© Елена Сусова, 2017

ISBN 978-5-4483-7659-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Шутик, шутик, шутик!

 
Я шутик, шутик, шутик,
Я сказочный герой:)))
 
 
Никто меня не любит,
Но все играют мной:)))
 
 
Я шутик, шутик, шутик!
И я люблю вас всех:)))
 
 
Со мной судьба не шутит…
Я шутик, обращаюсь в смех:)))
 
 
Я так люблю и плачу,
Что мне смешно и вам…
 
 
Хватаю за клыки удачу
И возвожу ей храм.
 
 
Я шутик, шутик, шутик:)))
И я смеюсь сквозь слёзы:)))
 
 
И жизнь со мною шутит,
Даря несбыточные грёзы…
 
 
P.S.
Я грустный шутик…
Я страдаю за вас:)))
 

Для меня

 
Для меня… Для меня пустота и вой…
Для меня эта боль и страх…
Для меня… для меня вечный бой
За что-то мрачное в этих глазах.
 
 
Для меня… Для меня убийство весны…
Для меня солнца жгучий крик…
Для меня снятся жуткие сны
И нервов не хватит даже на тик…
 
 
Для меня… для меня ты где-то
С самой любимой… с другой…
Для меня… Для меня не оставили света
В мире, что после нас с тобой…
 
 
Для меня… Для меня… Так баюкает фраза.
Для меня больно ранят слова…
Для меня… Для меня – это новая фаза,
Где я снова, как прежде, жива…
 

Бредостих

 
Осколки плача
Падают в ад.
Моя удача
Ушла в снегопад.
Разбилось небо
Об омут глаз…
А мир из снега,
Как в прошлый раз.
 
 
Граница света
Рождает серость…
Погибло лето
И чья-то смелость.
Сгорело чувство,
Родив лишь тьму, —
И стало пусто…
Волк съел луну.
 

Отравленные своими словами

 
Эти мёртвые пальцы, эти серые руки…
Этот крик необорванный прямо во взгляде…
В толпу вокруг: «Все вы суки!».
Потонувшие в собственном яде.
Отравленные своими словами,
Пытающиеся осквернить святую…
Мне не по пути с вами.
Никогда не по пути. Мне в сторону другую.
Отросшие когти царапают время,
Железная птица рвёт злые души…
А что человек в мире, если не семя
Чего-то большего? Но нам не нужен.
Чёрное пламя пропляшет всю ночь…
А ночь никогда не закончится, будет длится…
Воплотится всяк образ точь-в-точь…
И рухнет на землю влюблённая птица…
 

Ложь

 
Незнакомо чувство боли,
Страх неведом мне.
Выхожу я в чисто поле
Мстить тебе.
Стану ветром в окна биться
И дождём на совесть капать…
Пусть тебе теперь не спится,
Раз ты заставил меня плакать.
Пусть тебе теперь так плохо,
Как когда-то было мне…
Сил не хватит и для вздоха…
Разлюбил?! Ну, ври себе…
Как когда-то я рыдала…
Но пришла опять весна.
Я любила, я страдала,
Но теперь я не грустна.
Я теперь как лучик света,
Я люблю весь мир… взаимно.
Вся любовь к тебе мной спета…
И мне нисколько не обидно…
Я забыла, не люблю…
Ну и что ж…
Снова себе вру…
Нас сгубила эта ложь…
 

О той, которая больше не пишет стихи…

 
«Я тоже когда-то давно стихи писала…» —
Тяжкий вздох, память зажгла глаза – и тишина.
И тихая мысль: «Я могла стать, как ты… Но не стала.
Я слишком боялась того, что останусь одна.»
Снова горестный вздох, взгляд, вперенный в пол…
«Эх, когда-то жила! /А теперь я мертва…/»
Силясь что-то нарисовать, ручкой царапаешь стол.
Счастливая жизнь, долгожданный покой – слова.
А за словами их суть – без гроба, но та же смерть.
«Я писала стихи. Это было давно…»
Побоялась от стада отстать, не успеть…
А душа не боялась и выпрыгнула в окно.
 

Депрессивное…

 
Спешила спасти людей…
 
 
А теперь мне в жизни просто нет места.
 
 
Другие жили как все, а я искала счастье для всех…
 
 
По сравнению с ними я стала сильней…
 
 
Я только одна… ветра лишь вольного невеста…
 
 
С неба рушится солнечный смех…
 
 
В зеркале отражается красивая, стройная…
«Крылья в стирке, нимб на подзарядке…»
Только в чёрном, как в доспехах от серости.
 
 
Измождённая ненужными никому войнами…
 
 
У которой в самой глубине что-то не в порядке…
 
 
Разрушенье приходит с появлением смелости…
 
 
Потерянные страхи выжигают снег…
Снег плавит землю. Земля похоронит меня.
Ожидание счастья слезой упадёт с век.
 
 
Я всем дарила тепло, но мне самой не хватило огня…
 

Для мифической девочки

 
Я сочиняю стихи для мифической девочки,
которой, наверное, сейчас так же плохо,
как было мне. Когда-то. Теперь…
Хочу сказать ей: «Не грусти. Пройдёт.
И снова хватит сил для вздоха…
Ты, главное, в это поверь!»
 
 
Я ей так скажу, а сама не поверю,
Потому что разбилась о чувства вдребезги,
Не спасла себя… Впрочем, я и не стремилась.
Так хорошо уметь верить всем: и человеку, и зверю.
И не думать о том, что все они когда-нибудь предают.
Я очень верила, когда смертельно влюбилась.
 
 
Опустошение, безразличие к миру, как ни странно, живят.
И в темноте нет уже страха, а только покой.
А я никогда не меняюсь, чего бы мне это ни стоило.
Мифической девочке я скажу, что и все говорят.
Но я скажу искренне. Я неискренняя только с собой.
Поэтому мне слова не помогут, как и ей… этой мне.
 

Жил волк с душой романтика

 
Слова пустого месяца мерцают в небе сумрачном,
Огнями скалят звёздочки клыки свои звериные.
Из дома выйдешь – станешь уличным…
А сильные всегда легко ранимые.
 
 
Прижмуришь лужу фантиком
И всмотришься в круги…
Жил волк с душой романтика.
Забудь о нём, иди…
 
 
Плевать на нас богам…
Они дождём плюются…
Не верь ничьим словам.
/Не верь ничьим делам/
Они всегда сквозь что-то льются.
 
 
Взгляни-ка в призму дерева:
Мир сзади, впереди и сбоку.
Я мотыльками жизнь померила
Огню и пролитому соку.
 
 
Один герой измерил чувство водкой,
А я не стала мерить…
И твёрдою ушла походкой
С одним желаньем: ВЕРИТЬ.
 
 
Луна косится в сторону,
Играет с фонарями…
Костры вплетают в бороду
Небес звезды лучами…
 
 
Грязь путь сплетает бантиком…
Единственный мой путь.
Жил волк. Он был в душе романтиком.
А ты как он не будь.
 

Судьбою вечно прокляты всегда, всегда враги мои

 
А знаешь, сколько боли под облаками света?
Ты не увидишь, не услышишь. Теперь ты глух и слеп.
И капает слеза прозрачно-мёртвенного цвета…
Как мир жесток, наш мир… нелеп.
Судьбою вечно прокляты всегда, всегда враги мои…
Проклятье – боль моя. Переселилась в них…
Страдают нелюбимые… и те, кто всё ж любимые…
Одна я падаю на землю. Одна, как ветра стих.
 

«В его глазах отражается небо с прозрачными облаками…»

 
В его глазах отражается небо с прозрачными облаками…
В его глаза ты можешь смотреть долго, часами…
В его глазах отражается весь мир, но нет тебя…
А в твоих – нет ничего, только он.
Ты его ненавидишь, горько любя…
И повторяешь, что это всё – страшный сон.
Он не пишет тебе и гулять не зовёт,
Не замечает, что ты лучше всех лишь для него…
Внутри что-то рыдает, кричит и грустные песни поёт.
Итог: в его глазах отражается жизнь, в твоих – ничего.
 

Человек-Бог

 
Шагает по мёртвым лужам
Тот, кто никому не нужен…
Тот, кто всегда одинок…
И не кается. Человек-бог.
 
 
С высокомерной улыбкой на добром лице,
Признавая равным лишь небо, только его…
Он улыбнётся в самом конце,
Когда не останется ничего.
 
 
Вызывающий ненависть куда-то идёт…
Только ребёнок воскликнет: «Баба, ангел! Хранитель…»
Человек-бог ребёнку в ответ глазами сверкнёт
И подумает: «Нимб почернел… Теперь я губитель»
 
 
Растворится время… всё растворится…
Тишина станет сырой весенней капелью…
«Ты не бог. Пора приземлиться.
Ты обычный» – ядовито словесное зелье.
 
 
Я человек-бог. Я человек-бог.
Небо, небо, приём, приём!
Скоро солнца моего придёт срок…
А потом мы уйдём за дождём.
 
 
Небо, небо, ты меня слышишь?
А понимаешь?
Сверху видно одинаково серые крыши…
Ты с одинаковым криком сгораешь.
 
 
Небо, небо!
Я человек-бог, я – человек-бог,
Брошенная всеми… Не нужна никому.
Люди требуют зрелищ и хлеба…
Но я уже давно преступила порог…
Пророк выпил слёзы и съел тишину.
 
 
Вы пьёте горькую, горькую водку…
Только на самом деле она сладкая.
Нимбы и крылья – обществу в топку…
Опять эта мысль… Уходи, гадкая…
 

И можно, я не буду фразы шлифовать?

 
Друзья все кончатся, однажды самый последний предаст…
Не функции люди теперь – просто фантики. Без конфет.
А у меня психология нечерствеющей булочки…
 
 
Последним всегда становится самый первый раз.
Попей со мной чаю… В нём сахара никогда нет.
Такие, как я, всегда живут… и умирают, как снегурочки.
 
 
А ведь теперь на дворе весна, я надеюсь, что это весна.
Может, и мне шлифовать слова, как шлифуете вы?
А не писать за пять минут очередной шедевр…
 
 
Но так над фразами батрачить, не жалея сна,
С душою, но какой-то затхлой уже, увы…
Уравновесить звуки… То не война – маневр*.
 
 
Ведь человек не робот, чтоб его собрать.
Чтоб человек явился, надобно его родить…
И можно, я не буду фразы шлифовать?
А просто на бумагу из сердца выводить…
 

Дождевое

 
Разделитель миров вспорет небесное брюхо,
Кровью из туч будут капать дожди…
А душа хочет плакать, но в глазах сухо…
Всю жизнь надо ждать. Я жду. Ты не жди.
 
 
Ничего в мире нет, язвой вскроются молнии,
Только хлёсткость ветров и молчание лужное…
Если бы я была, то меня бы вы помнили.
Только я, как всегда, в этом мире ненужная.
 
 
«В этом мире»… Как будто бывает другой!
После смерти нет ада и рая нет.
Меня нет и тебя никогда не было со мной…
Что ж ты веришь в свой чёрный свет?
 
 
Никогда, никогда, ветки бьются дождём…
Стало всё, как вода… Мы как рыбы безгласные в ней живём.
 

Оледеневший ангел

 
Мой милый ангел, ты пал жертвой предательства…
В твоих глазах навеки застыла ледяная душа…
Мы рабы жизни в клетке обстоятельства…
Замертво падаем, любовью своей дыша…
 
 
Как это сложно. Как мне больно тебя видеть…
Ангел с замёрзшей в глазах душой.
Я в броне. Никто не сможет меня обидеть.
Я изнутри умру. Порознь с тобой.
 
 
Нас с тобой никогда не было. И это даже не ложь…
Была в мире я и был в мире ты…
Плачет неслышный, невидимый дождь,
Зажигаются в небе несбывшиеся мечты…
 
 
Ты не демон. Ты ангел. Я вижу во льду.
Я сама стану льдом, только не сейчас.
Я не верю теперь и уже не жду…
Но люблю смерть в глубине твоих ледяных глаз…