Цитаты из книги «Сандаловое дерево»

– Индия бедна и грязна, но я ее люблю. Странно, да? Он улыбнулся: – И вы спрашиваете об этом индийца. – Ваш народ так мало просит от жизни, но ваша мягкость делает вас легкой добычей для завоевателей. – Возможно, мудрее гнуться, чем ломаться. – Он отвернулся.

Интересно, как ей удалось обучить местных дурзи шить такие вот юбки. Другие англичанки столь странных костюмов не носили. Впрочем, другие англичанки не ездили верхом и не посещали приют. Странная, непонятная, пугающая – и тем не менее он думал о ней беспрестанно.

Рыба и яйца – первое, что должно подаваться по утрам,

Однажды я отыскала здесь лавку особенно соблазнительных благовоний и с тех пор каждый раз останавливалась – вдохнуть аромат пачули, мирра, роз. Мне так хотелось купить заткнутый пробкой пузырек чего-нибудь, унцию Индии – только для себя. Обычно я не пользовалась духами, но как чудесно было бы привезти в Чикаго что-то особенное, чтобы в серый январский день поднести флакончик к носу и вспомнить. Но жить приходилось экономно, и я всегда точно знала – даже если Мартин этого не знал, – сколько денег в жестянке из-под чая. Так и не овладев искусством торговаться, я довольствовалась тем, что фотографировала торговца вместе с его изящными бутылочками, улыбалась и шла дальше.

– Может быть. Перси заставил меня о многом задуматься. Полагаю, прожить всю жизнь с одним мужчиной ужасно скучно. Я бы предпочла менять мужей по меньшей мере через каждый год или два.

я оказалась на ступеньках веранды, откуда открывался вид на сосновые рощи и зеленые террасы, врезанные в склоны Гималаев. Вдалеке поднимались величественные пики, заснеженные вершины которых терялись в белых облаках

Я слушала патефон с тем же удовольствием, с каким убирала в нашем маленьком домике, учила деревенских детей английскому и фотографировала. Мне вообще нравилось все, что отвлекало от руин развалившегося брака.

Как говорят индусы, умный говорит, а мудрый слушает.

– Давай будем такими, как Фанни. Отбросим правила и будем жить с радостью, чего бы это ни стоило. – Да! – Адела взяла подругу за руки. – Будь что будет, мы не станем никого судить и порицать и будем жить с радостью.

Этим недугом я заразилась от Мартина. Из Германии он вернулся помешанным на покое и порядке, и к тому времени, как мы, протащившись через полсвета, добрались до этого неопрятного субконтинента, я боролась за чистоту с упорством маньяка, топя смятение в мыльной воде и вычищая неудовлетворенность хлоркой и чистящими порошками.