Еще только начало октября, а погода испортилась, кажется, окончательно. Яна вбежала в подъезд и остановилась перед лифтом, стряхивая капельки дождя с зонтика. Как же она сегодня устала, и опять не успела поесть. Ноги гудят, а желудок настойчиво требует пищи. Нужно срочно подумать о чем-нибудь приятном. Яне это всегда помогает взбодриться. Ну, да, ведь совсем скоро ее день рождения. И Антон уже сказал, что поведет ее в ресторан. Он такой заботливый. Как хорошо, что он у нее теперь есть. И как она раньше жила без него? А ведь жила же…

Осень 1974 года была одной из самых теплых, когда-либо случавшихся за последние сто лет, но Яна этого не помнила. Не помнила она и как ее забирали из роддома. Многочисленная родня с цветами и подарками встречала маму у дверей городского роддома.

Девочка начала ощущать себя где-то года в три. Тогда ее семья жила в стареньком двухэтажном доме, в котором все удобства располагались во дворе. В каждой из восьми квартир деревянного домишки проживало сразу по несколько семей. Соседи постоянно ругались, деля квадратные метры и воздух. Ссоры вспыхивали по любому, самому незначительному поводу, стоило двум хозяйкам встретиться на общей кухне. И только в праздники на время прощались все старые обиды, пропадали все разногласия, и жильцы дома дружно объединялись за общим столом, щедро делясь с соседями нехитрым угощением. Но как только веселье заканчивалось, ссоры вспыхивали с новой силой.

Яна вместе с мамой и папой, жила в большой комнате, единственное окно которой выходило в просторный сад, обнесенный высоким забором с массивными, выходящими на улицу, воротами. Но хоть комната и была большой, места для всех едва хватало, поскольку почти всю площадь комнаты занимала печка, сложенная из кирпича и беленая известью. Каждый вечер мама, работавшая нянечкой в детском саду, ожидая отца к ужину, жарко топила печь. Но тепло долго не держалось в стареньком доме, и утром все равно приходилось просыпаться в порядком остывшей комнате, да еще и умываться холодной водой.

Но девочка не унывала. Другой жизни она не знала. Она привыкла жить так, да и холодно было только зимой. Зато летом в саду, примыкавшем к дому, поспевали сладкие яблоки и груши, зрела клубника и смородина, колючие кусты малины покрывались отборными ягодами, а на грядках вырастали пупырчатые огурцы и красные, пахнущие землей и солнцем помидоры.

Ребятни во дворе было много – почти в каждой семье был ребенок, а то и два – и Яна в детстве никогда не страдала от одиночества. Она любила шумные, подвижные игры, была заводилой дворовой компании, и никогда не давала себя в обиду, частенько пуская в ход кулаки.

Когда девочка пошла в школу, их дом расселили. К тому времени они уже остались вдвоем с матерью. Отец нашел себе другую женщину. Мама восприняла уход мужа довольно спокойно, и Яна долго злилась на нее за это. Но со временем смирилась, и даже начала получать удовольствие от тишины, установившейся в квартире, после того как прекратились, обычные в последнее время, перед папиным уходом, скандалы.

Теперь у девочки была отдельная комната. Первое время ей казалось чудом, что из крана в ванной, стоит только повернуть рычажок, струйкой бежит горячая вода. Больше не нужно было носить домой воду в большом ведре, которое больно оттягивало руку, выплескивая холодные капли на голые ноги. Да и туалет теперь был в квартире.

Школа тоже пришлась девочке по душе. Яне нравилось учиться. Оказалось, что у нее хорошая память. Смышленый ребенок, она легко постигала различные науки. Особенно ей давалась математика. Когда на контрольной подружка Лена, сидящая с ней за одной партой, жалобно просила:

– Реши, пожалуйста, задачу.

Яна на протянутом листочке быстро выводила решение, а сама внутренне недоумевала, ну как можно не понимать таких элементарных вещей. Это же так просто. Главное правильно применить формулу, и все получиться.

В восьмом классе девчонки заговорили о мальчиках и начали бегать на дискотеки в городской дом культуры. Яна иногда тоже выбиралась вместе с ними. К тому времени она из тоненькой застенчивой девчушки уже превратилась в стройную юную девушку с тугой пепельной косой и нежным взглядом чуть раскосых зеленых глаз. И от этой перемены немного смущалась, особенно, когда ловила на себе заинтересованные взгляды парней постарше.

Танцпол располагался на втором этаже просторного старинной постройки здания, и нужно было подняться по широкой лесенке. Музыка гремела так, что было слышно на улице. Девчонки и мальчишки энергично двигались под популярные тогда, в конце восьмидесятых, мелодии. Иногда ведущий объявлял медленный танец, и тогда пары, крепко прижимаясь в темноте друг к другу, кружили в центре зала. Те же, кто не танцевал, в основном это были мальчишки постарше, группками стояли вдоль стен, наблюдая за танцующими.

На первом этаже под лесенкой, располагались туалеты. В тесном, всегда темном коридорчике перед ними девчонки курили наравне с мальчишками. Иногда прямо там подвыпившие парочки занимались сексом. Янины подружки тоже бегали туда, чтобы украдкой покурить или поболтать с понравившимися ребятами, но ей все это было не интересно. Курить она никогда не пробовала, а заниматься сексом просто так, с первым встречным, только ради удовольствия, не могла. Она верила, что когда-нибудь встретит того единственного…

Школу Яна окончила с золотой медалью, и решила поступать в медицинский. Услышав об этом, мама возмутилась.

– Ну, какой медицинский, дочка? У нас в роду отродясь врачей не было. Да и денег у нас нет на институт-то. Пойдешь вон в наше городское педучилище. И ездить никуда не нужно.

Но Яна чувствовала, что она должна лечить людей. Не зря же соседка тетя Маша всегда прибегает к ней, когда от разгулявшейся мигрени уже перестают помогать лекарства. Девушка проведет рукой по волосам пожилой женщины, посмотрит ей прямо в глаза, и головная боль у той постепенно затихает.

– Золотые у тебя руки Яночка. Тебе нужно людей лечить. – Вздохнет тетя Маша, а потом подхватиться, засобирается домой, кормить внука ужином.

В первый МЕД Яна все-таки поступила, причем с первой попытки. И все шесть лет обучения прилежно постигала азы будущей профессии.

На пятом курсе ее вдруг настигла любовь, про которую Яна думала, что это на всю жизнь. Игорь красиво ухаживал за девушкой, даря цветы и подарки, вот только о свадьбе почему-то не заговаривал. Но куда им спешить, учатся ведь оба. Вот окончат институт, и тогда уж…. У Яны сладко замирало сердце, думая об этом.

Под Новый год Игорь пригласил Яну в свою компанию. Девушка так радовалась, что познакомиться с его друзьями. Но когда они на такси ехали в квартиру его друга, где должны были встречать Новый год, Яну почему-то охватило беспокойство, по мере приближения к месту медленно перерастающее в настоящую панику. Она попыталась взять себя в руки. Чего она волнуется, ведь рядом с ней Игорь. Вот он сидит на сиденье, почти вплотную придвинувшись к девушке, держа ее руку в своей. Но какое-то шестое чувство подсказывало Яне, что это именно от него исходит непонятная тревожная волна и девушка никак не могла успокоиться. Когда машина затормозила, она постаралась отбросить сомнения и вслед за ним направилась к подъезду.

С друзьями Игорь ее действительно познакомил, а вот дальше все пошло совсем не так, как планировала Яна. В компании она оказалась единственной девушкой. Когда ребята изрядно напились, Игорь на глазах у остальных предварительно изнасиловав Яну, предложил всей компании поразвлечься. Домой она попала только следующим вечером, и о сексе к тому времени знала все, что только можно.

Тяжело пережив предательство любимого человека, Яна с трудом нашла в себе силы, продолжать учебу. Получив диплом, она осталась в Москве. Сняла маленькую квартирку на самой окраине города и устроилась районным терапевтом в одну из столичных больниц. До работы приходилось добираться очень долго. Сначала на метро с двумя пересадками, потом автобусом. Поэтому, времени больше ни на что не оставалось, но Яна не жаловалась. Ей нравилась ее работа.

Через три года после окончания института в ее жизни появился Владимир Тарасов. Познакомились они случайно, когда его после нетяжелого ранения, полученного в аварии, доставили в больницу. Яна проходила по коридору, когда услышала сзади голос.

– Девушка, вам очень идет белый халат.

Она обернулась. Молодой человек улыбался, весело глядя на нее. Повязка на голове сползла, и частично закрывала глаз, под которым расплывался лиловый синяк. Она невольно улыбнулась.

– Ну вот, и вы надо мной смеетесь.

– Что вы, нет.

Она тут же смутилась, под его пристальным взглядом. Он это заметил.

– Доктор, помогите мне. Я умираю.

– Что с вами?

– Наверно, это любовь, доктор. К вам.

Яна хотела разозлиться и не смогла. Она повернулась и пошла дальше. Но пациент не отставал. Он весело крикнул ей вслед.

– Когда меня выпишут, приглашаю вас в театр.

И он действительно купил билеты. Яне очень понравился общительный, веселый молодой мужчина, и только уже потом, гораздо позже, после свадьбы, Яна начала понимать, почему. Владимир был копией Игоря. Те же глаза, нос, губы. Вот только характер у него был совсем другой.

Но их семейная жизнь не задалась, скорее всего, именно потому, что Яна искала в муже Игоря. Через год после свадьбы, они как-то отдалились друг от друга. Владимир начал выпивать. Всегда спокойный, теперь он, напившись, начинал ругаться. Яна все больше отмалчивалась, виня только себя в том, что у них не сложилось. Ведь она никогда не любила мужа. Она любила Игоря. Но ее молчание только раздражало Владимира. Он становился все агрессивнее, и Яна про себя радовалась, что не поторопилась с детьми.

Она выдержала три года, а потом ушла от мужа и даже поменяла место работы, устроившись сиделкой в дом престарелых. От мужа у нее осталась только фамилия – Тарасова. Вскоре у нее появилась квартира в Москве, которую в благодарность за уход ей оставила одна из пациенток заведения, одинокая старушка, скончавшаяся в доме престарелых от рака.

Так Яна и осталась в Москве. Ну а когда еще через три года умерла мама, ее и вовсе перестало что-либо связывать с маленьким городком, в котором она когда-то родилась. Сейчас она снова работала в больнице, правда уже в другой.

А теперь вот появился Антон. Просто подошел на улице и попросил ее телефон. Правда, Яна очень хотела, чтобы он это сделал. Она увидела его еще в автобусе, и он ей очень понравился. Только выглядел он там немного нелепо, словно впервые в жизни пользовался общественным транспортом. И как потом оказалось, это было недалеко от истины. Нет, общественным транспортом он, конечно же, пользовался, но давно, еще до того, как приобрел машину. Сейчас же его железный конь находился в ремонте, вот и пришлось ему добираться до дома, как все простые смертные.

Яна смотрела на него и мысленно молила: «Ну, подойди же ко мне. Поговори со мной». И он подошел. Сначала как-то робко, нерешительно, а потом она уже и не помнила, как, но они вдруг оказались за столиком маленького уличного кафе. На клетчатой скатерти дымились, остывая чашки с кофе, а она все слушала такой густой, ставший вдруг родным, голос.

Через месяц Антон переехал к ней в квартиру, и почти сразу сделал предложение. Но свадьбу пришлось отложить на три месяца, так как его родители, находились за границей. Отец Антона преподавал психологию и сейчас читал курс лекций в американском университете. Антон же очень хотел, чтобы они присутствовали на торжестве.

Яна ключом открыла дверь, скинув сапоги, прошла в комнату и опустилась на диван. Как же она устала. Все тело гудит. Но с этим ничего не поделаешь. В больнице сейчас самая работа. Середина осени – пора простудных заболеваний. Начинаются всякие эпидемии гриппа. Прививки-то у нас делать никто не любит. И к врачу сразу не идут. Почитают медицинскую энциклопедию и в аптеку. Лекарств накупят и сами лечатся, да все ждут, может рассосется. Но рассасывается, как правило, редко. К врачу попадают, когда уже болезнь бушует вовсю. Вот и приходится прилагать все силы, чтобы не было у таких больных осложнений. Но Яна готова терпеть. Ведь в медицинский она для того и пошла, чтобы помогать людям.

Яна почувствовала знакомое покалывание в груди. Так, Антон уже поднимается по лестнице, а у нее нет сил даже подняться. Вот так бы и сидела на этом удобном диване, утопая в мягкости подушек. Звонок разорвал тишину квартиры. Вся усталость мигом куда-то делась, и Яна поспешно отрыла дверь.

– Опять изнуряешь себя работой? Устала так, что даже раздеться не можешь.

Антон чмокнул ее в щеку.

– Да нет, ничего. Просто, я только вошла.

– Тогда раздевайся, мой руки, а я пока приготовлю ужин. Должен же я тебя баловать?

Пока Яна переодевалась в домашнее платье, она слышала, как на кухне шумит вода, что-то скворчит на сковородке. С шумом подъезжающей к перрону электрички закипел чайник. Это Антон, беспокоясь о ней, подарил ей этого свистящего монстра. Яна раньше иногда забывала выключить конфорку. Теперь уж точно не забудет. Она счастливо рассмеялась. Больше она уже никогда не будет одна.

***

Удача не может длиться вечно. Семен Васильевич убедился в этом, стоя перед дверью в квартиру, где сейчас, по словам Савостиной, проживала Лидия Петровна Ланская, значившаяся в его списке под номером четыре. Он жал на кнопку звонка, но так хорошо начавшийся день, очевидно, решил, что хватит уже, достаточно везенья сегодня выпало на долю сыщика Архипова. За дверью стояла тишина, нарушаемая лишь стуком молотка несколькими этажами выше. Ну, и что прикажете делать?

Впрочем, оставался еще один бывший ученик 11 «а», тоже до сих пор проживающий в родном городе. Как же его имя? Семен Васильевич заглянул в список. Ах да – Горчаков Игорь. Ну, вот и славненько. Можно пока отправиться к нему, а там глядишь, и Ланская вернется домой.

Идти было недалеко, даже не пришлось заводить машину. Горчаков проживал в соседнем с Ланской доме. Ну, еще бы! Поэтому и оказались в одной школе. Хотя в этом городке, таком маленьком по сравнению с огромной Москвой все жители почти соседи.

Семен Васильевич, не смотря на свой возраст, бодро взбежал по лестнице на пятый этаж. Но и по этому адресу его ждала неудача. Правда дверь на его звонок распахнулась почти сразу, но когда он сообщил о своем намерении поговорить с Игорем Горчаковым, миловидная, довольно молодая еще, какая-то миниатюрная что ли – по крайней мере, именно это определение крутилось на языке у Архипова – женщина приветливо ответила:

– А Игорек на работе. А вам он зачем?

– Да вот дело у меня к нему. – Семен Васильевич показал свое удостоверение.

– Частный детектив? Что-то случилось? – Она смотрела на мужчину широко распахнутыми, голубыми, чистыми как у ребенка глазами и Семен Васильевич поспешил ее успокоить:

– Да нет. Просто ваш муж может мне очень помочь в одном деле.

– Но он будет не раньше семи.

Семен Васильевич взглянул на часы. Пять. Ну что ж, придется подождать. Ничего, он к этому привычный. Его не раздражает долгое сиденье на одном месте.

– Если вы не против, я подойду в половине восьмого?

– Ну, конечно. Мы все равно долго не спим. – Она улыбнулась гостю. Улыбка у женщины была светлая, радостная. Она сразу же словно озарила ее, в общем-то, не слишком красивое лицо, делая его обладательницу гораздо привлекательнее.

Семен Васильевич спустился вниз, купил в ближайшем магазине кое-какой нехитрой еды – термос с чаем по старой, приобретенной еще на службе, привычке всегда лежал на заднем сиденье автомобиля – и приготовился к томительному ожиданию.

Ровно в половине восьмого он уже снова звонил в дверь квартиры. На этот раз выглянул мужчина, и Семен Васильевич в первую минуту даже поразился, как нелепо должно быть супруги Горчаковы выглядели рядом. Женщина, с которой он общался сначала, была маленького роста и худенькая, как тростинка. Она всем своим видом напоминала ребенка. Детина же, который стоял перед ним сейчас, выглядел просто устрашающе. Рост не менее двух метров и одутловатая, нездоровая полнота, давно ставшая не просто избыточным весом, а проблемой, с которой следовало немедленно обратиться к врачу. Скорее всего, мужчина страдает сахарным диабетом и явным нарушением обмена веществ. Однако, когда он заговорил, голос его звучал мягко и мелодично.

– Добрый вечер. Это вы хотели со мной поговорить? Жена мне передала.

– Вы Игорь Горчаков?

– Он самый. Собственной персоной. – Улыбка у него была такая же добрая и радостная, как у жены. – Да вы проходите. Посидим, чайку попьем.

Игорь посторонился, пропуская гостя в квартиру. Через две минуты они уже сидели за столом в тесноватой, чистенькой кухне.

– Вы уж извините, что здесь. Просто в комнате ребенок спит. Приболел, капризничает, вот и не ложиться в свою кроватку. Веруша его еле уложила.

Значит, жену зовут Вера. Семен Васильевич про себя несколько раз произнес имя, словно пробуя его на вкус. Применительно к хозяйке этого дома, оно звучало правильно и логично.

А эта самая хозяйка уже разливала чай по красивым керамическим кружкам, подвигала поближе к гостю розетку с домашним вареньем, вазочку с конфетами, печеньем. Радушие, с каким в этом доме встретили, в сущности, совсем незнакомого человека говорило о том, что хозяева рады любому гостю и открыты для всех. Редкое сейчас качество. Не каждая семья может похвастаться бескорыстным гостеприимством.

Вера разлила чай, и сама присела к столу. Значит, у главы семьи нет от жены секретов. Ну что ж. Пора приступать к делу. Время уже позднее, а им завтра, наверное, рано вставать на работу.

– Игорь, у меня к вам, в сущности, несколько необычное дело. Понимаете, меня наняли, чтобы разыскать ваших бывших одноклассников…

Семен Васильевич осторожно подбирал слова, чтобы не напугать мужчину, и в то же время постараться расположить его к себе, заставить вспомнить максимум информации. Но этого оказалось ненужным. Игорь не дал ему договорить.

– Я догадываюсь, кто вас нанял. – Весело перебил он гостя. – Это Костик Суходольский. Все-таки надумал собрать всех вместе.

– Суходольский Константин? – Семен Васильевич не смог скрыть удивления, но быстро взял себя в руки, надев на лицо маску заинтересованности.

– Впервые слышу это имя.

Он точно помнил, что имя это под номером пять есть в его списке.