Честертон смог удивить. Его небольшой роман необычен и разобраться, о чем он похоже нет никакой возможности, потому что даже переводчик в своем послесловии смогла внести лишь смуту говоря о том, что все, что ты предполагаешь - это совсем не то, что имел ввиду автор, но вот что точно он имел ввиду, Трауберг нам тоже не говорит, только сильно отстаивает, что Честертон не любил умников-заучек, а любил простых людей и писал для них. И очень хочется увидеть мне тех простых людей с какими встречался автор, чтобы понять кто они эти люди, для которых он писал и что в головах этих людей, что легко поняли "Человека, который был Четвергом". Для меня не было и спасением то, что Трауберг заявляла как помощь от Честертон в подмогу читателю - приписку к названию романа (страшный сон).
Поэтому я пошла простым путем, (что собственно и ожидается от простого человека). Если есть эпиграф к роману, значит он зачем-то нужен. С него и начнем. Честно скажу - эпиграф прекрасен! Когда ты знаешь все сноски и читаешь его, не отвлекаясь и после романа, потому что ты забыл уже о чем эпиграф, то картина начинает постепенно выстраиваться. Я не говорю, что я права относительно того, про что книга, я лишь нашла выход понять ее опираясь на слова автора, потому что без этого можно порваться на части предполагая смысл и послание)
Если вы не читали романа, то кратко расскажу происходящее. Все начинается невероятно красиво и даже чуточку предсказуемо. Встречаются два молодых человека и один оказывается полицейским под прикрытием, а второй анархистом... ну будем считать тоже под прикрытием, а прикрытие было простое, чтобы скрыться - оставайся на виду. Их знакомство приводит к тому, что полицейский попадает к анархистам и умудряется получить место в верхушке террористической организации. Ты еще думаешь, что все выглядит довольно прилично, но ты просто упустил момент, когда реальность стала изменяться и начался маскарад. Люди перестают быть людьми, а оказываются масками, сама природа то яркая, как летний день, то становится темной зимой, то пробудившейся весной, ночь наступает быстро, неожиданно меняются декорации, возникает немного алисовщины. И конец истории после громогласной философской идеи превращается в обыденную реальность, хоть и не совсем ту, с какой мы начинали.
Если читать эпиграф и следить за превращениями в романе, то можно проследить и возникновение песчаных башен, и борьбу с сатаной, и синичью трель, и возникновение семьи и веры. И возникает жизнь, которую описал и прожил Честертон. Его дни недели теперь уже больше похожи на периоды времени в его жизни, они не важны как отдельные личности, они поветрие, мысли, слова, идеи, они то, что происходит, точней происходило, они повод:
Нам есть о чем потолковать,
но спорить нет нужды.
И вот тогда роман становится простым, он как разговор двух приятелей, только мы не слышим конкретные слова, вопросов или воспоминаний, мы присутствуем при том, как разговор обретает человеческие черты, как начинается с самого простого, со слов приветствия и дальше развивается, затрагивает важные темы, вспыхивает противоречие, непонимание, разбирательство, установление словаря, чтобы понимать друг друга, переход на философскую тему и снова возвращение к простому, реальному, но окруженному отношением к этому, к любимому, словно разговор был прерван тем, что в гостиную, где сидели два друга, вошла любимая женщина, сколько ей лет на самом деле не важно, как не важно жена она или дочь, ведь она любима и значима и с ней начнется совсем другой разговор, другая история:
Повинуясь чутью, он направился к белой дороге, на которой прыгали и пели ранние птицы, и очутился у окруженного решеткою сада. Здесь он увидел рыжую девушку, нарезавшую к завтраку сирень с бессознательным величием юности.
Я не настаиваю на том, что поняла роман верно, возможно он действительно о боге или о власти, а может о том, что левые это зло. Я вижу темы, которые можно развить, обсуждая этот роман. Вижу явное, могу найти скрытое, но мне приятнее думать, что это разговор двух друзей, который в иной реальности имеет жизнь.
Будьте осторожны с этим романом, он необычен. Возможно он в чем-то испытание для вас) Но разве это не прекрасно в книгах?
