Глава 9

2012 год

Артём был в скверном настроении в этот вечер. Глаза, полные скепсиса, обрамляли оливковые синяки после ночи, проведенной за игрой в покер. Днём поспать не удалось. Но грим и не такое скрывал.

В гримерку, цокая каблуками, вошла новенькая девушка в длинном до пят светлом платье, приталенном с помощью какого-то широкого пояса со шнуровкой сзади, и с отложным воротничком. Черные волосы собраны на затылке голубой атласной лентой. Артём знал, что она из женского костюмерного цеха. «Что здесь забыла? Потерялась что ли, клуша», – с раздражением подумал мужчина.

Девушка принялась помогать его коллегам. Недотёпа. Понятия не имеет, кто здесь главный, и кому первому честь отдавать.

Актрисы уже привыкли не принимать близко к сердцу выпады и черный юмор актера – циничным он был только, когда не в духе. Сегодня был один из таких дней. В другое же время мужчина умел очаровать галантностью, юмором и интересной беседой.

Артём устал наблюдать через зеркало за её пофигизмом по отношению к нему, развернулся на стуле, взял в руки персик, покрутил, покатал в ладонях, будто взвешивая, а потом всё же не сдержал прорыв своей сточной трубы:

– И кто эта новенькая шалунья? Испытываешь экстаз, раздевая мужчин? Потому перевелась к нам?

Девушка не растерялась, не поворачиваясь к обидчику и продолжая возиться с шейным платком другого актера, ответила:

– Могу ведь и иголку нечаянно в Ваших штанах оставить.

Тут мужчины в гримерке рассмеялись. Но Артём решил, что слишком много чести для первого дня работы здесь этой девчонки, надо бы и место своё знать простушке. Он оценил, что одета она была с особым дворянским шармом, хотя и не к месту. По-настоящему умная и амбициозная девушка сидела бы в офисе, а не в мужской гримерке за двадцать тысяч рублей в месяц поздними вечерами, занятыми суетливой и нервной работой.

– Да ладно, не стыдно скрывать свои страсти. В театральное закулисье в прошлых веках всегда манило самых чувственных и ненасытных женщин, а слово актриса было почти синонимом другой более интимной древнейшей профессии. В сексуальных фантазиях нет ничего плохого, дорогуша. Дай угадаю, почему ты оказалась здесь. Причина стара, как мир, – Артём начал загибать пальцы, – а) ты ищешь шанс сбежать из дома; б) в театре светит перспектива поступить в содержанки к богатому спонсору или стать любовницей режиссёра. Это двигало женщинами раньше, это влечет их сюда и сейчас.

Артём понимал, что слегка перегнул палку и переигрывает, а для актера это нехорошо, но уже понесло.

Девушка твердо решила, что сегодня штаны Артёма не должны выдержать ожирения его самомнения и непременно треснут перед выходом на сцену. А она этому чуточку посодействует.

Себя она уважала вне зависимости от выполняемой работы, поэтому и здесь нашлась, что ответить хаму:

– Увидев растрепанный седой пучок бабы Маши и кислотные китайские шлепки тети Ани, обутые на шерстяные полосатые носки, не могла отделаться от неприличных картинок их бурной сексуальной жизни в этой гримерке. Ты меня раскусил. Именно поэтому я и согласилась на эту работу. Только ты не в моем вкусе – не люблю патлатых и с накрашенными глазами. Сильно на девочек смахивают. Или ты женские роли играешь? Я ещё не запомнила всех. Новенькая же, – и, изображая невинность, пожала плечами.

Опять хохот. Обычно женщины ему не дерзят.

– Что ж, пошутили и хватит. Я здесь уже тринадцать лет, а вот ты и месяца не работаешь. И не будешь работать, если продолжишь в том же духе. Феминисткам и амазонкам в театре не место. Да будет тебе известно, что театр – исконно мужская территория, маленькая мисс.

О, это ей было прекрасно известно. Она помнила, как поступала в театральное. Её даже не дослушали. Спросили вес, рост, сопроводили комментарием, что, мол, маловата и грудь плоская. В списках к зачислению мальчиков оказалось ровно вдвое больше, чем девочек. Она не прошла, потому и поступила на филфак. Потом работала несколько лет учителем в старших классах. Но здесь, в театре, к ней относились так, будто она и школу не окончила.

1860 год

Я пригладила щеткой длинные, угольные волосы Кэролайн, и она надела на них сеточку для сна. Как же девушка всё-таки плохо разбирается в мужчинах.

Сегодня на ужин в господском доме остался один заезжий проповедник, мистер Вудмэн. С утра он с разрешения мистера Хьюза провел службу для нас, невольников, и сразу же мне понравился. Какой мужчина. Высокий, широкоплечий, с бронзовым загаром и большими сильными руками, которые не брезгуют трудом. Не то, что эти изнеженные джентльмены, которые ничего тяжелее книги не держали.

Прежде чем читать проповедь, он рассказал, что вырос в семье фермеров, где было девять детей. И знаком с полевыми работами с малолетства. В двадцать девять лет после учебы стал рукоположенным священником. Владеет фермой в Кентукки. А его брат возглавляет в Огайо колледж, в котором принимают в студенты даже женщин и чернокожих свободных людей.

Я сроду не ходила в выходные на церковные служения, но этот человек меня заинтересовал. Он сел на небольшую лавку на улице прямо среди наших хижин. А мы пристроились вокруг кто на чём: на перевёрнутых ведрах, ящиках, толстых поленьях или прямо на пороге. Майкл сказал, что Бог не считает нас хуже белых людей. У Моисея, оказывается, женой была чернокожая женщина из Эфиопии. А во времена Христа Спасителя его ученики отговаривали людей продаваться в уплату долгов, говоря: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков». Не думаю, что такая проповедь понравилась бы мистеру Хьюзу, поэтому хорошо, что он её не слышал. У Майкла на ферме нет рабов, только слуги, которые работают за вознаграждение и живут в доме поблизости с его особняком. Хозяин сам вместе с рабочими выходит трудиться на поле. Как бы я хотела служить у мистера Вудмена.

И тут в голове моей созрел план. Наш гость – вдовец, но всё ещё привлекательный, с красивыми большими глазами цвета крепкого чая, мужественным подбородком и густыми черными бровями. На вид не старше печально известного труса Томаса. А значит, есть шанс выдать молодую мисс за этого мужчину и вместе с ней переехать в Кентукки. Я пошла на компромисс со своей гордостью и была услужливой с Кэролайн до ужина, пытаясь лаской склонить её прислушаться ко мне и принарядиться к вечеру.

Уговорила девчонку даже ванну принять. Ох, и упиралась же она. В июньском номере её «Godey's Lady's book», видите ли, было написано, что частое купание вредит коже, а принимать ванну в конце дня опасно для здоровья. Якобы мыться нужно только по утрам. Когда я набрала для Кэролайн горячую воду, девчонка завопила, что я желаю ей заболеть истерией. Скажите мне, пожалуйста, как связано психическое расстройство с температурой воды? Но именно так говорит их семейный врач.

Ещё летом по последней моде мы заказали у портного платье в стиле «Аделаида». Поверх кринолина и кучи нижних юбок каскадом спадали девять оборок платья, пояс завязывался высоко на талии аккуратным бантом. Сверху платье закрывало грудь и шею целомудренным воротничком, а рукава-колокольчики кокетливо украшали рюши из кружева. Расцветка, как нельзя лучше, подходила для будущей невесты священника – мелкие акварельно-голубые выбитые цветочки и мятные листочки на нежно-молочном фоне легкой ткани.

Волосы я уложила своей госпоже на прямой пробор, заколола сзади и украсила цветами белой суданской розы из хозяйского сада. Кэролайн была так хороша, так свежа, словно сошла с картинки, но всё жаловалась: «Ох, как же избавиться от этих румяных щёк. Сейчас в моде бледность и острые скулы. Говорят, что это олицетворяет возвышенную и глубокую натуру. А я пухлощёкая, будто доярка. Может, выпить уксуса?»

Прислуживая за ужином, приметила зародившуюся симпатию Майкла к мисс Хьюз. Он так задумчиво с улыбкой поглядывал на неё. Но девчонка, услышав о том, что мужчина фермер и сам не прочь повозиться с землей, сразу начала воротить нос и вела себя отвратительно. Зазнайка.

Мужчина, прощаясь, поблагодарил за ужин. Даже меня и Роуз. И с теплой улыбкой на лице удалился на соседнюю плантацию, где остановился погостить.

Позже за кофе в общей комнате Грейс услышала от мужа печальную историю вдовца. И я тоже, ведь ухаживала за господами.

Два года назад жена мистера Вудмена погибла при позорных обстоятельствах. Он всегда брал свою молодую хозяйку с собой в евангелизационные поездки. В тот год он поехал с проповедью в Новый Орлеан. А на Миссисипи, как известно, гастролируют плавучие театры, которые передвигаются летом на небольших речных пароходах. Труппы актеров дают спектакли, не сходя на берег. Зрелище это, по словам старика Хьюза, низкопробное: женщины переодеваются в мужчин, а мужчины-комики выступают с похабными шутками, а могут и в дамском платье пародировать девушек из высшего общества.

Как жену священника могло привлечь подобное представление непонятно, но один из актеров ей приглянулся. И та стала приходить на берег каждый день. Постоянная симпатичная зрительница не осталась незамеченной. Проходимец соблазнил жену священника – их видели вместе, спускающимися во внутренние каюты парохода. Потом театр исчез ночью также внезапно, как и появился, а юная прелюбодейка покончила с собой.

Новый Орлеан – сущая вавилонская блудница. Мистер Хьюз просветил свою молодую жену, чем так опасен город для добрых нравов – повсюду притоны, в которые приезжают богатенькие господа поразвлечься с креолками и мексиканками. На что госпожа упрекнула мужа в том, что он и сам в этом году был там по «делам» и привез молодую светлокожую рабыню, которая явно не занималась раньше сбором хлопка на плантации, иначе была бы гораздо чернее.

Пока я лелеяла свои надежды если уж не на свободу, то хотя бы на сносные условия жизни у нового хозяина, мистера Вудмена, утром Сэмюэль принес с почты письмо от тетушки Кэролайн из Саратоги. В нем сообщалось, что её сын, кузен моей молодой мисс, получил диплом юриста и теперь хочет связать свою жизнь с достойной девушкой. Тут тетушка вспомнила миловидность мисс Хьюз, а, кроме того, Кэролайн и Джеймс знакомы друг с другом почти с пеленок. Что ещё нужно для создания крепкой семьи? А по-моему, как можно спать в одной постели с братом, который когда-то сидел напротив тебя на горшке?

Имение «Колыбель магнолий» пришло в дикое движение в связи с матримониальными намерениями дипломированного кузена-юриста. В кладовую из города свозилось всё больше деликатесов, Роуз начищала столовое серебро, а Кэролайн листала свой любимый журнал в поисках модного подвенечного платья. Кажется, личность будущего спутника, с которым она проведет всю оставшуюся жизнь, волновала её не так сильно, как цвет ткани и свадебные драгоценности. Она всё приговаривала: «Вот же Томас будет посыпать голову пеплом. А поздно, мистер Уильямс, поздно».

Мой план рухнул, как песочный замок. Но тогда я и подумать не могла, что за чудовище движется к нарядному белому дому. Да лучше бы уж Харрис вернулся, чем мне повстречаться с Джеймсом Кэтчером.

2014 год

Артём

Старший лейтенант Комаров наконец озвучил свою теорию, смакуя каждое звено логической цепочки, но так и не догадался о главном:

«Потерпевшая Вас шантажировала, зная о связи с актрисой Оболонской, и грозилась анонимно слить информацию Митрошиной, с которой у Вас тоже тайный роман. В таком случае Вы бы распрощались с театральной карьерой, а больше ничего делать в жизни не умеете. Чтобы продемонстрировать всю серьезность своих намерений, девушка привлекла родственницу-журналиста слегка пошатнуть землю под Вашими ногами. И, возможно, она бы привела в исполнение свой план, если бы с ней не случилось неожиданное несчастье. Только вот, что она хотела получить, если Вам в ответ на её решительные меры пришлось отменить поездку в Лондон?»