© Е.А. Попов. Стихи. 2008

© М.П. Пименова. Обложка. 2008

* * *

«Что птица-ястреб синь волнуешь…»

 
Что птица-ястреб синь волнуешь,
Соринкой яростной висишь?
Ты славишь красоту земную
Не так, как мой приятель – стриж.
 
 
Он вихри вызывает в небе,
Ты – логотип земных высот.
Он – взвизг и страсть, и шёлка трепет.
Твоё паденье – только брод.
 
 
А берега всегда бессмертны:
Мгновенна жизнь, мгновенна смерть.
Ты как известие в конверте,
Твою строку познал Гомер.
 
 
Ты арий, небо предержащий
Естественным размахом крыл.
Что может быть паренья слаще!..
Ты в нашей памяти застыл.
 
 
И этот блеск её янтарный,
И дней торжественный глагол,
Свободен, но комплиментарен,
Для тех, кто этой жизнью зол.
 
 
Горенье глаз, желанье жизни,
Слиянье с прозой бытия…
Черемуха, мгновенно брызни —
Играет музыка моя!
 

Часть I
Голос плоти

«Боже мой, какая музыка хорошая…»

 
Боже мой, какая музыка хорошая!
Нам исполнить бы мотивчик самый простенький.
Побежали звуки, чувством огорошены,
И качаются, как маленькие сосенки.
 
 
Ну а музыка большая светом полнится
И колышется, как дерево огромное.
Если в жизни вот такое раз хоть вспомнится —
Ни к чему уже мечтания нескромные.
 
 
И в тебе тогда забьется сердце вечное,
И у Бога на ладони вздрогнешь слабенько,
И увидится как будто счастье млечное,
И ладонь качнется, тёплая, корабликом.
 

«В ближайшие несколько часов…»

 
В ближайшие несколько часов
Ничего не произойдет,
Только будут светиться стены
Да шуршать древесный покров.
 
 
А в четвертом часу сама
Спрыгнет беленькая звезда
Искупаться в лесном озере,
Где забывчива глубина.
 
 
И подошвы прохладный песок
Лишь обнимет и подтолкнет…
Лес дремучий еще загадочней,
Там, где светится огонек.
 
 
И в ближайшие несколько часов…
 

«То ли звезды, то ли яблоки…»

 
То ли звезды, то ли яблоки
Ночевали в туче-облаке.
А потом уж птица-облако
Распевала песни облака.
 
 
То ли яблоки нападали,
То ли звезды грудой спелою,
Под созвездьями – созвездия.
Меж туманами, меж белыми
 
 
Солнце рыжее проклюнулось,
Рассмеялось солнце рыжее,
Рыжий лес ему откликнулся.
Повезло мне – это вижу я!
 
 
Слышу эхо предосеннее,
Ухожу в леса шуршащие.
В золотом лесу на ёлочке
На зелёной птица тенькает.
 
 
Что клевала птица-облако
Клювами дождя неспелого?
Я ходил вокруг да около,
Собирал в корзину яблоки.
 

«Да, этот дождь меня коснулся…»

 
Да, этот дождь меня коснулся,
Листвой лесов прошелестел,
Потом на солнце встрепенулся
И луком радуги запел.
 
 
Потом тяжёлый взгляд карьера
Выцеливал среди ветвей
Ту птицу, что ко мне летела,
И только на руку присела,
Легко чирикая: «Ты чей?»
 

«Мягкий, как воск, день…»

 
Мягкий, как воск, день,
Юная синева.
Платье твоё – тень.
Так же, как и слова.
 
 
Либо весны пик,
Либо судьбы грань.
Чей в небесах крик?
Чья вдалеке длань?
 
 
Шёлка груди плен,
Голоса плоти прах.
Трудолюбив ген.
Он ведь всегда прав.
 

«Раны заживают тихо…»

 
Раны заживают тихо,
Раны заживают сладко.
Остаётся боль на сердце
И полуулыбкой складки.
 
 
В небесах запомнят это,
На земле забудут быстро.
Будет бесноваться лето,
Заблестят на солнце листья.
 
 
Всё заговорит словами,
К твоему придёт причалу.
Посмотри сюда, пожалуйста, —
Всё за нашими плечами.
 
 
Этот жест, полуулыбка,
Эти тёплые объятья,
И проснувшиеся губы,
И простор, и трепет платья.
 

«Подлунный мир зашевелился…»

 
Подлунный мир зашевелился,
Засуетились в небесах,
В туманах птицы, лики, лица,
Заколебался тлен и прах.
 
 
Ты так легко туманы сбросишь.
Они у ног моих горят.
Я пласт земли, а ты колосья,
И губы правду говорят.
 

«Смотрел он на юную женщину…»

 
Смотрел он на юную женщину,
Помыслить не мог он о близости.
Хотя находил её признаки
Простыми и очень желанными.
 
 
Она отрывалась от улицы,
От жизни чужой непосредственно.
Оценивать мог он стремительность
Ухода стыда и сомнения.
 
 
Он думал сначала о ревности,
Потом о путях наказания…
И слезы потом её слизывал
И нежное счастье укачивал.
 

«Хочу ли я сознаться, что люблю…»

 
Хочу ли я сознаться, что люблю,
И всё, что происходит – всё со мной?
Что я этот полёт перетерплю,
Поставив заградительный конвой?
 
 
Ни тропкой этот лес перебежать,
Ни пролететь на быстролётном СУ…
– Ты расскажи ещё нам про покой,
Потом ещё про неба полосу.
 
 
А в небо кулаком не постучишь
И скоро свои руки отобьёшь.
– Ты что же, – скажут, – мальчик, всё шалишь?
Не из того сосуда горечь пьёшь…
 

«За Летним садом мы приблизимся к Неве…»

 
За Летним садом мы приблизимся к Неве,
К воде сойдём, потрогаем гранит,
Прислушаемся к сердцу и судьбе,
Потом нас эта жизнь соединит.
 
 
Твои глаза отрадны и легки,
Ещё не подчиняется рука, —
Ведь не обнять тебе меня никак.
Но разверну лицо я от реки
 
 
И светом этим легким задохнусь,
И потемнеют светлые глаза,
И скажут мне они: и ты не трусь.
 

«И слова превращаются в свет…»

 
И слова превращаются в свет,
И в любовь превращается боль…
Был известен любимой ответ,
Тут уж ясно, чья главная роль
В этом жарко горящем костре.
Деревянная наша кровать…
Здесь за каждым объятьем – тире —
Чтобы губы твои целовать,
Чтобы имя твоё называть.
 

«Буря мглою…»

 
Буря мглою…
А в душе-то светло.
Рой за роем…
А щебечет родник.
Ну, за что мне так
С тобой повезло!
Я касаюсь этих
Мягких ланит…
 
 
Бог-то знает
Для чего мы с тобой —
Я ведь должен
Рассказать красоту!
Говорить легко —
Язык мой простой.
Твой – родник,
Пробил
Мою немоту.
 

«Всё обыденно и просто…»

 
Всё обыденно и просто —
Мы с тобой в одной постели.
Чувствую лишь глаз сиянье
Да слиянье с милым телом.
 
 
То ли волны бьются в небо,
То ли паруса играют…
Эти руки, эти губы
Всё-то знают…
 
 
Там уже ребёнок дышит,
Ждёт решенья нашей страсти,
Понимает всё и слышит…
Чувствуем его участье.
 
 
И за белым этим светом,
И за тёмным этим лесом
Подбирают нам ответы,
Наблюдают с интересом.
 

«Долгая, полная ваза цветов…»

 
Долгая, полная ваза цветов,
Ворох белья отчужденного, сонного
(Боком входите. И только без слов.
Можно смотреть из чуланчика темного.
Можно увидеть такие дела!
Можно понять нашу жизнь и природу.
Можно. Но просто смотрите породу,
Раз уж вас прихоть моя привела)…
 

«В этом счастье приходящем…»

 
В этом счастье приходящем,
Как в наивном глупом сне,
На стене прозрачный зайчик,
Детский зайчик на стене.
 
 
И со мной уже навеки
Эта нежная рука
И шуршащая простынка,
Паутинка с потолка,
 
 
Воробьиный чирк сквозь стекла,
И глаза, в которых даль.
Вечер входит одиноко,
Стенки серая печаль
 
 
Забирает безвозвратно
Светлый день и детский сон…
Отчего так безотрадно
В эту женщину влюблён…
 
 
Тел излучина. Прямая
Жизни прочной колея
Нежность эту не сломает.
Нежность эта – жизнь моя.
 

«Ощущаю – Господь со мной…»

 
Ощущаю – Господь со мной
В протяжении этих дней.
Понимаю, что даже с ней
Мне не нужно вести скромней.
 
 
Просто надо идти в дом,
Говорить о простом том,
Чтобы стала родней родной
Прямо этой весной.
 
 
И тогда над рекой Лабой,
И над Тосной тогда моей,
И над нашей с тобой Невой
Станет небо ещё сильней.
 
 
Не проси ни о чем судьбу,
Посмотри на гудящий свет.
Я надежно сейчас гребу,
Потому что выбора нет.
 

«В этом доме…»

 
В этом доме
Хорошо с тобой,
Я не знаю
Отчего, мой свет.
В этом доме
Я совсем другой,
Будто сбросил я
Здесь двадцать лет.
 
 
Ничего, вроде,
Особенного, но
Так естественно
Живешь. Вот цветы.
А на стуле
Забытое пальто,
Потому что
На груди моей ты.
 

«Железной леди ты прикинешься…»

 
Железной леди ты прикинешься.
То серые глаза, то жёлтые…
А я скажу: есть город Кинешма,
Там женщины живут добрейшие…
 
 
Хоть и они бывают гордые. —
Продолжу я не назидательно. —
Но ты ведь образ мною созданный,
Но ты ведь образ собирательный.
 
 
Ты кинешься в меня салфеткою,
Потом язык покажешь трепетный
И станешь птицей или веткою —
Не зря мной столько сил потрачено.
 
 
Природой этой переменчивой
Любуюсь чуть не круглосуточно.
В твои глаза гляжу внимательно,
И ты звенишь тогда, бубенчик мой.
 
 
И небо наше так стремительно,
И запах твой меня с ума сведёт.
И мы, родители, родим его,
Иначе всё необязательно.
 

«Только про тебя и про меня…»

 
Только про тебя и про меня,
Только о тебе и обо мне,
Лишь соприкасаются глаза —
Сразу всё взвивается в огне.
 
 
Всё, что видишь ты и вижу я
На корабль погрузим, увезём.
По закону жизни я беру —
Всё, что мы осилили вдвоём.