Глава 2
Магадха

Как бы часто ни приходилось видеть эту картину, но простирающийся у ног облачный ковер всегда будет вызывать у меня самые сильные впечатления. Это ощущение чем-то напоминало пребывание под водой – такой же покой и ощущение вечности. К тому же здесь грудь распирало от ощущения собственного могущества, особенно если под тобой мощная глыба хидоя, а рядом возвышается туша сагара.

Небо было непередаваемо голубым, а белый покров под ним сверкал словно снег. Именно за этим покровом начиналась еще одна страница моей жизни в новом мире – там, за густым туманом, скрывалась таинственная страна переселившихся в этот мир индусов.

Благодаря принятому мной решению расстояние, на преодоление которого Корпус должен потратить не меньше двух седмиц, мы преодолели за пять дней и теперь готовились пересечь границу. В Магадху вели три дороги, и все они проходили по перевалам Магадхской гряды. По большому счету это были не перевалы, а спуски. Со стороны Загорной провинции Брадара отряд поднялся едва ли на полсотни метров, а в Магадху придется спускаться метров на двести. Страна индусов находилась ниже брадарской провинции, и Магадхская гряда была своеобразной ступенью в эту низменность.

Перепад температур и разница в климате создавали ниже кромки перевала практически постоянный облачный покров, в который нам и предстояло погрузиться.

– Полюбовались, и хватит, – тихо сказал я даже больше Злюке, чем сидевшему за моей спиной Богдану, и послал о́ни в густой туман. За нами тонкой цепочкой двинулись остальные хидои. Часть верховых коваев уже унесла своих наездников сквозь облака на разведку местности.

Разница в климате была ощутимой – сразу навалилась духота. Контраст дополнялся видом незнакомой растительности. В этом месте субтропики практически без буфера переходили в тропики. Мы словно попали в иной мир. Проторенная дорога, кое-где выложенная камнем, уходила в густые джунгли, со всеми присущими этим зарослям атрибутами – резким запахам, специфическому пению птиц и крикам невидимых обезьян.

Невольно вспомнился разговор с комендантом пограничной крепости. Он уверял, что проводник нам не нужен и до вотчины слишком беспокойного раджи ведет проторенная дорога, с которой не собьешься, даже если захочешь.

Глядя на узенький тракт, лишь на небольших участках вымощенный камнем, я испытывал вполне обоснованные сомнения. Скорее всего, комендант просто зажулил проводника. Если из-за этого у нас возникнут проблемы, на обратном пути его ждет довольно жесткая беседа.

Из-за поворота дороги выскочила стремительная тень наездника на ковае.

– Командир, впереди чисто.

– Происшествия?

– Нападение ягуара; бедняга не понял, с кем связался, но когда увидел, сразу удрал в заросли.

– Добро, продолжайте разведку.

Наездник молча ткнул себя кулаком в нагрудную пластину легкой брони и, развернув ковая, послал его вперед по дороге. За ним без особой спешки тронулась и наша колонна. Меня начали одолевать сомнения: не напрасно ли я сунулся в эти дебри без поддержки всего Корпуса? Но нехорошие предчувствия уже не тактического, а стратегического порядка не давали расслабиться и заставляли двигаться вперед.

На первую ночевку мы встали не так уж далеко от границы. Ночная жизнь не меньше дневной одаривала нас новизной и всевозможными сюрпризами. Духота уменьшилась не так уж сильно, но перестала быть всеобъемлющей и липкой. Джунгли смотрели на чужаков глазами тысяч животных – хищников и тех, кто не хотел с нами знакомиться. Впрочем, как показало дневное происшествие, даже хищникам встреча с о́ни будет не в радость.

Вечерний сумрак, доселе подсвеченный проглядывающими сквозь широкие листья яркими звездами, вдруг расцвел лепестками огня. Живое веселое пламя костров сделало обстановку хоть немного привычнее. С собой мы не брали много вещей, да в этом и не было надобности. Чтобы обезопаситься от возможного дождя, было достаточно натянуть легкие тенты между тушами уснувших хидоев.

Последние приготовления к ночевке придали лагерю практически домашний вид. Как обычно, вид пляшущего пламени рождал в голове философские мысли.

Да уж, «домашний» вид… На секунду я словно вернулся в прежнее состояние, до попадания в этот мир, и ощутил легкую дрожь. Окружающую меня обстановку обычный землянин мог увидеть только на картинах художников-фэнтезистов. И если ночные джунгли можно спутать с земными тропиками, то вид мирно спящих монстров, которых мы использовали как стенки палаток, был более чем колоритным.

Не знаю, возможно, моя земная жизнь и оказалась бы более счастливой, но уж точно она была бы менее красочной и экстремальной.

С этими довольно противоречивыми мыслями я и уснул.

Утром нас разбудили шум и визг.

Джунгли только просыпались, отряхиваясь от тумана и росы. И этот ленивый процесс был разрушен громким шумом.

Подавив желание задать вопрос вслух, я быстро нырнул в ментальный мир и почувствовал растерянность дозорного ковая. Он явно столкнулся с чем-то непонятным и, судя по всему, потенциально опасным. Причем утренний гость шокировал не только зверя, но и наездника, что отразилось на неуверенности питомца.

Ладно, пора будить «тяжелую артиллерию».

Служивший второй стенкой моей «палатки» Рудый встрепенулся и тут же сорвался с места, уволакивая за собой тент. Сагар нырнул в заросли, словно супергерой с развевающимся за спиной плащом. Накопившаяся на тенте роса обдала и меня и Богдана, который по-прежнему храпел, проигнорировав шум в джунглях. А вот утренний душ все-таки заставил мага проснуться.

– Что?! Где?! – встрепенулся Богдан.

– Тихо ты… – отмахнулся я, прислушиваясь к ощущениям Рудого.

В отличие от мелкого ковая, сагар сомнениями не мучился и сразу пошел в атаку. Из зарослей послышались рев моего питомца и громкий визг какого-то животного. Это было похоже на усиленное визжание кабана.

Так оно и оказалось. Через пару минут сагар вытащил из кустов за заднюю лапу тушу почти обычного кабана. Почему «почти»? Да потому что размерами эта «хрюшка» лишь вдвое уступала самому сагару. Теперь понятно, почему ковай сомневался – такая добыча была ему не по зубам.

Да уж, если тут такие кабаны, то чего ждать, скажем, от слонов? Или здесь слонов нет, а есть, например, динозавры?

Ох, зря я сунулся сюда без подготовки… Нужно усилить патрули, да и самому ворон не ловить, а плотнее контролировать ментальную изнанку пространства.

Утреннее происшествие не только взбодрило нас, но и обеспечило завтраком, причем на всю компанию. Хватило и людям, и зверям.

Обжитая часть Магадхи, до которой мы добрались к концу второго дня пути, сильно отличалась даже от соседней субтропической Загорной провинции Брадара. Там тоже можно было встретить смуглых индусов и женщин в сари, но здесь был совершенно другой мир, с другими традициями, правилами и законами. И чтобы не оказаться во враждебном окружении, следовало контролировать свое поведение. Именно поэтому я останавливал нашу колонну за пределами мелких селений, не позволяя бойцам расслабляться.

На первом же привале возле небольшой деревушки пришлось жестко давить недовольство поводырей.

– Что, скучно вам, хочется размяться? – холодно встретил я делегацию наездников. – Насчет «поразмяться» – думаю, скоро у нас будет такая возможность. Умаетесь до полусмерти, а кое-кто и до смерти. И не забывайте, что сюда мы пришли не для отдыха. Кстати, если кто-то совсем уж шустрый привезет домой срамную болячку – пожалуюсь Нарине, и она собственными руками кастрирует любителя любовных похождений.

Расслабившиеся в отрыве от контроля Вина Драгана, поводыри подобрались: в реакции строгой директрисы госпиталя они не сомневались, да и меня знали довольно хорошо. Жаль, рядом не было Клеппа – в присутствии викинга мало кому хочется бузить. Увы, здоровяк оказался слишком тяжел даже для ковая, так что пришлось оставить его с главными силами.

В этой же деревне мы наконец-то взяли проводника. Благо в приграничных землях обоих государств хватало переводчиков.

Индийские деревеньки особым колоритом не впечатляли – дома с глиняными стенами и тростниковой крышей и смуглые жители, многие из которых знали брадарский. Никаких тебе бродящих по улицам коров с гирляндами цветов на шеях и вечного праздника индийского кино. Даже женские сари и мужские тюрбаны выглядели обмотками из тусклых тряпок.

Внимание привлекал лишь храм в центре деревни, и, что самое неприятное, он был посвящен Кали. Я мало знал об этой богине индийского пантеона – лишь то, что она была темной ипостасью сразу нескольких богов. В общем, радостного мало. На вопрос, почему здесь не видно храмов того же Шивы или его жены Парвати, которая умудрялась выходить замуж за одного и того же бога несколько раз в разных ипостасях, наш проводник сказал, что Кали поклоняется раджа Прабху и соответственно все его подданные.

Да уж, хорошего союзничка нашла себе брадарская корона…

Еще один короткий марш-бросок вывел нас к небольшому городку, от которого до резиденции местного раджи было рукой подать. Выдав этот довод, наш проводник отправился обратно – мужика очень напрягал вид хидоев, причем даже больше, чем это тревожило флегматичного ослика, на котором и передвигался индус.

Я ничего не имел против его отбытия, потому что ослик был не только спокойным, но и очень медленным, а на хидоя проводник отказывался залезать даже под страхом смерти.

Городок уже больше соответствовал моему представлению об индусах. Здесь и сари на женщинах были поярче, да и здания радовали глаз резьбой по песчанику. Дикая смесь из переплетенных на резных барельефах тел то ли людей, то ли обезьян воздействовала на моих спутников завораживающе, особенно их впечатлили некоторые эротические мотивы. А когда осмотр дошел до большого храма Кали, восторг перешел в шок. На меня благодаря научно-популярным телепрограммам вид вязанок с черепами и клыкастой физиономии самой четверорукой богини сильного впечатления не производил. Но морозец по позвоночнику все же пробежался.

Одно хорошо – от созерцания местного мистического колорита ребята подобрались, некоторые даже вернули на место снятую по причине духоты броню.

Управитель городка, тоже сносно говорящий по-брадарски, буквально излучал радушие – он рассыпался в комплиментах и все зазывал нас на праздник с выпивкой и яствами. Делал он это так мастерски, что едва не уговорил, но очередного взгляда на верхушку храма хватило, чтобы удержаться от соблазна.

– Благодарю за радушие, но, как стало известно из сообщения вашего раджи, оба наших государства в большой беде.

– О, я не стал бы так беспокоиться, вы прекрасно успеваете, ведь раджа ждал вас не раньше чем через десять дней, – проявил подозрительную осведомленность смуглый толстяк.

Индус владел своим лицом не идеально, поэтому у меня сразу же появилось ощущение, что спешим мы не напрасно.

– Благодарю вас за приглашение, но я выполняю волю моего повелителя, а вот на обратном пути мы обязательно устроим совместный праздник, – с самым доброжелательным видом заверил я управляющего.

Ага, фиг тебе, смуглый, а не совместная пьянка, особенно после предательской судороги на твоем лице, я с тобой не рискну даже пить воду из одной реки…

Пока мы с управляющим занимались политесом, возле замерших на окраине города хидоев уже вертелись колоритные дамочки. В наличии весь набор – цветастые сари, гирлянды на шеях и, так сказать, звезды во лбу. Парни уже начали принимать из их рук подношения. Я тут же подозвал к себе выделенного Драганом десятника. В принципе отряд должен был вести Али, но Вин решил пока оставить его возле себя – арабу никак не удавалось найти общий язык с подчиненными. Но это никак не влияло на мое решение оставить Али на должности предводителя наездников на хидоях.

– Сбыня, кто разрешал принимать подарки?

– Так девчата такие симпатичные, – непонимающе пожал плечами поводырь, – чего ж отказываться-то?

– Отказываться не стоит, – чуть подумав, сказал я, – но пусть не вздумают это есть.

Сбыня хотел было возразить, но, наткнувшись на мой колючий взгляд, угрюмо кивнул.

Я и сам не понимал, с чего так завелся. Действительно, почему бы парням не полакомиться диковинными фруктами, которые в Брадар хоть и попадают, но не на каждый стол? И все же что-то грызло глубоко внутри. Возможно, недоверие к смуглым индусам осталось еще с прошлого года – когда они в качестве «озверелых» пытались дорваться до моей глотки.

Отряд быстро собрался в походный ордер и покинул городок по выложенной камнем дороге. Но хидои так и не успели набрать максимальную скорость, потому что были остановлены происшествием на дороге – прямо на брусчатке один из верховых коваев лапой прижимал к земле бледного мальчишку. Наездник что-то спрашивал у пленника, поглядывая на него через голову своего зверя.

– Что здесь происходит? – немного раздраженно спросил я.

– Да вот этот прятался в зарослях. Шустрик его почуял, а когда мы подошли, пацан рванул в лес как заяц. Пришлось догонять и тащить обратно.

– И чему ты удивляешься? Морда твоего Шустрика даже взрослого мужика доведет до обморока, не то что этого заморыша.

– Это вряд ли, – упрямо мотнул головой наездник, – в городке пацанва чуть не вешалась на коваев. Они же не взрослые и чувствуют, когда можно бояться, а когда нет. Этот боится меня больше, чем Шустрика.

Наездник был ближе к мальчишке и потому чувствовал его эмоции лучше меня, хотя все равно – настолько хорошего эмпата следовало запомнить.

– Хорох, – позвал я птицелюда.

Похожее на смесь обезьяны и ощипанного грифона существо тут же спрыгнуло со спины хидоя и подбежало к пленнику. Верховного хороха я с собой не взял – старик не годился для дальних походов, а вот его лучший ученик был в великолепной для птицелюда форме.

Подбежав к пленнику, хорох небрежно отмахнулся от рыкнувшего ковая, заставляя зверя отступить. Наездник принял действия птицелюда совершенно невозмутимо, ведь все поводыри, кроме меня, принимали молодых о́ни из когтистых ручонок этих нелюдей.

Юный индус завизжал как пойманный заяц, но тонкие пальцы хороха уже вцепились в его голову. А так как дворянской татуировки на пленнике быть не могло, нелюдь с легкостью «вскрыл» его мозг, добираясь до самых сокровенных тайн.

По моей спине пробежал холодок от воспоминания о процедуре инициации умений поводыря, при которой верховный хорох вот так же копался в моих мозгах, что-то там изменяя. Хорошо хоть теперь дворянская татуировка ярла защищала меня от подобных угроз, да и, по словам верховного хороха, взять под контроль Укротителя не сможет ни один птицелюд. Хотя Очину они все же сумели подсадить ментальный «наказ» на покорность. Почему-то эта мысль посетила меня только сейчас.

Очень своевременно!

Пока я предавался сомнениям, хорох закончил допрос.

– Господин, – поклонился птицелюд, подходя к Злюке, – он нес сообщение радже о нашем прибытии.

– Ничего удивительного, так должен был поступить любой нормальный слуга, – пожал плечами я и хотел послать Злюку вперед, но было остановлен предупреждающим жестом хороха.

– И еще: детеныш думает, что нас там ждет смерть.

– Подробности? – тут же насторожился я, и легкий холодок в спине начал затоплять все тело леденящей смесью опасения и ярости.

– Он ничего не знает, просто предполагает.

Насколько обоснованны предположения сопливого пацана, меня уже не волновало, потому что его доводы очень хорошо вписывались в картину, которую нарисовала для меня обеспокоенная интуиция.

– Узнай у него, сколько нам осталось до города раджи.

Хорох едва прикоснулся к голове застывшего в оцепенении пленника и тут же повернулся обратно.

– Он надеялся добежать до темноты.

Так; значит, мы будет там максимум через пару часов.

– Всем приготовиться к бою! – скомандовал я. – Повышенное внимание!

Зазвенели детали брони поводырей, вперемешку с криком Сбыни:

– Фаррел, чего щит оставил? Жарко тебе?! Ты у меня сейчас побежишь рядом с хидоем – может, остынешь. – Получив взбучку в деревне, десятник вновь взялся за наведение порядка в отряде.

Порядок движения для такого случая был разработан уже давно – десяток хидоев на максимальной скорости двигается к цели по дороге, а верховые коваи рассыпаются по периметру, стараясь обнаружить угрозу и навести на нее всю тяжесть удара тяжело бронированных собратьев.

Несмотря на все мои опасения, никто нас не остановил, и, проскочив еще две деревушки, мы вышли к окрестностям столицы княжества. Джунгли вокруг города были безжалостно вырублены, и резиденцию раджи можно было разглядеть с расстояния в пару километров. За широким поясом полей начинались глинобитные здания – точно такие же, как во всех встреченных нами селениях. За хибарами бедняков виднелись уже более основательные каменные сооружения, а в центре архитектурную группу венчал купол храма. Он был похож на пестрящий зазубринами наконечник копья черного цвета. Возможно, это только проявление моей мнительности, но по позвоночнику вновь поползли ледяные мурашки.

Эта страна и ее люди были слишком непривычными для меня, к тому же давала о себе знать память о битве с растительным божком дикарей. Тогда не было времени раздумывать, а сейчас в голову лезла всякая мистическая дрянь.

Появились сомнения, но здравый смысл тут же напомнил, что единственное мое преимущество – это неожиданность, и сейчас оно бездарно растрачивается.

– Вперед! – крикнул я, поворачиваясь к бойцам. – Без команды никого не убивать, но не расслабляться: возможно, в городе нас ждут враги!

Хидои преодолели расстояние до города за считаные минуты. Первым тревожным сигналом было поведение людей – все местные жители, едва заметив хидоев и возвышающегося над ними сагара, бросились врассыпную, как мыши при виде кошки. И я их понимал – видок у отряда был еще тот, но все равно оптимизма это не внушало.