Не так просто воспринимать Гофмана. Он немного сбивает с толку. С одной стороны, он сохраняет приверженность романтическим идеалам, с другой, смеется над романтическими штампами. То есть все мотивы, образы и тд получают двойственную мотивировку. Например, то ли Ансельм истинный романтик, поэт и способен видеть ирреальный мир, то ли он накурился табака на голодный желудок и полез обниматься с бузиной. В раннем романтизме даже не возникло бы такого предположения, что герой пьян или сумасшедший.
Повторюсь, романтизм у Гофмана претерпевает изменения.
Двоемирие. На раннем этапе романтическое двоемирие противопоставляется не так резко, а зачастую вообще гармонично сосуществует. Одухотворенная природа, волшебство воспринимается как нечто естественное, а перед поэтом все благоговеют. Здесь же не просто конфликт, а целая война. Два мира борются за главного героя - Ансельма - , не гнушаясь самыми грязными приемами.
Предметный мир. В мир романтиков посредством вещи вмешивается реальность, тем самым суживая его. Описаниям предметов уделяется уже большое внимание - и миска, и чайник, и дверная ручка и тд.
Романтический герой и героиня. Ансельм не идеальный романтический герой. В начале он не одухотворенный мечтатель, а бедный студент, которым движут вполне прагматические соображения - поесть и повеселиться на празднике. И выделяется он только своей неуклюжестью. Можно, конечно, предположить,что реальность так проявляет свою враждебность. Он мечется между мирами, сомневаясь,какой выбрать. Ведь в каждом из них у него по возлюбленной, что для раннего романтизма не характерно. И какие возлюбленные! Если с Серпентиной все в порядке, то Вероника - олицетворение мещанства и пошлости. У нее только одна забота - как бы выйти замуж за надворного советника. Причем смена кандидата ее не очень волнует : кто принесет сережки с бриллиантами, тот и молодец. Правда, с Кандидой из " Крошки Цахеса" Гофман зайдет еще дальше - там не портрет,а просто песня. Лебединая. Романтическим штампам.
Финал. Тоже двойственный. С одной стороны, Ансельм живет в гармонии с возлюбленной в Атлантиде, где он стал поэтом. С другой, мне не дает покоя золотой горшок. Все-таки это не " голубой цветок". Пусть даже из горшка и вырастает золотая лилия. Да и описание жизни с Серпентиной в письме архивариуса - " у них хорошенькое именьице".
Итак, предположу, что Гофман предвидел закат романтизма. Он иронизировал над формой и образами, которые из новых и неожиданных превратились в заезженную ерунду, вызывающую зевоту. Можно заметить,что часто он обманывает ожидания читателя: создается посыл на известный романтический мотив,образ, а дается нечто неожиданное, а зачастую и прямо противоположное. И еще он подметил, что романтики не могут существовать только в своем мире, соприкосновение с реальностью неизбежно и неизвестно кто еще возьмет верх.