© Евгений Кузьминов, 2020

ISBN 978-5-4498-4025-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЛОВЦЫ СНОВ

1

Первая пуля прошла мимо, взбив на бруствере фонтанчик сухой пыли. Вторая впилась в глиняную стенку окопа, рядом с головой, осой ужалив небритую щеку. Иван присел на дно окопа, грязной рукой зажав закровившую ранку.

– Мажешь, фриц, мать твою за ногу, – равнодушно ругнул он немецкого снайпера.

Иван, прищурившись, взглянул на безжалостно палящее солнце, потом перевел взгляд на вещмешок с пустыми флягами, лежавший рядом с ним и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Нечего было даже и думать днем добраться до реки, надо ждать темноты. Он уже в который раз подумал о том, как ждут его в землянке раненые, умирающие от жажды бойцы. Как мечется от одного раненого к другому медсестричка Любочка, устало шепча: «Потерпи, миленький! Потерпи немного, миленький!» А что же ей еще говорить, если у нее больше ничего, кроме слов утешения, для них не осталось. Иван подумал о своем ротном, который лежал там же, в землянке, раненый в живот осколком снаряда. Ему вспомнились воспаленные, безумные глаза лейтенанта и его хриплый, еле слышный голос: «Только вернись, Ваньша! На тебя вся надежда!»

– Я вернусь, Паша, – прошептал Иван, – обязательно вернусь.

От испепеляющего зноя и жажды, он утратил чувство реальности, временами проваливаясь в спасительное забытье. И в этом забытьи ему грезился родимый отчий дом, и старый колодец под высокими липами. А рядом с колодцем, на приступочке, Иван видел ведра, полные хрустально-чистой, живительной влаги. Он склонялся к ведру и жадно пил искрящуюся под солнцем, обжигающе-студеную колодезную воду. Иван зачерпывал ее горстями из деревянного ведра и все пил и пил, и никак не мог напиться. Утоляя жажду, он чувствовал, как ласковая рука гладит его вихрастую голову и слышал матушкин, до боли любимый голос: «Умаялся, Ванюшка». В очередной раз, вынырнув из небытия, Иван услышал приближающийся гул.

«– Юнкерсы, – определил он на слух, – бомбить летят».

Иван не ошибся, вскоре в стороне позиций РККА стали падать бомбы и окоп, в котором он сидел, весь затрясся от близких разрывов. В это время со стороны Советских войск по врагу ударила артиллерия, и гул от разрывов тяжелых бомб смешался с раскатами артиллерийской канонады.

«– А ведь это шанс, – вяло шевельнулась в мозгу мысль, – чем черт не шутит, может быть, проскочу?»

Иван снял с головы каску, нацепил ее на штык «трехлинейки» и осторожно поднял над окопом. Пять секунд, десять, ничего не произошло, обшарпанная каска, целехонькая, висела на трехгранном штыке.

«– Ну что, – пробормотал он, – где наша не пропадала?»

Надев каску на голову, взяв вещмешок с пустыми флягами и винтовку, Иван быстро, насколько это было возможно, выскочил из окопа и бросился бежать к текущей внизу холма Волге. Хоть до реки и было не более сотни метров, Ивану всерьез казалось, что он их никогда не преодолеет. Но вот, слава Богу, все было позади, он с разбегу бросился в реку и стоя в ней по пояс, стал жадно пить воду. Немного утолив жажду, Иван стал набирать воду во фляги и скоро уже он был готов к возвращению. Звуки разрывов, между тем, прекратились. Стала затихать и артиллерийская пальба. Немецкие самолеты, истратив весь боекомплект, выстроились в боевой порядок, и взяли курс на запад.

– Пора! – воскликнул Иван и, подхватив вещмешок с винтовкой, побежал к своим окопам.

Стрельба окончательно стихла, и обратный путь он преодолевал в полной тишине. Ему даже казалось, что он слышит стрекот беспечных кузнечиков в траве. Иван бежал и все ждал, когда раздастся выстрел в спину, хоть он и не раз слышал от опытных ветеранов, что свою пулю, ту, что принесет тебе забвение, услышать нельзя. Но вот и окоп, он спрыгнул в него и упал на живот, жадно вдыхая раскаленный воздух. Немного отдышавшись, Иван поспешил к землянке, нельзя было терять время, немцы, наверняка уже вернулись на свои позиции.

– Я иду, Паша, – задыхаясь, шептал он, волоча по земле вещмешок со спасительной влагой, – я уже иду.

Оставался последний поворот перед землянкой, Иван преодолел его и оторопел: на том месте, где еще недавно была землянка, сейчас зияла огромная, дымящаяся воронка от бомбы. Он стоял и растерянно оглядывался по сторонам, в надежде, что хоть кто-нибудь уцелел, все еще держа за лямку вещмешок с флягами. И в это время мир вокруг него будто взорвался, Иван почувствовал нестерпимую, жгучую боль в спине и ему навстречу стала стремительно приближаться земля. Он упал лицом в разрыхленную взрывом бомбы глину и прохрипел:

– А-а-а…. Всё.… Таки.… Достал…

И тихо, будто кому-то жалуясь, почти плача, прошептал: «Мама…»

Последним, что он запомнил, был запах пропитанной смертью земли. Вдохнув этот отравленный воздух навылет простреленными легкими, Иван потерял сознание.

2

Иван потянулся в постели и, свесив ноги с дивана, сел.

– Блин, – поморщившись, пробормотал он, – что за хрень мне приснилась? Ну, Диман, удружил, спасибо… Вечно с ним влипнешь в историю. Опять развели как лоха.

Что бы хоть немного понять, о чем с такой досадой говорил Иван, нужно, вероятно, сказать пару слов о его товарище, Диме и открутить события на день назад. Иван с Димой дружили со школьной скамьи и в настоящее время вместе работали в одном из отделов довольно крупного Московского ЗАО. Дружили какое-то время и семьями, до тех пор, пока Иван не расстался с Дашей. Иван тяжело переживал расставание, винил себя в том, что произошло и считал это личной трагедией. Дима, как настоящий друг, не остался в стороне и как мог, старался не дать Ивану свалиться в депрессию. Звал с собой на рыбалку, в тренажерный зал, знакомил с незамужними подругами жены, одним словом, пытался как-то помочь товарищу. Но у Ивана с этими девушками отношения почему-то не срастались. Может быть из-за того, что они ему не нравились, а может быть потому, что он все еще надеялся помириться с Дашей. Вот и недавно Дима принес Ивану рекламный листок следующего содержания:

Международная Корпорация «ЛОВЦЫ СНОВ»

Предлагает незабываемые ощущения на любой вкус!

Сны на заказ! Гарантия качества! Низкие цены!

Где он раздобыл это объявление, Дима загадочно промолчал, но Иван догадывался, что тот его достал из своего почтового ящика или ему его вручили возле станции метро. И вот вчера, после работы, Иван зашел в офис корпорации по указанному в объявлении адресу и заключил договор на оказание услуг с менеджером фирмы. Затем ему на голову надели шапочку с проводами и чем-то помигали в глаза. А на прощанье, вручив пузырек с зелеными пилюлями, клятвенно заверили, что этой же ночью Иван увидит такой сон, который не видел никогда. Сон он действительно увидел и этот сон ему не понравился. Иван надеялся, что во сне он на своем любимом танке ИС-3, как в World of tanks, в группе или один, разгромит всех врагов и захватит неприятельскую базу. А то, что он увидел, даже отдаленно не напоминало разгром вражеских войск. Поэтому он решил сегодня зайти в офис фирмы для того чтобы вернуть назад свои деньги, что было предусмотрено условиями контракта. Иван встал с дивана и прошел в ванную. Приняв душ и побрившись, он пошел на кухню, чтобы позавтракать. Открыв холодильник, он обнаружил, что холодильник был совершенно пуст. Иван снова негромко выругался, уже второй раз за утро.

– Достали уже эти гости, – с досадой сказал он.

Он имел в виду своего двоюродного брата и его подружку, приехавших из провинции на пару дней и проживающих уже третий месяц в его квартире. Через несколько дней после того как Иван расстался с Дашей, ему позвонила его мама и сказала, что ее сестра из подмосковного поселка Фряново, попросила временно приютить своего сына Виталика. Иван был не в восторге от этого предложения и у него на это были свои причины, но мама была очень настойчива.

– Ну, Вань, ну пусть он поживет у тебя пару дней. Он в институт будет поступать, и ему потом дадут общежитие от института. Ты же все равно сейчас один живешь.

Иван промолчал. А про себя, с возмущением, подумал:

– «Все равно?! Кому все равно? Вам все равно? Кто бы сомневался. А вот мне не все равно».

А вслух сказал:

– А почему бы ему не пожить у вас, или у сестры, вы же, наверное, соскучилась по родственникам? – спросил Иван.

– Ну, папа болеет, ты же ведь знаешь. А ему покой нужен и тишина, а у Марины с Костей маленький Захарка, – вдохнув, ответила мама.

Да, папа действительно болеет, с этим аргументом не поспоришь. А у сестры с мужем недавно родился ребенок. Значит, остаётся только он.

– Точно, на пару дней? – вздохнув, спросил Иван.

– Да точно, – ответила мама, – ну, от силы, на недельку. И тебе с ним повеселее будет.

– Вот в этом я совершенно не сомневаюсь. Веселья будет предостаточно, – сказал Иван.

– Вань, ну надо же помогать родственникам. Ты же ездил к ним летом отдыхать, помнишь? – спросила мама.

Еще бы не помнить. Это было в далеком детстве, ему было тогда лет двенадцать или тринадцать и то лето он запомнил навсегда. Тетя Роза с дядей Петей и сыном Виталиком, жили в частном доме с большим огородом, держали кур и несколько коз. Тетя Роза переложила с себя заботу о племяннике на своего сына, Виталика, ровесника Ивана и тот с этим поручением справился блестяще. Он постоянно изводил Ивана дурацкими насмешками, подначками и злыми розыгрышами, будто испытывая его терпение, а может быть просто из-за нелюбви к обитателям столицы. Один такой розыгрыш Иван запомнил очень хорошо. Спустя несколько дней после приезда, тетя Роза отправила их с Виталиком на огород, пропалывать грядки. Виталик к этой работе не горел энтузиазмом и, не прополов и половины грядки, ушел, сославшись на заболевший живот. Ивану пришлось работать одному. Когда он закончил работу и пошел в дом, ему навстречу выбежал Виталик с глазами по восемь копеек и начал причитать, что звонили из Москвы и сказали, что мама Ивана попала под машину и лежит в больнице при смерти. Если сказать что Иван очень испугался за маму, это значит, просто ничего не сказать. Он бросился к тете Розе и стал ее расспрашивать про то, что случилось с мамой, про ее состояние. Тетка сначала ничего не поняла, а потом рассмеялась и сказала:

– Да то ж Виталя пошутил!

Иван сначала растерялся, а потом в ярости бросился на Виталика, но дядя Петя не дал ему отлупить своего сынульку и, дав Ивану подзатыльник, сказал, смеясь:

– Шуток не понимаешь, племяш, сразу в драку лезешь. Не хорошо. Он ведь тебе брат, как-никак.

Но это были еще цветочки. У Виталика была компания друзей, ничем не уступавшая тому в отношении к городским жителям. И вот, Иван с Виталиком и с этой компанией, как-то пошли на реку купаться. Когда Иван, накупавшись вдоволь, стоял на бережке и обсыхал, к нему сзади подкрался Виталик и засунул лягушку в плавки. Иван хотел вытащить лягушку, но пацаны схватили его за руки и держали, а Виталик от смеха катался по земле.

Наконец, Иван вырвался из их рук и, вытащив из плавок холодную, противную лягушку, оделся и ушел домой. Дома в это время никого не было, тетя Роза с дядей Петей были на работе и Иван, собрав свои пожитки в сумку, пошел на остановку автобуса. У него оставалось немного карманных денег, и он доехал на автобусе до «Щелковской», а потом без приключений доехал до дома на метро. Когда мама спросила, почему он так рано приехал, Иван ничего не стал рассказывать, но в сердцах сказал, что никогда не поедет больше в гости к этим родственникам. Мама позвонила тете Розе, что бы выяснить что произошло, а та во всех грехах обвинила Ивана. Он не ездил больше к маминой родне, а если к ним приезжала тетя Роза с чадами и домочадцами, то уходил пережидать их приезд к деду с бабулей. И еще, после той памятной поездки, помня свое бессилие перед кодлой мелких шкодников, он записался в секцию борьбы самбо, а потом еще несколько лет довольно плотно занимался единоборствами. Но однажды, на районных соревнованиях, Иван получил сильное сотрясение мозга, от чего произошло отслоение сетчатки глаза, отрицательно повлиявшее на зрение. Он пролежал месяц в больнице и врачи не рекомендовали ему больше заниматься этим видом спорта. С тех пор, как Иван гостил у родни, прошло уже немало лет и вот теперь ему снова выпал счастливый случай свидеться с двоюродным братцем. Тот приехал, но почему-то, не один, а с девушкой, хоть о ней мама ничего и не говорила. Да, собственно и девушкой ее было сложно назвать, скорее девИца, или деваха. Это была разбитная особа, лет тридцати с хвостиком, с пирсингом, татушками, черными волосами и вечной сигаретой в прокуренных зубах. Представилась Оксаной.

– «Она тоже, что ли, в институт поступать будет? – подумал Иван, – что-то не похоже, что Оксану нужно чему-то учить. Она, судя по внешнему виду, уже все умеет».

Да и Виталя, как-то мало походил на абитуриента высшего учебного заведения. В спортивном костюме и кепочке, в вечно ухмыляющемся рту – золотые фиксы, судя по виду – типичный гопник. Когда Виталик с подругой приехали, Иван «накрыл поляну», чтобы отметить встречу и, за рюмкой чая, поинтересовался у кузена, в какой институт тот намерен был поступать. Виталик, со своей обычной ухмылкой, ответил:

– В заборостроительный. Слыхал про такой?

– Слышал. Хороший институт, – Иван, помня манеру общения родственника, решил, что не стОит поддаваться на его подколки, – а Оксана, тоже в него будет поступать?

– Нет, – осклабился Виталик, – она будет работать во фрилансе. Знаешь что это такое?

– Да вроде того, – в тон ему ответил Иван.

– Братуха, зацени какие портаки у Ксанки, – сказал Виталик, показывая вилкой на Оксану, – нравятся? Сам набивал, спецом для фриланса.

– «А он все такой же, совсем не изменился, – подумал он про Виталика, – как будто вчера расстались, а не пятнадцать лет назад».

Ивану, почему-то, окончательно расхотелось общаться с гостями и, допив свой чай и сославшись на занятость, он их покинул. Так они и стали жить, Иван в одной комнате, Виталик с Оксаной, в другой. Они почти не пересекались, когда Иван уезжал на работу, гости еще спали, когда он возвращался, их, как правило, еще не было дома. И если бы ни вечно опустошенный холодильник, Ивану, в общем-то, и жаловаться было не на что. Вот только в последнее время, Виталик все чаще стал донимать его своими просьбами:

– «Слышь, бро, займи косарь по-братски».

Вот только отдавать долги, он видимо не собирался и, Иван уже задумался о том, как бы Виталику потактичней отказать в займе денежных средств. Он несколько раз, по телефону, жаловался матери на гостей, говоря, что время вступительных экзаменов давно прошло и что пора бы им уже и честь знать. Но мама возражала, говорила:

– Ну, Вань, неудобно, потерпи немного. Что я сестре скажу? Да и уедут они скоро.

Иван, скрепя сердце, обещал еще потерпеть родню, но честно предупреждал мать, что его терпение уже на исходе.

Иван присел за кухонный стол и закурил, глядя в окно и стряхивая пепел в стеклянную пепельницу. На кухню пришла Плюшка, кошка британской породы, соскучившаяся по своему хозяину, и стала тереться о его ногу. Иван, погладил кошку, насыпал ей в миску китикет и, докурив сигарету и попив чаю, стал собираться в Корпорацию.

Организация, куда он направлялся, была распложена на Профсоюзной улице и около десяти часов утра, Иван уже подходил к офису Корпорации. Зайдя в офис, он увидел ту же сотрудницу, с которой вчера заключал договор, крашеную блондиночку, на ее бейджике значилось имя – Настя. Она его встретила дежурной улыбкой, но без особой радости, вероятно уже догадываясь о цели визита.

– Доброе утро! – сказал Иван.

– Здравствуйте! – снова улыбнувшись, ответила девушка.

– Я хотел бы вернуть деньги за… – Иван замолчал, подыскивая слово для обозначения полученной услуги.

– Вам не понравился сон? – подсказала ему Настя.

– Да. Вот именно, не понравился сон, – ответил Иван, – и я хотел получить назад деньги за услугу… Э-э-э… Ненадлежащего качества.

– Видите ли, в чем дело, – сказала девушка, – я такие вопросы не решаю.

– «Начинается!», – нахмурившись, подумал Иван.

– Вам нужно обратиться к шефу… Извините, к директору, – поправилась Настя.

– И где его найти? – поинтересовался Иван.

– Его искать не нужно, – улыбнувшись, ответила девушка, – он у себя в кабинете. Третья дверь по коридору, налево.

Сотрудница указала рукой направление движения Ивану.

– Спасибо, – поблагодарил Иван, и двинулся в указанном направлении.

На третьей двери в коридоре красовалась табличка со скромной надписью желтым шрифтом по серебристому фону: Директор. Иван постучал в дверь и вошел в кабинет. Войдя в помещение, он осмотрелся по сторонам. Кабинет ничем особенным не отличался, обычная офисная мебель и оргтехника, дипломы, сертификаты и фотографии на стенах.

– «Что-то не очень похоже на кабинет директора Международной корпорации», – подумал Иван.

Однако нужно заметить, что о том, как должен выглядеть кабинет директора Международной корпорации, он имел весьма туманное представление. Впрочем, на его взгляд, одна особенность все же была, потому что по всему кабинету были развешаны вязаные сеточки разной формы и цвета. Некоторые сеточки были украшены разноцветными птичьими перьями и веревочками. Возле большого окна стоял массивный дубовый стол, который тоже как-то не очень вязался с офисной обстановкой. Рядом со столом стояло высокое кожаное кресло, повернутое к окну. Иван остановился посередине кабинета и кашлянул, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Кресло развернулось к столу, и Иван увидел сидящего в нем гражданина.

– Доброе утро! – поздоровался Иван, рассматривая хозяина кабинета.

В кресле сидел мужчина лет пятидесяти, худощавый, в очках и сигаретой в руке. Редкие, черные с проседью волосы на гордо посаженной голове, были зачесаны назад. Словом, обычная, ничем непримечательная, заурядная внешность, если не считать небольшой бородки – эспаньолки и линялой футболки под двубортным пиджаком, которая уже совсем не вязалась ни с обстановкой ни с ее владельцем. В общем, ни кабинет, ни его обитатель, совершенно не соответствовали представлению Ивана о Международной Корпорации.

– Доброе! – приветливо ответил гражданин, буравя вошедшего пристальным взглядом, – присаживайтесь, пожалуйста.

Он указал рукой на кожаное кресло, стоящее возле стола. Иван присел.

– Я на счет возврата денег…, – начал, было, Иван.

– Понял, понял, – перебил его директор, – сном остались недовольны? Так ведь? А что именно вам не понравилось? Вас, извините, как зовут?

– Иван…, – он немного растерялся от такого напора человека с бородкой.

– Очень приятно. А меня зовут Эвклид Петрович. Родители так назвали. А родителей и Родину, как известно, не выбирают. Хотя, в последнее время, и то и другое стало модно менять. Причем на деньги. Шучу, – произнеся этот короткий монолог, хозяин кабинета непринужденно рассмеялся.

– Эв…, – начал Иван и запнулся.