоминания - всего этого огромное множество на протяжении всего повествования. Вообще, очень рекомендую книгу тем, кто интересуется психологией, поведением людей, задается вопросам, почему человек поступает так или иначе в какой-либо ситуации, как вообще формируется личность, что на нее влияет и многое-многое другое. Немного встречала таких книг, сама очень их люблю.

Так, теперь надо бы упомянуть о персонажах. Всегда стараюсь спойлерить по минимуму, чтобы люди не теряли интерес. Итак, что мы имеем? Несостоявшийся писатель с комком внутренних противоречий, женщина, сама загнавшая себя в ловушку, мать, топящая себя и всех близких в своей заботе, психолог, напоминающий "сапожника без сапог" и многие-многие другие( на самом деле нет, всего пара человек). Судьбы всех этих людей хитро переплетены, а как именно, вы можете узнать, если прочитаете книгу.

Дальше хотелось бы сказать, что не смотря на довольно скромный объем около 200 страниц - книга очень наполнена мыслями, эмоциями, анализом, всякими сюжетными хитросплетениями. Кладу руку на сердце - нет ни одной лишней сцены. Все нужное, связанное между собой, в общем - отлично.

Идем дальше. Последний плюс - слог. Лаконично, быстро погружаешься в книгу, приятно читать, в конце цитаты будут. Думаю, на этом можно закончить с этим пунктом.

А теперь мы подошли к тому самому минусу, который как ложка дегтя в известной бочке. Концовка! Это уже какое-то книжное проклятье - у книг, которые меня цепляют, в 9 из 10 случаев странные или дурацкие концовки. Мильяс, так сказать, не подвел статистику, кхм. Как могу, стараюсь не спойлерить, но конец я лично не понимаю. Возможно, вся беда в том, что слишком хорошо и интересно все шло, в таком случае ждешь такую концовку, которая превзойдет все твои ожидания, но случается такое совсем не часто, к сожалению. Где-то слышала, что закрутить сюжет - это еще половина успеха, надо уметь еще и хорошо выкрутиться из него. Воистину! У автора, я считаю, вышло не очень хорошо, за это и сняла заветную звездочку. Но это лишь мое субъективное мнение, читайте и оценивайте сами, книга в целом очень стоящая.

И, как обещала, парочка цитат.

Хулио потом часто думал о том, какая странная штука любовь: возникает из необходимости того, из-за отсутствия чего по истечению отпущенного ей срока исчезает.

Сначала он немного помечтал о возможном скором повышении по службе, поздравив себя с тем, что правильно рассчитал все шаги, которые и привели к успеху. Его несколько огорчало, правда, что новость не вызвала у него той радости или тех бурных эмоций, которые, как ему всегда казалось, он должен был испытывать в подобной ситуации. Он - собственными силами! - достиг вершин власти в большом издательстве, но не чувствовал никакого удовлетворения от этого, словно самые заветные мечты, сбываясь, тут же теряют для нас всякую привлекательность.

Лауре было неприятно слушать мрачные прогнозы относительно ее будущего, потому что она понимала: мать права. на самом деле мать облекала в слова те мысли, которые Лаура гнала прочь.
Она почувствовала себя окруженной невидимыми, но несокрушимыми стенами, возведенными за многие годы: сначала её родителями, потом мужем, дочерью и другими людьми и событиями, в которых она сама играла двойную роль: была одновременно их вдохновительницей и их жертвой. "Как я могла, - вслух произнесла она, - желать для себя такой жизни".

Он спрашивал себя, любит ли он сына. Он знал, что раньше любил его, как любят в себе самое слабое и незащищенное, но что с некоторых пор - приблизительно с того времени, как он расстался с женой, - стал игнорировать сына, как, начиная с определенного возраста, люди пытаются игнорировать и забыть свои поражения.

И последняя, написанная Мильясом будто для него же самого:

Писатель - хороший писатель - обязан иметь какую-то трещину, изъян, слабость, которые ставили бы под сомнение его собственный трюмф.