Продолжаются злоключения Генри Миллера в Нью-Йорке, большом-яблоке-возможностей, только все эти возможности пока что канают мимо.
Краткое содержание первой серии таково (the road so far): Генри познакомился с Марой-Моной и решился уйти от жены, очень много при этом тарахаясь и звездострадая. Ушел. В этой серии по идее все должно было быть восхитительно: райское наслаждение от новой женщины (и тысячи еще попутных других), чудесные ощущения от попоек с друзьями, полное окунание в жизнь богемного эпатажного писателя и так далее, но нет (оркестр такой, нонет, включается). В этой серии Генри ноет и подпевает нонету. Но нету у него работы, но нету у него книги, то есть книги не пишутся, не растет кокос, видно в понедельник его мама родила. Про маму, кстати, он тоже вспомнил и про "родителя", денег у них занимал. А если серьезно, то в Плексусе Генри пытается писать рассказы и продать их потом, но очень странным способом.
Пока ему друзья и друзья друзей и разные встречные предлагают работу в журналах, газетах, прочих периодических изданиях - колонки писать ежемесячные за деньги, Генри гордо отказывается "яжпейсатель", при этом его новая жена работает официанткой-авантюристкой-альфонсихой, обирая "поклонников", очевидно, такой способ - практически сутенерство - Генри подходит лучше. То есть развивать свои способности и талант рассказчика в периодических журналах, повторяю, за деньги, - это (но)нет, он будет развиваться сам, сочиняя рассказы и сося лапу вместо потребления еды. Хммм, где же тут подвох?
Вообще, вторая серия мне понравилась куда больше первой, возможно, потому что меня перестали тыкать носом Генри перестал тыкать членом во всевозможные женские заросли (это строго по тексту), или, скорее всего, не перестал, но перестал об этом писать. У меня складывается ощущение, что и писал он об этом только потому, что ему такую порношнягу заказывали? Народ интересовался сугубо этим? Мало острых ощущений в текстах? Как бы там ни было, без постоянных "я ее туда-сюда на х вертел" читать стало намного комфортнее.
Так о чем же в итоге Генри пишет? А ни о чем. О том, как он проснулся, одел шелковый халат, который ему прикупила Мона на деньги очередного воздыхателя, о работе, которую он ненавидит, зато ему очень нужны деньги, вот прям очень нужны, вот прям кошмар позарез как, но не работать же в самом деле, а если работать, то чтоб так, с левой ноги...
о том, как он однажды возьмет и напишет звездатую книгу, потому что он же сцуко писатель, он же талант, так все его друзья считают, о друзьях и попойках с ними, о книгах и писателях, любимый Достоевский, любимый Гамсун... под конец его срубило от Шпенглера, которого он зацитировал целыми абзацами (Генри, я могу взять Шпенглера сама, если мне захочется)...
о людях, иногда включает адов сарказм, если люди ему не нравятся. Это было бы забавно и интересно, если бы я с Генри хоть чуть-чуть совпадала по мировоззрению. Вся беда в том, что как раз те люди, которых он так "нежно" опускает, наоборот мне наиболее комфортны. Генри - иррациональный экстраверт, спонтанный анархист и ненавидит правила, мне же как раз по душе работяги, математики и я люблю правила и упорядоченность, ну, такая вот я зануда, черт. Мне с Генри совсем не по пути. Но я рада, что имею доступ к целому пласту чуждой мне психики. Буду обходить таких подальше.
Такая вот разгильдяйская книга, последнюю четверть которой я уже откровенно вымучивала. Дозировать ее надо, дозировать, а у меня уже кажется, передозировка Генрей наступила.