Эти места казались совсем незнакомыми. Но я всё же пошла следом за пешим Всадником, который уверенно двинулся вперёд через густой лес, совершенно дикий и почти непроходимый. Кусты цеплялись за подол моего платья и рукава, концы которых свободно развевались на лёгком ветру. Ноги постоянно проваливались в небольшие ямки. Я спотыкалась о кочки и ветки. Поругивалась сквозь зубы на то, что не удалось сразу попасть на нужное место.

И тут посреди дремучих зарослей вновь показались уже знакомые опоры старинного охранного святилища. Там раньше хранился меч Нуаду.

– Нам ведь не туда? – окликнула я шагающего впереди Всадника.

– Нет, нам нужно совсем другое место.

Он потянул меня за собой, стоило только приостановиться в сомнении. И чем дальше я шла, тем больше замечала того, на что раньше и не смотрела. Этот мир был очень похож на человеческий. Только многое здесь лежало в руинах, которые почти совсем просели в землю.

Сеоха здесь тоже не было. Но я ясно ощущала его силу: дом, обжитый многими поколениями королей, не мог не оставить след в Сиде. И скоро его святилище отыскалось – также посреди густой поросли молодого сосняка. Но само оно оказалось совершенно пустым.

Всадник взмахом руки велел мне оставаться позади него, а сам двинулся к центру святилища.

– Я осматривал это место всё – от камня до камня, – принялся рассказывать он, неспешно шествуя дальше. – Но в те времена я хоть и знал, что рано или поздно присоединюсь к Охоте, но ничего не смыслил в ритуалах друида. Потому мог не заметить много чего важного. Что уж говорить о страже…

И, кажется, ничего особенного не происходило: я только и наблюдала за тем, как Всадник, говорящий голосом Атайра, неспешно обходит полуразрушенное святилище. Но нарастающее волнение не давало забыть, чего я жду на самом деле.

Всадник наконец остановился, повернувшись ко мне полубоком, и воздух вокруг нас начал плыть и изгибаться. Ещё пара мгновений – и на месте покосившегося, расколотого надвое жертвенного камня проступил совершенно целый. А подле него на земле неподвижно лежало тело чуть грузного, лысоватого мужчины. И хоть его застывшее лицо почти ничего не выражало, я сразу поняла, что это тот самый друид, который мне так нужен.

Потому, не вняв ворчливым предостережениям Всадника, я гораздо решительнее прошла дальше и присела на корточки рядом с телом. Осторожно отогнула ворот его просторной рубашки, а затем рукава – один и другой. Поначалу ничего не заметила – похоже, ошиблась, а друид просто встал на пути у кого-то и потому погиб. Но, ещё немного изучив рисунки на коже Блира, я вдруг заметила знакомые линии. Пригляделась, разбирая узор, и ясно увидела один из символов, похожий на полумесяц. Затем другой – они были нанесены не краской и надёжно замаскированы остальными.

– Я нашла. Кажется, я нашла, – сказала я неведомо кому.

– Пора возвращаться, – наконец бросил Всадник. – Здесь нельзя находиться слишком долго. – Что ты нашла?

Он заинтересованно заглянул мне через плечо.

– Кажется, те самые знаки. И они нанесены чем-то острым.

– Вырезаны, – поддакнула я. – Но всё-таки не пойму, как такое могло случиться? Если он был так могущественен, как говорит Харелт…

– Да. Чтобы совладать с Блиром, нужна была огромная сила, – подтвердил Всадник. – Такой обладают даже не фоморы. А тот, кто сильнее других. Я думаю, если и правда всё это случилось, это мог сделать сам Балор. Великий воин фоморов.

– Кто бы это ни сделал, Ребека явно была кому-то очень сильно нужна. И разве дело было только в принципе – забрать плату за услугу? – Я встала, довольно насидевшись над мёртвым телом. То ещё занятие, лучше не задумываться.

– Нам придётся отыскать способ повернуть ритуал вспять, – задумчиво ответил Всадник.

– Ингюс может помочь, – тут же вспомнила я.

Но произнесла это ещё до того, как успела подумать, что так открыто уповать на помощь лекаря при Атайре, то есть Всаднике, точно не стоит.

– Думаю, тут может справиться и Харелт, – холодно бросил тот и повернул назад. – Но, если понадобится, я готов обратиться за помощью к Ингюсу.

Похоже, ради сестры он на многое способен пойти.

– Только… – Я вздохнула, опять почувствовав горечь сомнений в горле. – Если тем, кто провёл этот ритуал, был сам Балор… Хватит ли сил у обычного друида его разрушить?

Кое-что об Балоре, предводителе фоморов, я уж успела узнать от Ингюса и, как ни странно, Харелта тоже. Скорее, как предупреждение о том, что с ним лучше не связываться. Атайр в виде Охотника долго за ним гонялся, уверенный, что где-то есть человеческое его воплощение. Не всем фоморам это подвластно. Большинство из них так и живут в Нижнем мире однорукими и одноногими существами. Другим же удаётся вернуться в людской, но для этого им приходится пролить немало чужой крови.

Балору, самому страшному из них, взгляд единственного глаза которого мог убить любого, это стоило меньше всего усилий. Хоть он, как говорили, не был королём Нижнего мира по праву крови, а стал им, когда в последней из двух битв за мир людей погиб единственный сын богини Домну и законный правитель фоморов – Индех.

– Если мы не попробуем, то и не узнаем, возможно ли это, – показалось, с лёгкой иронией в голосе ответил Всадник, едва повернув ко мне голову. – Кажется, именно этот принцип двигает тобой всё то время, что ты появилась в Глиннхайне?

Кстати, когда мы успели перейти к столь фамильярному обращению? Неужели после того поцелуя его величество решил, что теперь между нами нет былых преград? Удивительное всё же дело. Сейчас я почти не видела перед собой второе воплощение Атайра. Слышала его голос, знакомые интонации, чувствовала его участие. Может быть, даже вполне искреннее – и со мной рядом словно бы и правда был он.

– А ты, кажется, всё же решил с этим смириться? – решила я уколоть его в ответ.

Он на миг приостановил шаг.

– Может быть, мы вместе начинаем что-то осознавать? Ты – что, по сути, мы не враги друг другу. И что стать моей женой не такое уж большое наказание. Я – что ты гораздо сильнее, чем я думал раньше. И что между нами гораздо больше общего, чем казалось.

Да ладно, ваше величество! Какие светлые мысли всё же порой посещают вашу голову. Я невольно улыбнулась, пока он не видит. Надолго ли хватит его благожелательности? Наверное, он тоже поверил вдруг, что спасение Ребеки становится всё более реальным.

Мы вновь вышли к тому месту, где перенеслись в Сид. К счастью, нас уже ждал Харелт в ипостаси медведя, нетерпеливо водя блестящим чёрным носом по воздуху и прислушиваясь.

– Кажется, к нам кто-то приближается, – проговорил он размеренно. – Пора уходить.

– Фоморы? – Я заозиралась тоже.

– Возможно, – рыкнул медведь. – Но сейчас у нас нет сил противостоять им.

Над головой промелькнуло что-то тёмное. Тихо прошелестела листва. Я подняла голову: на ветке чуть в стороне сидел ворон, глядя на нас с таким вниманием и укором, словно его чем-то обидели.

– Опять ты, – буркнул Всадник.

– Рад приветствовать, ваше величество, – ответил ворон. – И надеюсь, что вы приведёте ваш народ к благополучию и спокойствию.

– Ингюс, – решила я воспользоваться случаем, раз уж он здесь, – проведённые Балором ритуалы на крови возможно обратить вспять? Ты ведь должен знать это!

– Должен? – удивилась птица. – Кажется, я ничего вам не должен, ниэннах. И всё это время помогал вам из одной только симпатии. Из уверенности, что вы заслуживаете этого. Но… – Она многозначительно помолчала. – Не всё так просто. Повернуть ритуал вспять почти невозможно. И для этого нужна кровь фоморов. Взамен пролитой тем друидом. Блиром. Вы сумеете её достать?

– Сумею?.. – Я невольно покосилась на Всадника, который стоял рядом, напряжённо сложив руки на груди. – Я вряд ли. Я не воин.

– Я сумею достать, – хмыкнул Атайр. – Был бы толк.

– О, толку может быть очень много, ваше величество, – ворон хрипло рассмеялся, – но вашей невесте придётся спуститься в Нижний мир снова. Чтобы провести необходимый ритуал. К сожалению, ни я, ни ваш друид на это не способны. Да и у вас нет таких сил. Мы можем только научить… и попытаться защитить её в тот миг, когда она будет уязвима. Вы готовы, ниэннах? Ради её высочества рискнуть собой.

– Не только ради её высочества, – вставил Харелт. – Я считаю, что истекающую из Нижнего мира болезнь тоже удастся остановить.

– Попробовать всегда можно, – не стал спорить ворон.

Ударил крыльями и через миг пропал среди листвы.

– Как только я почувствую, что он и правда опасен, сразу пристрелю его, – пообещал Всадник.

И у меня не было причин ему не верить.

Вместе с Харелтом мы свободно вернулись в святилище Сеоха. И вот тогда я поняла, что имел в виду друид, когда говорил о том, что это соприкосновение с прошлым отберёт много сил. Кажется, я не делала ничего особенного или сложного, но когда вновь оказалась в человеческом мире, то сразу почувствовала, как истощилась. Атайр, кажется, устал не так сильно, а Харелт и вовсе выглядел совсем обычно. Зато мне пришлось повиснуть на плече его величества, чтобы добраться до замка, не спотыкаясь.

– Сейчас вам нужно отдохнуть. И лучше что-нибудь поесть, ниэннах, – предупредительно напомнил мне друид.

– Я провожу вас, – на удивление заботливо предложил Атайр.

Харелт сразу повернул к своему дому. Двое стражников, что сопровождали его величество до святилища, встретили нас на подступах к нему и просто пошли следом на почтительном расстоянии.

– Вы и правда собираетесь раздобыть кровь фомора? – всё же спросила я после недолгого молчания.

Отчего-то эта мысль отдавалась в груди звенящей тревогой. Словно вместо сердца у меня бубен. Я видела, на что способны фоморы даже при таком, казалось бы, страшном увечье, как у них.

– Если это нужно для того, чтобы освободить Ребеку и избавиться от хвори, то крови фоморов мне не жалко, – снисходительно усмехнулся Атайр, слегка придержав меня за талию, когда я неловко покачнулась, наступив на вёрткий камень.

– Я беспокоюсь не за фоморов, – пришлось признаться. Но, думается, король только изображал непонимание.

– Если вы переживаете обо мне, – он чуть помолчал, – то это и вовсе не стоит делать. Я много охотился на фоморов раньше. Потому не думаю, что это так опасно, как кажется вам, ниэннах.

– Вы, конечно же, лучше знаете, что мне кажется. – Я высвободилась из его ненавязчивых объятий.

Отчего-то показное спокойствие Атайра слегка раздражало. Может, потому, что я сильно устала, а может, мне просто хотелось понимать, когда его и правда что-то тревожит.

– Сейчас мне важно, чтобы вы остались в целости, – голос Атайра стал холоднее и твёрже, словно он хотел предупредить новые пререкания. – Об остальном позабочусь я. Если Ингюс не лжёт и вам правда придётся самой проводить некие ритуалы, о которых даже друиды имеют мало представления, это может обернуться непредсказуемыми последствиями.

Да, хотелось бы, чтобы неожиданностей в таком деле было как можно меньше. Потому, когда Атайр проводил меня до женской части замка и оставил под присмотром Лелии, я не стала делать что-то наперекор советам Харелта, подкрепила силы и прилегла отдохнуть, чтобы слабость скорее оставила меня. И даже задремала, потому что комната вокруг меня погасла, словно кто-то задул все свечи или задёрнул шторы, а затем вместо неё из переливающейся бликами мути вновь появилось святилище Сеоха. А там – тело Блира, на которое сегодня я уже насмотрелась вдоволь.

Я вновь и вновь обходила его по кругу, стараясь разглядеть детали окружения, не замеченные мной раньше знаки на его открытых руках или шее. Но они словно бы ускользали от меня. Я злилась страшно, досадуя, что слишком мало знаю. И слишком мало умею, чтобы играть наравне с Балором. Чтобы разгадать его цели.

Это походило на навязчивую идею, о которой не удавалось забыть ни на миг. И я была одна. Никого вокруг. Ни Харелта, ни Всадника, даже ворона…

– Без меня тебе сложно будет справиться, – тихий голос разрушил безмолвие, что липло к коже, как плотный туман.

Я повернула голову: чернокрылая птица деловито опустилась на жертвенный камень.

– Я знаю. Но мне придётся…

– Ты не обязана помогать королю, который тебя не понимает, какой бы вид ни делал. Ты можешь помочь себе. И владеть всем сама. Думаю, ты уже догадываешься об этом. Ритуалы можно повернуть в разные стороны. Отыскать Балора через связь крови с Ребекой. И забрать меч, который станет твоим признанием даже у Сидхе, что прячутся от тебя, словно от чужачки. А ты ровня им.

– Хватит. – Я помотала головой, едва удерживаясь от того, чтобы закрыть уши ладонями.

– В любом из трёх миров ты можешь стать королевой. А может, во всех сразу.

Сегодня ворон как-то по-особенному сладкоречив. Словно за те дни, что мы не виделись, он многое обдумал.

– Я не хочу быть королевой трёх миров.

– Всего лишь нужно выбрать себе достойного короля. А Атайр всегда будет тянуть тебя назад, – упорно продолжила птица, посверкивая чёрным жемчугом глаз.

– Короля? – Я едва не рассмеялась. – Балора? Или к самому Нуаду пойти? Королю сидхе?

– Ты можешь просто быть королевой. При том, кто будет тебя считать ею, а не просто досадным приложением к трону.

– Ты с ума сошёл, Ворон! – рявкнула я, взмахнув рукой в попытке его прогнать.

Он взлетел, сердито каркнув, и, кажется удалился. Но едва я выдохнула, пытаясь сбросить странный морок его слов, как из-за одного из камней святилища вышел сам Ингюс.

– Ты слепа. И глупа, раз не хочешь понимать очевидное, – проговорил он, щуря тёмные глаза. – И Балор, и Атайр – только преграды на твоём пути.

– А ты тогда кто? – Я невольно отступила.

А Ингюс продолжил напирать, оттесняя меня вглубь рощи. Наконец я упёрлась спиной в шершавый ствол дерева, а лекарь навис надо мной подавляющей тенью.

– Я тот, кто сделает тебя королевой.

Он сжал моё плечо пальцами и, вдавив меня в дерево всем телом, приник поцелуем.

Я завертелась, царапая спину о шершавую кору даже сквозь платье. Но все мои попытки вывернуться словно бы увязали в густой глине. Липкий ужас полз по коже, заставляя мелко вздрагивать всем телом. Горячее дыхание Ингюса, словно плавленый воск, заполняло голову.

Но мне всё же удалось улучить миг, когда он отстранится. Может, что-то сказать, а может, посмотреть мне в глаза. Я резко выбросила руку вперёд и обхватила ладонью лицо мужчины.

И он неожиданно глухо вскрикнул, когда его кожа начала плавиться. Совсем так, как было, когда я прогоняла Охоту прочь от постели раненого Атайра. Он отшатнулся, хватаясь за изувеченную щёку. А через миг обернулся вороном и, чуть вихляя из стороны в сторону, полетел прочь.

Я вздрогнула так, словно упала с постели. Села, тяжко дыша, хватаясь за ворот сорочки, в которой и легла, собираясь всего лишь немного перевести дух и подумать. Все пережитые мгновения в Сиде и Нижнем мире, все мысли и опасения, похоже, начинали смешиваться в разуме, приобретая образы таких поразительно отчётливых, но оттого не менее бредовых снов. Потому что я была уверена, что этого не было на самом деле. Просто не могло быть. Если бы я и правда оказалась в Сиде, то сейчас чувствовала бы это.

Теперь те видения, что были у меня раньше, казались совсем безобидными.

И я уже готова была сделать что угодно, чтобы это прекратилось.