© Геннадий Дорогов, 2017

ISBN 978-5-4483-8827-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алёнушка

 
Когда в жизни что-то случается,
И кажется – выхода нет,
Тогда мне опять вспоминается
Известной картины сюжет:
 
 
За тучею спряталось солнышко;
Прохладою дышит вода.
В глубокой печали Алёнушка
На камне сидит у пруда.
 
 
По чьему-то злому велению
Она в целом мире одна.
Надежды, мечты и стремления
Затянуты в омут до дна.
 
 
Проплаканы слёзы до донышка,
И взгляд устремлён в никуда.
В глубокой печали Алёнушка
На камне сидит у пруда.
 
 
Бывает неласковой молодость,
Но скоро сойдутся концы.
К порогу её добрый молодец
Коня приведёт под уздцы.
 
 
Придёт, чтоб назвать её жёнушкой.
А нынче на сердце беда.
В глубокой печали Алёнушка
На камне сидит у пруда.
 

Амулет

 
Спасаясь от безверия,
С волнением в груди
В церковных храмов двери я
Торжественно входил.
 
 
Там под святыми ликами,
Смиряя дух и нрав,
Свеча играла бликами
На золоте оправ.
 
 
Вещали мне священники
Про суть добра и зла.
Да только к их учению
Душа не приросла.
 
 
И как бы там неистово
Не нагоняли страх,
Но стал искать я истину
Совсем в других местах.
 
 
Пускай законодатели
Твердят, куда идти,
Наставив указатели
И знаки на пути.
 
 
В пространство безразмерное
Плыву я на волне.
Душа дорогу верную
Указывает мне.
 
 
А на груди на ниточке,
Храня меня от бед,
Висит простой языческий
Кедровый амулет
 
 
Затем, чтоб знал и верил я:
Пусть нет на мне креста,
Но как святое дерево
Душа моя чиста.
 

Анапа

 
Пусть кто-то отпуск проведёт
В лесу иль на реке.
А мне бы только каждый год
Скитаться вдалеке.
В краю, где яркий небосвод,
Где солнце жаркое печёт,
И ветер весело поёт
О золотом песке.
 
 
Ах, море, море, море – солёная вода!
Приливы, пляжи, скалы и причалы.
Проворные суда
Снуют туда-сюда,
И блещут палубы под яркими лучами.
 
 
Мне в море дорог каждый час —
Я в этом вам клянусь.
Но я хочу заверить вас,
Что я не захлебнусь.
Когда ж придёт разлуки час,
Возьму с собой тепла запас
И чёрный, словно папуас,
Из отпуска вернусь.
 
 
Ах, море, море, море – волны зелёный цвет!
Спешат суда во власть морской пучины.
И чайки в синеве
Летят за ними вслед
И подплывают к отдыхающим дельфины.
 

Ангел-хранитель

 
Вот и опять, закрывая мне путь,
Гаснет огонь впереди.
И по ночам мне никак не уснуть —
Боль поселилась в груди.
 
 
Только, увы, эту чёрную ночь
Не одолеть одному.
Чтобы тревогу в душе превозмочь,
Я обращаюсь к нему:
 
 
Где ты, мой ангел-хранитель?
Вновь от меня ты вдали.
Мой неземной покровитель,
Голосу сердца внемли.
 
 
Видишь, сплошною стеною
Стала свинцовая мгла.
Ты распахни надо мною
Два белоснежных крыла.
 
 
Помнишь, бывало, на самом краю
В пропасть тянулись следы?
Ты мне протягивал руку свою
И уводил от беды:
 
 
От неразумных, опасных шагов,
От нежелательных встреч.
Только меня от меня самого
Сможешь ли ты уберечь?
 
 
Где ты, мой ангел-хранитель?
Вновь от меня ты вдали.
Мой неземной покровитель,
Голосу сердца внемли.
 
 
Жизни непрочные нити
Рвутся под тяжестью бед.
Где ты, мой ангел-хранитель?
Где твой божественный свет?
 

Арлекин

 
Ты вспомни, ведь были когда-то в начале
И радости искренними и печали.
Но ты не заметил тот миг, проглядел,
Когда свою первую маску надел.
 
 
А время бежало, года пролетали.
Холодные маски привычными стали.
Ты их не снимаешь и, словно злодей,
Под масками прячешь лицо от людей.
 
 
И радость свою, и тревоги, и встряски
Ты прятать привык под бездушные маски.
Вот маска-веселье, вот маска-печаль,
А чувства надежно скрывает вуаль.
 
 
И маски сменяют друг друга, как в сказке.
Но вот ты устал, тяжелы стали маски.
Устал притворяться, фальшивить, играть —
Но маски с лица ты не можешь содрать.
 
 
Под масками душно, тоскливо, тревожно;
Но снять их не просто, почти невозможно.
Скажи, неужели теперь до конца
Никто твоего не увидит лица?
 

«Ах, какой нынче день! Хорошо, будто летом…»

 
Ах, какой нынче день! Хорошо, будто летом.
Тополиным пушком снег летит за окном.
Отогрелась душа, озарённая светом,
Словно в жизни иной, словно в мире ином.
 
 
От печалей и бед, что на сердце нависли,
Я спешу за порог своей душной тюрьмы,
Чтобы свежесть вдохнуть, чтобы мрачные мысли
Не кружились в мозгу, словно демоны тьмы.
 
 
Я от гнева порой зажигаюсь как спичка,
От обид и ошибок блуждаю во мгле.
Но мне время дано, и дурные привычки
Я успею исправить, живя на земле.
 
 
Пусть не сразу смирюсь, пусть не сразу забуду
То, что выстрадал в жизни по чьей-то вине.
Озирая свой путь с отрешённостью Будды,
Научусь принимать всё, что выпало мне.
 
 
Все тревоги мои, все мои огорченья —
Опыт вечной души на дороге земной.
Просто я придавал слишком много значенья
И себе, и тому, что случалось со мной.
 
 
Предначертанный путь то как в парке аллея,
То сплошные ухабы разбитых дорог.
Никого не виня, ни о чём не жалея,
С просветлённой душою спешу за порог.
 

Банджо

 
Вещи уже сложены и лошадь под седлом.
Все дела в порядке – честь по чести.
Кто связал судьбу свою с ковбойским ремеслом,
Тот подолгу не сидит на месте.
 
 
Револьвер заряженный подвешен на ремне,
А багаж старательно уложен.
Будет нелегко тебе в далёкой стороне.
Пусть не лёгок путь, но всё же
 
 
Взять не забудь в дорогу банджо, ковбой,
Отправляясь в солнечные дали.
И пусть оно повсюду будет с тобой
Спутником веселья и печали.
 
 
Грозен твой кольт, ты доверяешь ему.
А без риска не бывает воли.
Но поверь, что банджо сердцу твоему
Превратиться в камень не позволит.
 
 
У тебя рука тверда и зорок верный глаз.
Нет причин особых волноваться.
Труден и опасен путь, но ты уже не раз
Выходил из сложных ситуаций.
 
 
Видно и на этот раз не обойтись без встреч,
От которых холодок по коже.
Ты к опасностям привык, но не об этом речь.
Пусть опасен путь, но всё же
 
 
Взять не забудь в дорогу банджо, ковбой…
 

Богиня

 
Она очень нежна и мила, несомненно.
К ней мужское внимание и интерес.
Но лишь он один видел её несравненной
Лучезарной Богиней, сошедшей с небес.
 
 
Он смотрел на неё восхищённо и нежно,
Он ей песенки пел, как в ночи соловей.
Это было наивно и глупо, конечно,
Но уж очень хотелось понравиться ей.
 
 
Лился солнечный свет. Пахло в воздухе мятой.
Пряный запах любви и дразнил, и манил.
А она с ним была терпеливой и мягкой,
Но тянулась к тому, кто её не ценил.
 
 
Тот другой был красив и важней всех на свете.
Был ухоженный весь от носков до манжет.
Вдруг заметил её и на взгляды ответил,
Навсегда изменив этой драмы сюжет.
 
 
А несчастный герой, не теряя надежды,
Всё же, кажется, сник и утратил покой.
Он смотрел на неё, пел ей песни как прежде,
Но звучали они неизбывной тоской.
 
 
Чтобы в сердце своём заглушить эту муку,
Он уехал туда, где страданье и страх.
И в жестоком бою, обезболив разлуку,
Навсегда потерялся в чеченских горах.
 
 
У неё – шик и блеск. И венчание с помпой.
Беззаботная жизнь светлым чувствам взамен.
А потом горький слух разорвавшейся бомбой.
Водопады вранья. Лютый холод измен.
 
 
Рухнул сказочный мир, и на мелкие части
Разлетелся роскошный дворец изо льда.
Уронив позолоту, фальшивое счастье
Растопилось как лёд, утекло как вода.
 
 
И остались в душе только искорки-крошки,
Где когда-то пылали живые огни.
С горьким чувством она у ночного окошка,
Вспоминала всё чаще минувшие дни.
 
 
Их уже не вернуть, не начать всё сначала.
Отгорели глаза, отзвучали слова.
Мокрой веткою осень в окно постучала.
Над озябшим бульваром кружилась листва.
 

Болдинская осень

 
Вскочив в седло и сунув ногу в стремя,
Сбежав из города, где всё ему противно,
Жил Пушкин в Болдино и, кстати, в это время
Писал об осени и очень продуктивно.
 
 
И по листу за строчкой строчка пробегала.
Поэт старательно трудился для народа.
Ему в трудах его усердно помогала
Чудесная осенняя природа.
 
 
А я не в Болдино, да и не важно где я.
И беспокоит этот факт меня не очень.
Я на осеннюю красу гляжу, балдея,
А значит, это тоже Болдинская осень.
 
 
И нет нужней для сердца русского лекарства,
Чем жёлтой осени волнующие ласки.
Ах, это Болдино – пленительное царство!
Ах, эти сладостные запахи и краски!
 
 
Там бурной радостью наполнены мгновенья,
И столько замыслов, что чувствам в сердце тесно.
Ах, это Болдино – столица вдохновенья!
Ах, как здесь дышится, как пишется чудесно!
 
 
А я не в Болдино, да и неважно где я.
И беспокоит этот факт меня не очень.
Я на осеннюю красу гляжу, балдея,
А значит, это тоже Болдинская осень.
 

Бродячий пёс

 
В глазах беспокойство, а в шерсти
                                                    колючки и блохи.
В желудке тоскливо – такие настали деньки.
Что ж, надо признаться, дружище:
                                                       дела твои плохи.
Пожалуй, так плохи дела, что хоть вой от тоски.
 
 
Когда-то был молод, и всё было в жизни иначе:
Жил в тёплой квартире, где все баловали щенка.
Теперь, испытавший все «прелести»
                                                            жизни собачьей,
Испуганно жмёшься в углу, ожидая пинка.
 
 
Как часто бывают жестокими те, кто нам дороги!
Однажды хозяин прогнал тебя прочь от дверей.
Ты бродишь теперь по большому
                                                       враждебному городу.
При звуке шагов убегаешь скорей.
Люди хуже зверей.
 
 
Мы в лучшее верить хотим, уповая на что-то.
Но кто поручится, какая грядёт полоса?
Быть может, и нас завтра выбросит
                                                       жизнь за ворота
Изведать безрадостной доли бродячего пса.
 
 
Кто знает, что будет? Грядущее скрыто во мраке.
Наш мир равнодушен, жесток и в решениях скор.
Вы просто в глаза загляните бродячей собаке,
В которых и боль, и обида, и горький укор.
 

Будем друзьями

 
Если ты любишь, то будь осторожней,
Взгляды украдкой лови.
Будем друзьями! Ведь дружба надёжней
И бескорыстней любви.
 
 
Жгучая ревность бывает напрасной,
Ссорит хороших друзей.
Будем друзьями! Ведь дружба прекрасна,
Ревность неведома ей.
 
 
Спросите вы: в чём любовь виновата?
Я же скажу вам в ответ:
Будем друзьями! Ведь в дружбе, ребята,
Третьего-лишнего нет.