© Евгения Дикова, 2018

ISBN 978-5-4490-6904-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Глава 1. Переезд

За окном вновь начал накрапывать нудный осенний дождь, и на душе у Кати было тоже по-осеннему тоскливо. Впрочем, нет, тоскливо – это не совсем то, то есть даже совсем не то. Ощущение безысходности, замешанное на горечи предательства, сжимало сердце тисками не проходящей ни на минуту боли. Вот только давать волю эмоциям было никак нельзя, и Катя, сделав над собой усилие, расправила плечи и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, направилась в кабинет шефа. В приемной Катя, взглянув на часы, присела на один из стульев для посетителей, до назначенного ей времени оставалось еще несколько минут, заходить в кабинет раньше она не стала – ее начальник Игорь Константинович очень не любил непунктуальность, а сегодня разговор предстоял и так весьма непростой. Катя вновь мысленно повторила те слова, что собиралась сегодня сказать шефу, еще раз взглянула на часы: «Пора!» – и, постучавшись, распахнула дверь в кабинет начальника. Игорь Константинович посмотрел на нее поверх очков, закрыл ноутбук, зачем-то покрутил в руках флешку, которой и указал Кате на стул, предлагая присаживаться.

Вся Катина решимость куда-то пропала, но тем не менее она, вспомнив заготовленные заранее слова, на вопрос чем вызван ее визит, как можно более спокойно постаралась объяснить, что ей необходимо повышение зарплаты. Брови, точнее одна бровь Игоря Константиновича вопросительно поползла вверх, а он сам смотрел на нее почему-то иронично. И Катя не выдержала. Плотина, сдерживающая эмоции в последние несколько дней, рухнула, слезы покатились из ее глаз, где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что теперь шеф не только не повысит зарплату, а вообще выгонит, но сдерживать себя уже не было никаких сил, и Катя принялась рассказывать. Сбивчиво и торопливо она поведала о том, что полтора месяца назад ее муж уехал на работу в Нидерланды, она, Катя, ехать с ним отказалась. Здесь в Липецке живет ее родная тетя, старшая сестра матери, здоровье которой сильно пошатнулось после гибели два года назад ее единственного сына. Да и Катины родители не такие уж молодые: отцу недавно шестьдесят исполнилось, маме – пятьдесят восемь. Кроме того, у детей школа, старшая во втором, младший только в этом году в первый класс пошел.

– У них полтора года разница, – зачем-то пояснила Катя.

Она, не в силах остановиться, говорила и о том, что без языка дети потеряют, по крайней мере, год, а потом потеряют наверняка и еще один, когда вернутся в Россию – программы обучения-то разные, да и ей, Кате, без знания не только нидерландского, но и английского языка в Амстердаме делать нечего. Катя вначале говорила и говорила, не прерываясь, потом вдруг резко замолчала и, подняв взгляд на начальника, пробормотала:

– Простите, Игорь Константинович. Я, собственно, почему обратилась к вам с такой просьбой. Мы живем в съемной квартире, и сейчас, после отъезда мужа и его отказа помогать нам с детьми материально, моей сегодняшней зарплаты не хватит на то, чтобы снимать жилье и жить нам с детьми. Наверное, можно добиться выплаты алиментов, но это дело не столь быстрое, а у нас… – Катя немного помялась, – в общем, все наши с мужем сбережения… Все, что мы копили на квартиру в том числе, было у мужа на счету, и, уехав, он все забрал с собой, – Катя до боли закусила губу, чтобы вновь не расплакаться.

Шеф еще раз внимательно посмотрел на Катю, затем, сняв очки, потер переносицу и, водрузив очки на место, зачем-то встал из-за стола и подошел к большому шкафу, стоящему в противоположном конце кабинета. Из шкафа были извлечены две чашки, банка растворимого кофе и вазочка с конфетами. «Мишка косолапый», – отметила Катя краешком сознания, мысленно усмехнувшись, как будто сейчас это было важно. Насыпав кофе и залив кипятком из чайника с термопотом, Игорь Константинович так же молча пододвинул к Кате чашку и конфеты.

– Пейте, Екатерина Андреевна, – проговорил Игорь Константинович, и сам едва, словно пробуя, отхлебнул из своей чашки, – пейте, – повторил шеф, – и постарайтесь спокойно и без истерик ответить на мои вопросы.

«Ну вот, меня уже в истерички записали», – промелькнуло в голове у Кати, а шеф тем временем встал и начал расхаживать по кабинету назад и вперед, как всегда, когда ему необходимо было о чем-то подумать.

– А вы вообще говорили со своим мужем по поводу денег? – как-то неожиданно после затянувшейся паузы спросил Игорь Константинович. – Быть может, он, учитывая все сложности переезда, адаптации на новом месте, просто забыл о них, тем более что деньги хранились у него на счету, а не дома в кубышке, и вам нужно лишь напомнить ему об этом, а не накручивать здесь черт знает что?

– Говорила, не забыл, – Катя горько усмехнулась, – ничего, отдаст.

Бровь Игоря Константиновича вопросительно поползла вверх, и Катя пояснила, тщательно подбирая слова, что с мужем она говорила, он ничего не забыл, а не отдает, мотивируя тем, что жена одумается и приедет к нему. Катя вздохнула и снова горько усмехнулась.

– А родители? К ним вы хотя бы временно переехать можете? – задал следующий вопрос шеф.

– Родители живут в Ельце, – Катя отпила кофе, обожглась, поставила чашку и продолжила, – переехать я, конечно, могу и уже думала об этом, но тогда детям нужно будет менять школу, а ведь учебный год только начался, да и мне, наверно, работу в Ельце искать придется, иначе дети совсем брошенные будут, поэтому я и пришла вначале к вам.

Игорь Константинович вновь взял со стола флешку и начал крутить в руках, потом осторожно и не менее тщательно, чем Катя несколькими минутами ранее, подбирая слова, проговорил:

– Катя, вы же понимаете, что сейчас, в условиях кризиса, повысить зарплату, да еще и на озвученную вами сумму, я не могу, – Игорь Константинович замолчал, и Катя встала, чтобы уйти, но он махнул рукой, останавливая ее, и продолжил. – Повысить зарплату я вам не могу, но хочу предложить следующее. У нашей фирмы есть общежитие, даже не совсем общежитие, нам принадлежат два этажа в одном из домов в двух остановках отсюда. Условия проживания там скорее близки не к общаге, а к коммунальной квартире на две или три семьи, а оплачивать вы будете только коммунальные услуги. Кроме того, через полгода, точнее, через пять месяцев, уходит на пенсию заместитель главного конструктора, она уже предупредила, что работать больше не планирует, так что я все равно уже начал подыскивать кандидатуру, – шеф замолчал и вопросительно посмотрел на Катю. Катя, не ожидавшая такого поворота событий, ошарашенно молчала и лишь через несколько секунд выдавила из себя:

– Но у меня же дети… Условия общежития позволяют там жить с детьми?

– Другие же живут, – отмахнулся Игорь Константинович. – Короче, я сейчас дам распоряжение Марии, – Мария была секретаршей Игоря Константиновича, – она все организует, вы съездите и все на месте посмотрите. Но решение я жду уже сегодня, – добавил Игорь Константинович вслед уходящей Кате.

Общежитие оказалось совсем непохожим на… общежитие. Аккуратные комнатки, уже обставленные всей необходимой мебелью, уютные кухоньки, чистые санузлы. Катя посмотрела все три свободные комнаты, все они были примерно одинаковы, поэтому свой выбор Катя делала с учетом будущих соседей: в одной из комнат соседом был угрюмый мужчина предпенсионного возраста, в другой – молодая девчонка лет двадцати двух, двадцати трех, а в третьей, на которой и остановила свой выбор Катя, соседкой была молодая женщина чуть моложе Кати с дочкой лет восьми. Новая соседка, ее звали Ириной, Кате сразу понравилась, она же и развеяла последние страхи и сомнения Кати по поводу жизни в общежитии, и Катя, достав телефон, набрала номер шефа, чтобы сообщить о своем решении.

Почти сразу же остро встал вопрос о переезде. Приближался к концу сентябрь, и через несколько дней предстояло вносить арендную плату за съемную квартиру, можно было, конечно, не торопиться еще месяц и за это время все спокойно перевезти, но, с другой стороны, лишних денег тоже не было, поэтому, немного поразмыслив, переезд Катя решила организовать уже в эти выходные, тем более что шеф после ее звонка сделал все необходимые распоряжения, и переезжать можно было уже сегодня. Выйдя из общежития и пройдя метров двести, Катя поймала маршрутку – нужно было заехать к тете Наде за детьми. После разговора с шефом, понимая, что забрать детей с продленки она сама уже не успевает, Катя позвонила тетушке, которая нередко выручала ее в таких ситуациях. «И как только Витька мог предложить, чтобы я бросила столько сделавшую для нас тетю Надю одну, уехав в Голландию», – промелькнула мысль о бывшем муже. Но Катя постаралась эту мысль отогнать, сейчас было не до этого, слишком многое предстояло сделать, и, трясясь в маршрутке, Катя стала мысленно перечислять все, что предстояло сделать хотя бы этим вечером: забрать детей – ну для этого она уже и едет к тетушке, зайти в магазин – дома закончился хлеб, да и фруктов детям надо купить. Кроме того, в магазине Катя решила запастись и пустыми коробками для предстоящей упаковки вещей, именно так она обычно и поступала, когда они с мужем и детьми переезжали с одной съемной квартиры на другую. Мысли о предстоящих делах вихрем крутились в Катиной голове, выстраиваясь все в той же голове, наверное, в километровый список, и она усилием воли заставила себя не думать о них, по крайней мере, до тех пор, пока хотя бы часть их не будет сделана.

Дома Катя накормила детей – есть самой ей почему-то совсем не хотелось – и первым делом включила стиральную машину – не перевозить же грязные вещи, тем более что к утру, скорее всего, все высохнет, после чего, заглянув в холодильник, вытащила из него кастрюльку с супом и остатки жаркого, переложив их содержимое в контейнеры. Решив, что в оставшиеся два, точнее, даже полтора дня еду можно будет готовить и в немногочисленной хозяйской посуде, Кате приступила к упаковке. Впрочем, своей посуды у Кати тоже было немного: три кастрюльки, две сковородки, набор тарелок, чашек да столовые приборы – вот почти и все. Вторая коробка, предназначенная для посуды, осталась наполовину пустой, а потому, поразмыслив и произведя кое-какую рокировку, Катя поставила во вторую коробку свою незаменимую помощницу – мультиварку и маленький ручной блендер, который покупала, чтобы готовить детям всевозможные пюре, когда те были совсем маленькими. После этого, решив сделать небольшую передышку, поставила на плиту чайник и, пока он закипал, заглянула в комнату – дети, привычные к переездам, собирали свои игрушки. Катя помогла сложить им книги и канцтовары, оставив лишь сборник рассказов Драгунского, которые ее дети читали по вечерам, точнее, читала в основном Ритуська, Никитка же, хотя и умел читать, читал пока весьма медленно и по слогам, и сестра, долго не выдерживающая подобного чтения, отбирала книгу. Никитка обижался, сопел, но вскоре, захваченный сюжетом очередного рассказа, внимательно слушал сестру. Впрочем, в последнее время Ритуська сама иногда стала подсовывать книгу брату, прося дочитать или, наоборот, начать чтение какого-нибудь рассказа, а потом внимательно и строго следила за его чтением, поправляя ошибки – примеряла на себя роль учительницы. Никитка на замечания не обижался, охотно подхватывая правила игры, и Катя вскоре перестала беспокоиться, что дочь отобьет у сына желание к самостоятельному чтению. Еще раз осмотрев комнату и мысленно прикидывая фронт предстоящих работ, Катя удалилась на кухню под первые слова рассказа «Друг детства», пожалуй, самого любимого рассказа Никитки, ведь у него самого был такой же друг – коричневый и потертый от времени и частых игр медвежонок, подаренный ему на первый день рождения и с тех пор являющийся верным его спутником.

Чайник на плите закипел, и Катя машинально отметила, что нужно завтра или послезавтра купить новый – тот, что стоял сейчас на плите, был хозяйским, их же электрический сгорел уже почти месяц назад, но из-за всех навалившихся на нее переживаний руки до покупки никак не доходили. Катя сделала себе бутерброд с сыром, достала из холодильника недоеденный детьми салат из морковки со сметаной и присела, только лишь сейчас осознав, как устала за прошедший, насыщенный событиями и эмоциями день. Завтра дел предстояло еще больше, поэтому, вымыв посуду, быстренько приняв душ и дождавшись, пока ее уже начитавшиеся дети доиграют в морской бой и переоденутся в пижамы, Катя погасила свет и с наслаждением растянулась на большом диване.