Воспоминания о живых и ушедших, о Городке детства, о родителях и близких

Из серии «Семейная книга»

Редактор В. Б. Броудо

© Фанни Табунщикова, 2019

ISBN 978-5-4474-6615-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Воспоминания Ф. Б. Табунщиковой (Броудо) о живых и ушедших, о Городке детства, о родителях и близких. Рассказы автора предназначены для домашнего чтения и обращены к духовности читателя. Описанные события и люди реальны, рассказы относятся к периоду от начала XX века по настоящее время.

Предисловие

– Боря! У тебя сын!

Мы с папой вскочили и заметались по полупустой комнате – все вещи уже отбыли в Минск, по новому месту службы папы, осталась только немудрёная КЭЧевская мебель и минимум вещей…

Даже я своим шестилетним умишком, спросонья, поняла, что ночью маму отвезли в роддом.

…Братик меня разочаровал – красный, сердитый, надутый… Но когда его принесли домой, восторгу моему не было предела. Мама хотела назвать сынишку Сашей – в честь своего отца, к тому времени уже умершего, но месяцем раньше в нашей семье уже появился Сашенька – сын папиного брата, моего любимого дяди Миши, и выбор имени предоставили мне.

Так появился на свет Владимир Борисович Броудо, он же Арсений Одуорб, профессиональный военный и народный писатель. Его труд по истории нашей семьи¹ расшевелил во мне самые глубокие воспоминания. Перед собой я вижу не старые фото, а живые лица дорогих мне людей, которых большей частью уже нет…

Вижу и Городок, сказку нашего детства², сейчас закатанную в асфальт автостоянок…

И захотелось мне вновь пройтись по дорожкам моего детства и юности…³

Конфетти

Дедушка Ося
Иосиф Моисеевич Броудо

Дедушка был среднего роста, крепкий, когда-то брюнет (помню его седым с аккуратной лысиной), брови у него были густые, чёрные.

Он шутил, что красит их гуталином.. У дедушки были синие глаза – такие достались только его внуку Вите.

Вова (Утяша), дед Ося (дедок), Фаина (Ляля)

Дедушка закончил медицинский факультет МГУ. До революции в черту оседлости для евреев Москва не входила, но дедушке позволили, потому что его двоюродный брат был на фронте (уже шла Первая мировая война (1914—1918 гг.).

После выпуска дедушка служил в кавалерийском полку – сначала на злобном чёрном жеребце Чёрте, потом на белой тихой Анисье.

Позже дедушка служил начальником медслужбы ВНИИ ВВС.

Баба Роза всегда была настоящей боевой, фронтовой, настоящей женой и подругой нашего дедушки

Мне запомнился его рассказ о хулиганстве лётчика Григория Бахчиванджи- тот на бреющем полёте, очень низко, пролетал над рынком, лошади в панике разбегались, все и всё разлеталось и падало.

Хорошо знал дедушка и Валерия Чкалова.

Григорий Бахчиванджи

Валерий Чкалов

Дедушка много возился со мной⁴, укладывал спать, сочинил для меня сказку. После ванны меня, завёрнутую в простыню, дедушка на спине тащил на диван, где сев, под мой восторженный визг, валился на бок.

Борис Броудо (папей), Ляля и мама Зоя

Диванчик, на котором я спала (чтобы дитя не упало) задвигался креслом.

В день рождения я, проснувшись, сразу смотрела туда – там была куча подарков!

Однажды дедушка приехал из санатория «Архангельское». Меня прогнали из комнаты, и вновь позвали: весь наш огромный стол был выложен детскими книгами. Помню, там был «Зайка-Зазнайка».

Дедушка, наверное, скупил в киоске все детские книги!

Когда я подросла, дедушка рассказывал мне о своей службе начальником эвакопункта Северо —Западного фронта во время Великой Отечественной войны.

Однажды у него перехватили эшелон, на котором он должен был вместе с госпиталем отправиться на линию фронта. Вскоре он узнал, что немцы этот эшелон разбомбили.

С горечью вспоминал дедушка одного военврача. Тот панически боялся бомбёжки, и его перевели в дальнюю тыловую деревню, в медсанбат. Пролетая над деревней, немецкий самолёт, вероятно, обронил бомбу – он летел к госпиталю. Бомба попала в медсанбат⁵, военврач погиб вместе со всеми….

Когда в армии ввели погоны и новые воинские звания, на дедушку оформили представление на присвоение ему «генерал-майора» – по должности⁶, но «наверху» не подписали – довольно еврею и полковника.

Фронтовик, полковник, кавалер ордена Ленина И. М. Броудо

…

Конечно, дедушка рассказывал мне только то, что я, малявка, могла вместить. Жаль, что он не писал мемуары…

С коллегами – военными врачами, после войны

Я помню дедушку с тех пор, когда он уже работал в горбольнице №9 в Лефортово (Москва), начальником кабинета ЭКГ – тогда мало кто из врачей мог читать ЭКГ. Дедушку очень ценили, часто приезжали за консультацией, даже издалека..

Когда он, совсем старенький, слёг – ему приносили ЭКГ домой.

…

Если бы Сталин умер позже, я бы не узнала своего дедушку. В Университете он учился с будущим профессором Вовси (громкое дело врачей) и с Михоэлсом, знаменитым актёром, зверски убитым пособниками Берии. Таких знакомств не простили бы, но не успели…

Я часто приходила к дедушке на работу, всё там было интересно.

И. М. Броудо с коллегой во дворике больницы №9

Дома утаскивала дедушкины книги по медицине, особенно хирургические, ещё дореволюционные, и тайком их читала. Наверное, поэтому захотела стать врачом.

Ляля и книги – неотделимы по жизни

Но когда пришло время поступать в ВУЗ, дедушка меня отговорил. Кого другого я бы не послушала, но дедушкин авторитет был непререкаем.

Как он радовался, когда я поступила в институт! До того я дважды «проваливалась» – дома решили, что мне надо стать инженером⁷. А я хотела врачом или переводчиком.

Дедушка на пенсии

Дедушка часто и тепло рассказывал о своих студенческих годах. Ещё до революции, когда нескольких студентов арестовали за выступления против властей, во всех ВУЗах Москвы студенты сдавали по копейке – больше не брали. Выйдя, «арестанты» шутя ворчали, что их слишком быстро освободили – они никогда так вкусно, и сытно не ели⁸ (им покупали даже икру)

Однажды дедушка взял меня на встречу выпускников. Как же там было весело! Интереснейшие, умнейшие люди! Старость коснулась только их тел. Как они радовались друг другу, сколько было тем для разговоров! А под конец, конечно —пение университетского гимна; «Гаудеамус игитур, ювенес дум сумус…» («Веселитесь, юноши, пока есть в вас сила…»)

Там я видела фото: дедушка с соучениками в прозекторской, у препарированного трупа, а кто-то при этом ест бутерброд – такое считалось в среди медиков – студентов высшим шиком!

Здание МГУ на Моховой, где до революции учился дедушка Ося

…

…Горько вспоминать о нашей ссоре из-за моего глупого упрямства, мы два года не общались. На мою просьбу начать всё сначала он согласился, причём без упрёков, по-мужски.

Дедушка любил читать вслух попурри из басен Крылова, и делал это великолепно. Была даже запись, но, к сожалению, не сохранилась.

У нашего с Володей старшего брата Вити уже была дочь Марина, но дедушка увидел правнуков и от меня, охотно с ними возился, когда мы приезжали. Но он уже стал слабеть, несмотря на «заботы» его второй жены – после смерти бабушки он женился на Руфине Николаевне, своей давней пассии.

За две недели до его смерти мы говорили по телефону. Дедушка совершенно спокойно сказал, что сердце у него полностью износилось. Это был последний разговор- через несколько дней его положили в госпиталь, но помочь ничем не смогли.

Смириться с тем, что дедушки нет, удалось с трудом. Не раз, когда случалось что-то хорошее, мелькала мысль: «Надо дедушке рассказать!» – и словно удар под дых…

Теперь они опять вместе…