Рыжий город, или Четыре стороны смеха (сборник)

Перед глазами стоит картинка: лето, мы с бабушкой на даче под Одессой. Невыносимая жара чуть усыпила бабушкину бдительность, она перестала гонять меня одно полить, второе прополоть, а третье собрать – и я наконец-то могу усесться в кресло в тени старой черешни и почитать. К сожалению, «местных» книг на даче особо не было, а взятое из города заканчивалось слишком быстро, поэтому в какой-то момент я начинала читать все, что попадалось под руку – в том числе, статьи и рассказы в бабушкиных сборниках с кроссвордами. Обычно там все было очень не для моей детской психики, но иногда попадались настоящие сокровища – так и получилось с Голубенко. Представьте, сижу я, такая одиннадцатилетняя мелюзга, и в голос ржу над рассказом про югославские сапоги всмятку (хотя больше всего меня смешило слово «зэмлетрус», насколько я помню). И почему-то очень хорошо все понимаю, хоть и не застала то время, и представляю. И так – с каждым его рассказом. Каждое описываемое событие, каждый образ – они такие родные, это все сидит где—то в генетический памяти. Чего стоит один Лембергский с его зеленой луковицей и красным яблоком, или портной Перельмутер, или чудесный Жора с Большой Арнаутской. Я их видела, я их знаю, пусть звали их по-другому, но они такие же прекрасные, мудрые, добрые – одесситы. Я влюблена в них, я влюблена в Одессу, и очень скучаю по ней, той, детской, с кукурузой на пляже, увитыми виноградом балконами, стрекотом сверчков по вечерам и всем тем прочим мелочам, которые Голубенко так удачно и с таким юмором подметил. Поэтому «Рыжий город, или Четыре стороны смеха» был для меня бальзамом, лекарством, и я пыталась принимать его по чуть-чуть, по ложечке, и так жаль, что оно так быстро закончилось... А впрочем, «... нет конца молодому вину и нет конца таким невероятным историям – вечному «Одесскому Декамерону», а потому перестаньте сказать, что настоящей Одессы уже не существует. Да она за свои двести с хвостиком лет умирала уже неоднократно. Но весь ее фокус, дорогие мои, именно в том и состоит, что возрождается она всегда как минимум на один раз чаще, чем умирает...».

Классический юмор конца XX века. Не первосортный, конечно, но с претензией на талантливость. Пока мой возраст позволяет понимать его и даже смеяться. Уже не с гомерическим хохотом, а со  спокойной усмешкой узнавания...

Прочитав несколько подобных книг, могу с уверенностью определить: это действительно позднесоветский юмор. Стоило мне открыть книжку, от неё повеяло знакомым привкусом нафталина. Советский анекдот, только в более развёрнутом виде, принимает формат реальных рассказов. Всё в духе того времени: тут вам и гипербола, и сатира. Также местами напоминает КВН, местами тогдашний "стендап", а иногда и всем знакомые народные фильмы.

Что-то похожее я видел в произведениях Бабеля, и быть может, он и является родоначальником этого сорта юмора. Продолжили его дело Карцев, Ильченко, Райкин... и вот уже ныне покойный Жванецкий. В голове начинаю перебирать: а остались ли живые представители этого, можно сказать, специфического стиля остроумия? Приходит на ум лишь одна фамилия -  Шендерович. Видимо, остался только он.

Не знаю почему, но рука не поднимается ставить низкую оценку... Чувствую некое почтение к предыдущему поколению, будто бы всё, что в нём было, сосредоточилось именно в этой книге. Быть может, ещё потому, что через её призму я могу ненадолго заглянуть в позднесоветскую Одессу. И даже если временами проскальзывает век двадцать первый, она не перестаёт быть литературой века сугубо двадцатого. Не на уровне исторических фактов и событий, а по форме и содержанию: в виде настроений того времени, что обсуждали люди между собой на кухнях.  Юмор зачастую точно отражает ментальность эпохи и её быт. И судя по нему, всё было далеко не радужно.

Хорошие, смешные одесские рассказы! Кто хочет посмеяться от души и убить время то советую!