Наивно. Буднично. Супер.
Перевод книги «Минуты будничного счастья» итальянского писателя Франческо Пикколо – удачный вариант легкого чтения с умом
Когда литератор выносит в заголовок книги слово «счастье» или любое другое отвлеченное понятие, рука критика-сноба самопроизвольно тянется к пистолету. Если же литератору хватает смелости присоединить к этому слову еще и какое-нибудь броское определение, то сноб, прячущий глаза за толстыми стеклами очков, морально готов к применению химического оружия. Есть своя правда в таком отношении: в девяти случаях из десяти действительно следует держаться подальше от книг, на обложках которых встречаются обороты вроде «синяки на душе», «кружево судеб», «35 кило надежды», «неизведанный рай», «украденное счастье» и т. п., и т. п.
Роман 49-летнего итальянца Франческо Пикколо «Минуты будничного счастья» – один из тех десяти процентов, чьи сентиментальные названия не соответствуют лишенному патетики и где-то даже интеллектуальному содержанию. Строго говоря, это и не роман вовсе, а «коллаж воспоминаний», по определению переводчика Евгения Солоновича. Главный герой, авторское альтер-эго, рассказывает короткие истории из жизни и делится незамысловатыми наблюдениями – за собой, за окружающими, за взаимоотношениями между собой и окружающими. Степень увлекательности этих историй и наблюдений разнится, но все они точны и ироничны (в том числе самоироничны), чем вызывают эффект узнавания – пусть даже читатель сам никогда не был в идентичной ситуации, он поймет авторские ощущения.
«Минуты будничного счастья» напоминают блог, который ведет думающий мужчина, свободный от цинизма и высокомерия, – нечто подобное мы встречали у Евгения Гришковца. Чем вызвана популярность Гришковца, не высказавшего, в общем-то, ни одной новой идеи? Тем, что он не боится повторять прописные истины, и тем, что ему хватает вкуса не впадать при этом в банальность. Каждый, кто хотя бы неделю-другую внимательно читал френд-ленту в любой социальной сети, понимает: банальность изливается в ноосферу гектолитрами, и в этом океане рискует утонуть всякая свежая мысль, мыслишка и мыслишечка. Люди вроде Гришковца или Пикколо играют роль золотарей, иногда выуживающих из мутной жижи полезные вещи. Душевно полезные, так сказать.
Это может быть описание путешествия бутылки вина, которую главный герой однажды подарил кому-то, идя в гости, а тот – другому, а третий – четвертому, пока N-ный не вернул ее главному герою, также в качестве дружеского презента. Это могут быть размышления о нелюбви к очередям и тщетных попытках их избежать или о неистребимой связи между прочитанной книгой и обстоятельствами ее прочтения – но это всегда будут наблюдения, старательно очищенные от налета тривиальности (несмотря на слово «будничный» в заголовке). Это наблюдения Франческо Пикколо и только его одного, однако именно такая «присвоенность» парадоксальным образом вызывает у читателя эмоциональный отклик.
Так бывает с поэзией: можно прочитать тысячу стихотворений в сборнике «Лучшие строки о любви», но многократно повторенные пассажи в духе «Три слова: «Я тебя люблю». /Какие старые слова, /А как кружится голова, /А как кружится голова» не вызовут подлинного переживания. А потом одна строфа, например:
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью
не приносили утешенья мне.
– подействует гораздо сильнее благодаря своей предельной конкретике. В первом случае поэт писал так, чтобы охватить своими словами чуть ли не все человечество; во втором – про себя и для себя. Первый вариант – в очередной раз воспроизведенная банальность. Второй – спасение от нее. Хотя аудитория у первого поэта, скорее всего, будет неизменно больше, чем у второго.
«Минуты будничного счастья» едва ли тронут любого читателя, но многие наверняка найдут в них лучший вариант «легкого чтения», какой только можно придумать: искренняя, неглупая книга, вылетающая из головы через час – что еще нужно для ленивого отдыха, будь то субботнее утро в собственной постели или пляж Халкидики ранней осенью?