Дайте им умереть

По изначальному незнанию и частично по стечению обстоятельств случайного попадания в руки этой книги я сходу вломился во вторую часть "Кабирского цикла", о чем понял лишь к концу истории. Определенное недопонимание происходящего и ощущение некой недоговоренности заставило обратится к виртуальным источникам информации и выяснить этот не такой уж неожиданный факт. Я, конечно, несколько расстроился, попав не в ритм повествования, но удовольствия от прочтения очередной книги Олди это нисколько не уменьшило.
Удивительная, завораживающая стилистика с оригинальными идеями и неординарными переплетениями сюжета уже как визитная карточка писательского дуэта. Ну, и, конечно, прочтение первой части цикла "Путь меча" теперь обязательно к исполнению.
Уникальные дети-концентраторы... времени; доктор, лечащий от недугов, проникая к больным в мозги через фотографии; странный, старый меч-эспадон, тоскующий в музее и желающий покончить с жизнью; не менее необычная маленькая девочка Сколопендра, мастер метания ножичков; оружие, самоубийственно страдающее от своего предназначения... Вот только несколько важных штрихов из предлагаемой истории. Вы сможете все это хоть как-то объединить в единый клубок событий? Думаю, что нет.
На то Олди и мастера, чтобы плести по-особому, по животрепещущему, по самому больному, сшивая куски истории нестандартными стежками. Одно только чтение доставляет массу удовольствия от великолепного языка, скрупулезно продуманного альтернативного мира и умного, с налетом ненавязчивой философии, смыслового посыла.

- Это муравейник, друзья мои. Гигантский муравейник, созданный нами, поселившимися в нем по собственной воле. Оружие, сходящее с конвейеров "Масуда", - это рабочие муравьи, муравьи-солдаты... а королева-матка - сам производственный комплекс. Единственная функция матки: размножение. По отдельности каждый пистолет или автомат - лишь безмозглый муравей с предельной специализацией поведения, клетка в огромном стальном организме...
Но вместе они составляют единый сверхорганизм, который обладает чем-то отдаленно напоминающим разум. Каждый пистолет, каждая винтовка - это часть Целого. И Целое неистово, всепоглащающе хочет умереть! Покончить с собой. Суицид как цель существования. Им пора вымереть, подобно тупиковой ветви эволюции...

Тема оружия, где пулей, где росчерком меча сквозит, как я понимаю (не читавши первый том) через весь цикл. Догадываюсь, что эспадон в первой части играет важную роль и я всенепременно об этом узнаю. А пока делать глобальных выводов, подчеркивать итогами прочитанное просто не имею права - нет полного понимания "Кабирского цикла", где есть еще и третья книга, вроде как предыстория всего, что здесь задумано авторами. Поэтому ограничусь усеченными сдержанно-восторженными эмоциями. Ведь и закончилось все в книге лишь относительно хорошо. Да, кто-то точно умер, но не все так однозначно...

...А люди даже не сразу поняли, что случилось. Просто из жизни изумленного Человечества выпал год. Провалился стершимся медяком в прореху, в неожиданно раздавшийся вширь промежуток между двумя соседними мгновениями, ухнул без следа...

"Тень от ствола клеймит висок,
Как вечности печать.
Я слышу голос - это Бог
Идет меня встречать."

Утонул в дымке почти нереального прошлого мир средневекового Кабира с турнирами и Блистающими Мечами, словно улыбающимися в бликах солнечных лучей. Взяв эстафетную палочку очень интересной основной сюжетной линии у предыдущего романа, мы перенеслись в Кабирский Эмират современности. Здесь тема насилия приобрела еще более страшную для восприятия форму, перевоплотившись в рамках этого произведения из холодного в огнестрельное оружие. Жесткая цитата печально известного Александра Башлачева в преддверии начала романа не сулила ничего радужного, как и сам Пролог. Зябкая ладонь предчувствия чего-то очень тяжелого легла на мои плечи с первых строк, на которых история уже закипала в своей остросюжетности. В них было испорченное трупами шоссе, грохот вертолета, рой маленьких металлических игрушек, укутанная в тепло вязанной ткани тоненькая фигурка и как результат всего вышеперечисленного - страшная фраза "приговор приведен в исполнение". Из темной сказки с Блистающими, мечтающими о сильной руке и справедливом поединке, мы перенеслись в не менее темный философский триллер, где с каждой главы черным зрачком револьверного дула на нас смотрел хищный абрис, угрожая разнести вдребезги вместе с собой венец сотен веков человеческой эволюции.

"Нерожденные слова
горло теребят.
Я училась убивать,
начала с себя."

Повествование романа шло от лица наблюдательного рассказчика и было разделено на сюжетные линии разных героев, которые постоянно чередовались и создавали между собой интересную перекличку кочующими крылатыми фразами. Если "Путь Меча" завораживал меня плавной и абсолютно неспешной динамикой, то данный роман будоражил кровь постоянно непрекращающимися тревожными событиями. Радовать взор любителей хорошей литературы красивыми переплесками слов и мыслей - одна из успешных граней творчества авторов. Олди способны выстрелом одного-единственного предложения попасть в самое сердце. Любая строчка этого романа являла собой незримую ниточку, соединяющую читателей с литературными творцами. Иногда подобное общение напоминало своеобразный диалог, иногда - игру в загадки. Но все чаще этот необычный разговор превращался в некую исповедь, пусть и устами литературных людей, но от этого не менее пронзительную. Очень необычно авторы задевали сакральные вопросы философско-эзотерического характера. Они нанизывали бусины вымысла на нити души персонажей и читателей, сшивая сюжетное полотно двух частей произведения очень необычными главами. И это были не просто флешбэки в прошлое героев. Нас ненадолго окунуло в пространственно-временной отрезок событий давно минувших дней и даже других воплощений. Полночь бродила на мягких лапах по этим страницам, слизывала шепот с белых губ, передавая из столетия в столетия, из уст в уста страшные слова, от которых мурашки бежали по телу: "тварь, змея,...сколопендра."

"Так и живем. То платим, то не платим
За жалкие подачки от судьбы -
И в рубище безмолвные рабы,
И короли, рабы в парчовом платье.
Так и живем, не слыша зов трубы."

Для меня данный роман - парад потрясающих персонажей, каждый из которых был ярок в своей индивидуальности и скульптурно-осязаем в диалогах. Здесь снова была видна особая авторская манера владения словом - при всей витиеватости фраз они не занимались бумагомаранием и описывали лишь важные элементы характеров героев, очень четко вырисовывая их образы. Мысли/фразы/переживания каждого действующего лица были настолько очевидными в буквах строк, что все происходящее в первую очередь имело психологический подтекст. При этом реалистичность событий была киниматографически яркой, а эмоциональный контраст отлично поддерживался бесконечной трансформацией юмора в душещипательные сюжетные откровения. Особенно радовал необычной иронией человек "с сомнительным прошлым, темным настоящим и, несомненно, светлым будущим". И я иногда смеялась, а иногда хотелось плакать. Отдельное спасибо хочу сказать авторам за прекрасного героя, обладающего способностью видеть суть окружающих его существ. Он нес совсем другое настроение в роман, ежедневно пребывая в трясине низменных пороков общества. Вместе с ним я попыталась заглянуть в глубины сознания тех, кто был создан палачами чужих жизней. И почему-то чернота пороха на руках и его запах в воздухе мне показались до Смерти родными. Каждый выстрел растекался черной болью и уподоблялся маленькой агонии, пока неумолимая свинцовая оса в оболочке из нержавеющей стали совершала плавное скольжение по нарезам ствола.

"Здесь агнца любит лев, здесь хищник мил и кроток,
Да здравствует наш рай - рай клеток и решеток!"

Творческий порыв и огромное желание донести до читателей важные темы преображают произведение, которое во второй половине повествования приобретает еще и мистическую окраску. Кокон сошедшего с ума времени и свихнувшегося пространства превратили страницы в сюрреалистичная картину, а описанное ироничным языком происходящее безумие казалось еще более смешным от неясности ситуации. Призрачные стены, фанатичные астрологи, способные изменить Мироздание люди, и потусторонние силы, бороться с которыми кажется нереальным. Пожалуй, это одно из немногих произведений авторов, финальные страницы которого несли пусть правдивую, но горечь. Жизнь и Смерть - две стороны одной медали. Поэтому всему, что когда-то было рождено, надо однажды дать умереть. И это, увы, важно признать. Послевкусие от прочтения было по-хорошему печальным. Перед глазами - опадающая с плеч поздней листвой шаль, обнажающая не красоту женского тела, а скованную ножевой перевязью худенькую фигурку. В сердце звучали слова-стихи, надрывом каждой строчки исполосовавшие его. Их я готова цитировать бесконечно. А мыслями я находилась на холме, где черноглазая девочка в белом платье несла в руках сверкающий эспадон, а вокруг нее - разноцветье одежд, блеск оружия и радостные крики людей. Буду мечтать, что когда-нибудь мне это приснится. И кто-то, кто знает все, наверняка сейчас ухмыляется в свою бороду.

"И одни из них шли, уходя в темноту,
Свято веря, что ночь, словно сажа, бела,
За черту,
Что чертой не была."

Продолжение следует...

Вообщем, с другой книгой цикла «Путь меча» даже рядом не валялось. Это какой-то балаган из слов, безумная пляска букв и предложений, бред какого-то сумасшедшего, что бросил свои каракули в шредер, перемешал с газетными вырезками, а потом приклеил к кирпичной стене и грозя редакторам ножом, заставил всё это переписывать и потом издать. Слово там, слово здесь, кусок предложения, обрыв, следом что-то другое, мутное, блеклое, а потом вроде снова прозрения сюжетной нити, и ... снова обрыв. Где я, кто я, как меня зовут? Казалась я поехал кукухой вместе с автором и забыл для чего вообще я продолжаю читать дальше эту муть.

Скачок! Новый текст, новые детали, другая история, другие герои, и вот вроде ты привыкаешь и начинаешь за ними следить, пытаясь вникнуть в ту неуловимую логику действия и текста как..., вжух, снова смена плана, снова что-то новое и непонятное, где твоё сознание в голове кричит, что выйти в окно — это может даже лучший выход, чем дочитать до конца и рехнуться окончательно. Я закрываю глаза, голова кружиться в спиральном танце, сознание уплывает прочь, пронося очертания давно минувших страниц, кажется, что ещё немного и я познаю сущность авторского безумия. Или уже познал?

Я вижу всё это в страницах запутанного теска из перемешанных между собой букв, что смотрят на меня и крутят пальцем у виска. Они говорят со мной, я слышу их, и тут же внезапно наблюдаю, как санитары вяжут меня, осторожно вынимают книгу из ослабевших пальцев, и аккуратно укладывают на каталку. Пролетает знакомый потолок, стены грязного подъезда, очертания улицы и лиц любопытных прохожих, потом всё снова теряется, и вот доктор что-то колит мне, проверяя зрачки фонариком. Он говорит спокойным голосом, что всё будет хорошо...

Вот-вот, мне станет легче и я уже чувств как зкачит кролик .. кольитса и прыгает, хочу банан и жарик из стекловаты пггнвицув5 ьвиышааьуащщ6блц бььвдв7фццтвцттвчир88ц вцллао93дфыа.....,,,_

Спсибвоубо за вниаманивее...,,, Критиса всеся и привушпствся.