Это была очень хорошая идея — вновь обратиться к рассказам Мастера и прочесть их в оригинале. Претворить ее в жизнь следовало уже давно, но вот случай начать предоставился — случай был использован. Собственно, оригинальный язык не напугал, вопреки неудачному опыту некоторых испытателей, и не показался мне таким уж недружелюбным к читателю. Конечно, тот факт, что содержание знакомо едва ли не досконально, играет свою роль, но все равно, на мой взгляд, вполне поддается освоению.
...Изрядно нервничающий рассказчик ведет речь о некоем Ричарде Пикмэне. Талантливый художник, он был внезапно подвергнут остракизму со стороны друзей и коллег. Причиной послужили некоторые работы Пикмэна, чьим коньком являлось искусство изображения всего отвратительного, патологического, "morbid art". Может быть, он дошел в своем гении до таких границ, за которые его товарищи просто не осмелились последовать?.. Рассказчик же до последнего поддерживал связь с Пикмэном. Его восхищали талант и способности художника. Будучи изолирован от привычного круга общения, Пикмэн с охотой откликнулся. Он пригласил рассказчика к себе в студию, чтобы продемонстрировать лучшие из своих творений...
Настоящее искусство состоит не только в том, что изображено, значительную долю составляет то, как это изображено. Относится это в равной степени ко всем видам творчества. Подобно герою рассказа, художнику Пикмэну, Лавкрафт проводит этот принцип в жизнь. Отработанный механизм: намеки сплетаются в ловчую сеть, детали служат приманкой, появляясь, словно выхваченные лучом фонаря из мрака. колодец...шум, напоминающий возню крыс под старым зданием...стук дерева о камень...сказки о детях-подменышах...несколько выстрелов из револьвера...автопортрет...фотография... Вот — воображение читателя поймано, оно трепыхается в паутине неясных, смутных догадок. Дайте ему контур, изображение оно дорисует само. А в финале добавьте одну яркую, четкую деталь. Картина создана, и она хороша.
Салют тебе, Эйч Пи, живописец страха, нам никогда не надоест быть твоими кистями и красками.