Цитаты из книги «Искра жизни»

от ударов истории куда чаще страдают невинные жертвы, чем истинные виновники.

Месть, – задумчиво произнес Агасфер немного погодя. – Это сколько же понадобится мести! Одна месть потянет за собой другую, а толку что?

Да, если хочешь сберечь силы и выжить, надо уметь забывать.

Чудовищное, всемирное злодейство было замышлено и едва не свершилось; заповеди человечности были низринуты и растоптаны; извечный закон жизни – оплеван, исхлестан в кровь, изрешечен пулями. Разбой и грабеж перестали считаться преступлением, убийство сделалось доблестью, террор – законом.

Пятьсот девятый ничего не ответил. Он знал: спорить с коммунистом так же бесполезно, как и с нацистом.

Надежда на освобождение сама по себе казалась столь невероятной, что еще дальше, за эту надежду, никто и не заглядывал. А теперь освобождение вдруг пришло, но за ним открывались не райские кущи с чудесами, счастливыми встречами и волшебством обретения былой любви и прежних, безбедных лет; нет, за ним тянулся мусорный шлейф одиночества, горьких воспоминаний, неприкаянности, а впереди раскинулась пустыня, на краю которой, возможно, брезжила полоска надежды. Они уходили вниз, под гору, унося с собою названия немногих мест, других концлагерей, имена нескольких людей и некое смутное «быть может» – это все, на что они надеялись. Надеялись найти хотя бы одного, хорошо, если двух; найти всех – о таком не осмеливались даже мечтать.

а вместе с этим пришло и познание, что ненависть и память способны разрушать и без того надломленную психику точно так же, как и боль.

Наше воображение не трогают цифры. И чувство к цифрам безразлично. В таких случаях больше чем до одного мы считать не умеем. Раз – и все. Но этого вполне достаточно, чтобы проняло.

Это и еще другое. Леность сердца… Страх… Уступчивость совести… Вот наши беды. Я об этом сегодня… весь вечер думал.

После бомбежки пришлось заключенным из-под щебня и камней откапывать своих убитых или то, что от них осталось. Это было нужно для поверки. Хоть и ничтожна цена арестантской жизни, хоть и не ставят эсэсовцы эту жизнь ни во что, а на поверке счет должен сойтись, и всех, кого вывели из зоны, при входе надо предъявить живыми или мертвыми. Бюрократию трупы не пугали, пугала только недостача.