Скажи мне, что ты меня любишь…: роман в письмах

"Ты свет, благодаря которому я есть и буду..."

Что это все-таки было? Легкое увлечение, внезапно переросшее в яркую сжигающую страсть? Волнующее кровь приключение? Одержимость друг другом? Тоска по чему-то вечному, еще не неизведанному, не испытанному никем из них в жизни, и оттого такое притягательное, такое сладкое на вкус? Или же то была ее величество Любовь, романтика, воспеваемая из века в век поэтами?...

Небольшая по объему книжечка, так много в себя вместившая: надежды и упоение, чувства, боль, разочарования, разлука двух великих людей. Писатель и актриса. Ремарк и Дитрих. Союз непрочен и хрупок изначально, оба в отношениях, оба слишком гордые, слишком сильные, чтобы безропотно подчиниться воле другого. А любовь - для сильных духом...

История любви, в которой, похоже, идеализаций было больше, чем самого чувства единения и понимания другого. Ослепление личностью , талантом, славой - как с его, так и с ее стороны. И насколько разнится по тональности первая - бОльшая - часть книги, в которой Ремарк шлет возлюбленной такие вдохновенные наикрасивейшие письма, и вторая, где флер очарования наконец-то спадает, письма (после разрыва) становятся холодно-сдержанными, светско-учтивыми, прагматичными, будто и не было тех сумасшедших лет любви...

1937-й, 1938-й, 1939-й - вот годы наивысшего расцвета чувства, признания в любви в каждой строчке. Сентиментально, пронзительно, слащаво, может, даже чуточку глупо. Какими только эпитетами не награждает Ремарк свою любимую женщину: "сладчайшая", "дарованная Богом", "прелестная дриада, осенняя луна над садами чувственных астр" (он в это время, кстати, женат на другой, что не мешает признаваться в любви Марлен). Ослепленный ее красотой, он, похоже, не особо-то и задумывается о схожести характеров, об общности интересов (хотя беспрестанно утверждает при этом, что они удивительным образом подходят друг другу) . Все это выплывет наружу чуть позже, в 40-50-е, вместе с язвительными и колкими упреками в мелкобуржуазности жизни и интересов, когда любовь развеется как дым, с горечью он признает: "Я хотел превратить тебя в нечто, чем ты не была..."

Есть ли срок годности (давности, данности) у любви? Разве может такое яркое и мощное чувство сдуться, подобно воздушному шарику? Разве можно разрушить любовь?

Это не только собрание прекрасных образцов эпистолярного жанра, это великолепная биография талантливого писателя, это яркие штрихи к его портрету, созданные им же самим...

Всегда удивляюсь, как некоторым писателям удается создавать такие харизматичные образы своих персонажей. В отношении творчества Ремарка теперь, видимо, удивляться не буду: он и в жизни был тем еще романтиком...

"Ни от чего так не устаешь, как от утомительного счастья..."

5/5. Так странно: эту книгу я собиралась прочесть еще лет 10 назад. Помню, в журнале "Иностранная литература" печатали отрывки из нее, но потом то ли времени не было, то ли желания поубавилось, и в результате читаю только сейчас. И хорошо, что сейчас: тогда бы я, наверное, по достоинству ее не оценила...

Я обожаю творчество этого автора, искренне восхищаюсь и люблю его книгу "Триумфальная арка"...Поэтому я ни в коем случае не могла пройти мимо этой великой любви с большой буквы!!! Ведь именно эти глубокие чувства и страдания Ремарк облек в свой роман...Сам Ремарк - это Равик, а несравненная М.Дитрих - это Жоан...

Это роман-переписка, вернее он состоит из писем Э.М. Ремарка его возлюбленной, порой не покидало ощущение, что он пишет сам себе, чтобы выговориться, облечь все горести, страдания и одиночество в слова...Его письма - это крик души...Это прекрасные, страстные, красивые, печальные, образные и потрясающие любовные письма...Ой как не просто складывались их отношения...Тяжелый, депрессивный, закомплексованный, любящий выпить Ремарк и прагматичная, решительная М. Дитрих...Каждому было нелегко друг с другом...Ремарк как мог цеплялся за ускользающее чувство, жил в мечтах, бредил ею...ее образ был всегда с ним, такой родной и близкий...Все его трудности и болезни вмиг испарялись стоило ему услышать ее голос, он как ребенок радовался телефонному звонку...Да и частенько он был маленьким Альфредом, а она тетей Леной...

Сильная любовь, болезненная, изнуряющая и выворачивающая наизнанку...После такого чувства остается только пустота...Они пережили не один кризис в своих отношениях...Не раз прерывали переписку...Но когда Ремарк умирал, она писала ему телеграмму за телеграммой, в которых дарила свое сердце...

Э.М. Ремарк открылся мне с другой стороны...Я порой забываю, что авторы - это в первую очередь люди, со своими горестями и радостями, и что весь их жизненный путь и опыт отражается в их творчестве...А еще они оказывается тоже Любят, тоже Страдают, тоже бывают Одиноки, и тоже бывают по настоящему Счастливы, хотя бы изредка...

- Всё, - я больше не могу, - заявила под Новый Год одна моя знакомая. - Я его ударю, или матом пошлю, или не знаю, что сделаю...
Есть у неё поклонник, а у него - страстная любовь. Посему он с утра до вечера забрасывает её смсками и письмами, звонит по двадцать раз на дню, шлёт подарки и настаивает на ежедневных встречах. Барышня уже не знает, куда деваться. А все вокруг её гневно осуждают - "у него же такая любовь!"
"Сначала он мне нравился, - рыдала она у меня на плече, - но теперь я видеть его не могу. Он всё делает, как мне неудобно. Вообще меня не слышит и не видит. Не могу я соответствовать тому идеалу, который он создал в своём воображении. Я хочу нормальных человеческих отношений".
Да простят меня страстные поклонники хорошего немецкого писателя Эриха Марии Ремарка, но этот житейский казус я постоянно вспоминала, читая его письма. Вообще я не большая любительница писем, и во многом солидарна с рецензией telans . Но попутал бес, вернее, достали некоторые экзальтированные поклонницы Ремарка, гневно осуждающие "суку, которая не оценила ТАКУЮ любовь". Перипетии романа Ремарка и Дитрих я более-менее знала, к Марлен привыкла относиться с почтением, и концы с концами у меня не сходились. Теперь сходятся.
Есть очень большая разница между жизнью и литературой. То, что очень красиво и волнующе смотрится на бумаге, может безмерно раздражать в жизни. Не говоря уже о том, что из красивых слов автоматически не следуют красивые поступки. Обсуждать письма Ремарка немного неловко: не для того они написаны. Но раз уж текст опубликован, пару слов скажу.
Первое, что неприятно меня удивило, слащавость. Нет, я понимаю, что сама в письмах к любимому существу пользуюсь всякими смешными словечками, обсуждаю ерунду и обсасываю всякие детали, интересные только двоим (или мне одной). Но как-то уж совсем это невыносимо:

Выше, еще выше! Волна голубая, волна зеленая! Летите — летите с пеной, с белой пеной в гривах! Ах, эта вечная оседлость! Беспокойство — вот удел наш и наше счастье. И если я с таким отчаянием взываю к тебе… — кто бы вернул мне счастье взывать, чтобы желаемое тысячекратно исполнялось… ибо только в тебе исполнение всех желаний, любимая Фата Моргана Господня…

Господи Иисусе, вот если бы можно было сношаться по телефону! Это был бы прогресс. Я не изменяю, немыслимое дело! Я погиб самым грандиозным образом! И слава Богу! Ось жизни моей!

Второе: абсолютная бессодержательность. Мыслей ноль. Ремарк считает Дитрих дурой? Это он зря, достаточно почитать её книгу. Может, она не светоч мысли и не величайший философ нашего времени, но далеко не глупа.
Третье, я никак не могла отделаться от ощущения, что один человек приписывает другому свои мысли:

Я думаю, нас подарили друг другу, и в самое подходящее время. Мы до боли заждались друг друга.

Мы просто невероятно подходим друг другу. Мы в равной степени анархичны, в равной степени хитры, понятливы и совершенно непонятливы, в равной степени люди деловые и романтичные (не говоря уже о беспредельной, восторженной преданности китчу во всех его проявлениях), мы в равной степени любим прекрасные драматические порывы и столь же безудержный смех, мы в полном восторге от того, что в любое время видим друг друга насквозь и точно так же в любое время запросто можем попасться на удочку друг другу, мы…

Вот это «мы» бесконечно смущает. Как и попытка рассказать другому человеку, какой он. И главное, всё это выглядит, как набор слов, ничего не объясняющий. Ремарк в своих письмах вообще всё время ускользает, прячется за слова. Много красивостей:

Все постепенно слилось в одну премерзкую тоску, на которой я повис, как на парашюте

за которыми не видно обычных человеческих переживаний. Всё гипертрофировано, все невероятно преувеличено, словно автор писем стоит на сцене и читает душераздирающие монологи, словно актёр он, а вовсе не Дитрих.
Надо сказать, и в романах своих Ремарк наименее убедителен в любовных сценах, в описаниях отношений. Но на фоне пафосных писем это даже удобоваримо.