Дарья Думова – отцы и дочери

Все это было давно, покрылось временной коркой, застыло в сознании следующих поколений не то стыдной, не то великой историей бабушек и дедушек, отцов и матерей. Впрочем, будущее эгоистично, и Даша Думова, младшая дочь Михаила Дмитриевича Думова, ставшего историком и специалистом по великим тиранам, мыслит иначе. Такова мода и zeitgeist. К черту предков с их культом личности, развалившейся империей и устаревшими ценностями. Думать надо прежде всего о себе. И работать над собой. Мир открыт, и он общий. А все остальное – способ власти закабалить население. И точка.

23 сентября. День ее рождения, впереди долгий и сложный день. Даша зажмуривается. Сквозь прозрачные шторы пробивается солнце, по пути скользя по ветвям красной, отяжелевшей от спелости рябины. Пора поднимать тело с кровати. Родилось тело вечером, так что до страшной цифры еще есть целый день.

Галя, ее личный психолог, каждый раз возмущается, когда Даша ругает себя за несоответствие журнальным стандартам. Психолог видит в стремлении к рекламной внешности навязанный культурой враждебный и пошлый нарциссизм. Настоящее безумие, которым болеет норма. Даша не согласна. В школе все девчонки хотели быть как Кейт Мосс, а ей с детства до английских худосочий как до Луны. Галя ее просто успокаивает. Сама-то сексуальная красотка в ярко-рыжих блестящих волосах. И фигура что надо.

Даша трет глаза, с трудом слезая с французской деревянной кровати. Изящной и соразмерной во всем. Нетерпеливо ждет только одно поздравление с днем рождения – от Семена. Ждет его с ночи, просыпаясь и проверяя телефон.

На их последней встрече он воодушевленно рассказывал про новые примочки в электронной музыке, про то, какой модный звук у советских синтезаторов. Про немецкий фестиваль, где собирается играть на электронной трубе. С трудом наскреб, чтобы заплатить за обед. Как можно так несерьезно относиться к жизни?

Про отношения и планы – ни слова. А Даша мечтает о серьезных отношениях. Она вообще любит серьезно. И ответственно. И в свои тридцать не хочет тратить время на «без обязательств», «посмотрим, как получится», «я еще не готов», «зачем обязательно что-то решать» и тому подобное. Расхотелось играть ради самой игры. Надоело. Хочется выполнить план, сделать успешный кейс и в конце получить бонус. Но с Семеном особенная история, слишком уж давно они знают друг друга. Есть между ними что-то неуловимое, ради чего она интересуется советскими синтезаторами.

Даша варит кофе. Последние веяния в диетологии объявили врагом завтрак, а не ужин, поэтому завтрак строго запрещен. Очень хочется быть красивой. Два платья на выбор – черное, которое худит, и голубое, которое толстит, зато с красивым вырезом-сердечком. В нем высокая грудь, но попа толстая. Сложный выбор. Оба платья отправляются в парогенератор. Купленный недавно дорогущий парогенератор специально придуман для неуверенной в себе Даши. По крайней мере, одежда выглядит прекрасно. Космически модный стилист-гей, жестко заколотый филлерами по самые уши, запретил носить светлое, даже трусы. А голубой цвет костюма величал «сапфировым», уверяя, что это и есть главный Дашин цвет.

Даша слушает стилиста, психолога, диетолога и изредка фитнес-тренера. В планах астролог, коуч и остеопат. Еще пара-тройка приложений в айфоне. Совершенно необходимых, чтобы стать достойной любви.

Разделяемая многими homo концепция «справедливого мира» в умной Дашиной голове поселилась давно, еще в школе. Лет в семь. За послушанием следует награда. Добро победит зло. Она будет учиться на пятерки, поступит в хороший институт, станет принцессой-профессионалом, встретит принца-профессионала, он спасет ее от самой себя, они поженятся, будут жить долго и счастливо и умрут в один день. Нескоро, лет в 120. Умом понимая всю наивность детских установок, ничего не могла поделать – они выскакивали как черт из табакерки, при каждом удобном случае. Так что в «справедливом мире» диета, терпение и трудовой подвиг обязаны влиять на поведение интересующих ее мужчин. Но почему-то не влияют.

Здравствуйте, любимые сети и мессенждеры! Поздравления, искренние и дежурные слова, восхищения и пожелания. Красивые букеты, моря-океаны, тортики. Женщины поздравляют публично, мужчины в личных сообщениях. Приятно. От Семена тишина. Зато письмо от московской мэрии – красивая открытка с алой надписью и Юрием Долгоруким на коне. «Прочти меня, Дарья Думова». Даша широко открывает глаза – странное письмо и к тому же не открывается! От московской мэрии можно ожидать все что угодно, ну его…

Может, написать Семену самой? Пригласить к родителям на вечер?

Некоторые люди на фейсбуке поздравляют себя сами, выбирают удачную фотографию, говорят проникновенные слова. Зачем они так делают, будто напрашиваются? Нет, никогда. Не ее вариант. Она хочет, чтобы про ее день рождения помнили по-настоящему. И она гордая. Лучше поддержать игру, затаиться в засаде, мокнуть под дождем, ждать, пока вылетит птичка. Главное – не спугнуть, выждать, пока животное потеряет бдительность, расслабится и станет добычей. Охота в бизнесе возбуждает, в отношениях с мужчинами охотник она никудышный. Вот бы подморозить, исчезнуть загадочно и неуловимо, махнув хвостом. Нетерпение – ее главный грех. Несется впереди паровоза. Психолог говорит, что ее гонит тревога. И, похоже, права. Даша раньше и понятия не имела, что у нее столько тревоги.

Сколько раз подруги и журналы учили ее ждать от мужчины первого шага и правильной последовательности атак и отступлений, но у нее не получалось. Отвратительная мучительная неопределенность. Ничего не происходит, и скучно. Скучно.

Вечером семейный сбор по поводу ее юбилея. У папы с мамой на Фрунзенской набережной. Брат Сережа собирается сообщить всему семейству дату своей свадьбы.

Может, не ходить? Им и без нее будет прекрасно. Обсудят свадьбу, платье, путешествие. Наверняка все потащатся в Лондон изображать брачующихся русских аристократов. Интересно, за чей счет? Зависть и стыд не позволят расслабиться. Они как раз недавно выяснили с Галей, что ей хочется напиваться от зависти и злости. Напиться, кстати, вариант… У нее-то женихов в очереди абсолютный ноль. Зато сама себя содержит с института, и квартиры ей от папы не досталось. Разве этим гордятся? Так, ничего особенного. Деньги она умеет зарабатывать, это верно. Правда, и тратит их сразу. Дорогая съемная квартира, хорошее вино, поездки…

В кабинете ее ждет шикарный букет от компании – огромные фиолетовые гортензии ничем не пахнут, но смотреть на них приятно. Пожалуй, единственное преимущество в дне рождения женщин – тебе дарят цветы. Сегодня важные переговоры, к которым два месяца шла напряженная подготовка. Дистрибуторы из Новосиба готовы к подписанию эксклюзива. Конечно, если удастся убедить трех пузатых богатырей, что ее газированная водичка стоит упорной работы 300 цветастых машинок на сибирских просторах и торговых точках. Предварительные переговоры шли успешно, тридцатистраничный контракт согласован, но сибиряки отличались склонностью пушитъ в последний момент. Так что можно ждать сюрпризов, несмотря на день рождения. Еще раз вспомнила условия. Нет, отступать некуда. Иначе не видать бонуса за сибирский эксклюзив. А бонус нужен как воздух. А чем еще ей гордиться в этом квартале?

Поздравления, машина, офис, тридцать-сорок звонков, три конференции до обеда, после обеда – переговоры с сибирскими богатырями, испытания новой программы, которая никому не нравится. Программисты фиксили-фиксили, но ничего не исправили. Придурки.

Хоть в чем-то повезло. Из-за дня рождения удалось слить вечерний ресторан с сибирскими богатырями. В следующий раз придется тащить их в театр. Хочется есть, но нельзя – уверяет приложение в телефоне. Оно уже просчитало обычное папино меню и недовольно сообщает о превышении лимитов.

Запись к Гале на 18.00, время есть. Даша вызывает такси. Голубое платье уже не нравится. Оно толстое. И не сапфировое. Три человека сказали четко – какой замечательный голубой цвет! Зачем она вообще слушает стилиста? Может, вместо Гали – домой и переодеться в черное? Не вариант. Пропуски оплачивались и обсуждались. Оказывалось, что она действительно «сопротивляется» терапии, не хочет обсуждать неприятное. Сначала она очень злилась на Галю, ей казалось, что психолог ее осуждает. Потом выяснилось, что она сама себя осуждает, а на психолога проецирует. Удивительное открытие, неужели она так делает со всеми? Да и не хочется пропускать. Психотерапия делала ее спокойней, уверенней, давала надежду на лучшее. С Галей можно обсудить то, что с другими нельзя.

Кроме всего прочего, факт остается фактом – она изменилась. Взять под контроль выпивку пока не получается, но просвет есть… Не сразу, только через полгода появилось осознание, что она обжирается и напивается не потому, что у нее нет силы воли, а потому что не может выдержать определенных эмоций. И подавляет их. Хорошие девочки из интеллигентных семей не показывают «плохих» чувств. Сначала Даша отказывалась наотрез от таких гипотез, но потихоньку реальность прояснялась. Что-то надо в жизни менять, но что? Время шло. Вот уже и 30 лет – Гамбургский счет и Страшный суд для женщин.

Надо бы переключиться, выдохнуть рабочий день, настроиться на терапию. Подумать, о чем говорить сегодня с Галей. Иначе битый час будет жаловаться на подчиненных и начальников. Выпускать пар. Тридцать минут крыть матом дебилов с работы, каждый из которых считает себя лучше и умнее других. Делать дебилы ничего не умеют и не хотят. Только и норовят спихнуть все на других.

Менеджеры младшего звена вызывают у Даши приступы ярости. Сегодня на утреннем брифинге, закрыв глаза, она видела лицо борзой провинциалки Оксаны, регионального менеджера, яростно бьющееся в жестком контакте с клавиатурой, столом и монитором. Не без ее непосредственной помощи. Региональный менеджер Оксана заслужила зверское убийство за ошибки в контракте с сибиряками, на исправление которых был целый месяц. Оксана все валила на юристов, юристы на Оксану – русский менеджмент во всей красе.

Раньше ей постоянно не хватало времени на терапии. Всего час в неделю – а рассказать хочется многое. Про работу, про мужчин, про родителей, про тело… Постепенно выделялось главное. То, что важно по-настоящему.

Даша распустила густые черные волосы, старательно распрямляемые два раза в неделю. Скинула туфли. Отключила телефон и закрыла глаза. Концентрация на вдохах и выдохах удается с минуту, затем сознание заполняют фантазии… В них так хорошо, спокойно и счастливо. Так уютно и нежно, совсем не так, как снаружи.

Сладостный фантазийный побег нарушает эсэмэска таксиста: он ждет ее около офиса.

У Гали тихо, уютно. Кажется, она совсем не знает, что такое офисная жизнь. Работает на себя, без начальников, без КРI и командировок. Но каждый день слушать жалобы и нытье чужих людей? Бррр… Как живут люди с другим образом жизни?

Минуту они смотрят друг на друга и улыбаются: не виделись две недели – Даша была в командировке. На этот раз Владивосток – освоение границ империи газировки никто не отменял.

– Все. Тридцать лет. Молодость кончилась, – грустно вздохнула Даша. – Вы тоже так думаете? Вы чувствуете себя старой?

Галя поерзала. Она совсем не чувствовала себя старой.

– Сейчас нет, но в год, когда мне должно было исполниться 30, переживала очень. После дня рождения полегчало, жизнь потекла дальше… И мне хочется вас поздравить. С днем рождения! И кстати, ВОЗ говорит, что молодость теперь до 44 лет считается.

Галя улыбается. Даша ей нравится и кажется очень красивой. Совсем другой, несовременной красотой. Зато в итальянских музеях каждая вторая картина – будто Дашин портрет. Галя, южный человек и любит яркое: черные блестящие волосы, синие морские глаза – с Даши хочется писать картины на библейские сюжеты. Ей очень идет голубой цвет и это платье. Особая, не московская свежесть. Эмоция. И образа, и поведения. То разрыдается за секунду, а через минуту громко смеется и кокетничает. Ребенок-начальник на работе. Отличница и трусиха в личной жизни. Жанр жизни – трагикомедия и истерика, как они вместе выяснили.

Даша поджимает губы. Ей сложно поверить, что Галя с ней искренна.

– Спасибо… Хорошо, конечно, что ВОЗ так щедр, но я ненавижу день рождения. Мне предъявляют счет: «Что ты сделала в свои тридцать?! Чего ты добилась?» – Дашин голос становится мужским и строгим. – «Что ты сделала по-настоящему хорошего? Где твои дети? Где твоя семья? Почему ты не счастлива?» – Библейские губы дрожат. – Раньше мне казалось, что времени много, что жизнь длинная, все как-нибудь само сложится. А пока надо больше работать! Показать, что я могу, доказать другим и себе. Мне же уже скоро сорок, а потом пятьдесят! – В голосе пробивалось отчаяние. – А у меня даже отношений нормальных не было! Я не понимаю ничего – ни в мужчинах, ни в отношениях! Часики-то тикают! Я как старая дева и в старости буду жить с кошками, умру, а они меня съедят… я по телеку видела! – Даша жалела и злилась на себя одновременно.

– У меня ощущение, что это говорите не вы, а кто-то другой. У вас голос даже меняется, – заметила Галя.

– Все вокруг это говорят! Папа, мама, брат, все-все! Они все стоят и спрашивают: где твой жених, где твои дети?! Часики-то тикают! У нас в роду было принято детей рано рожать, в тридцать – уже старая дева. И глаза делают сочувственные – будто я урод недоделанный. У всех получается, а у меня не получается! Мне мама с тринадцати лет рассказывает, что с такими бедрами, как у меня, «рожать легко». Нет чтобы рассказать, как замуж выйти! Сегодня семейный ужин. Брат Сережа объявит о свадьбе. Из Лондона приехал с балеринкой лондонской. Не хочу туда идти. Не мой праздник!

– Про их желания я понимаю, но для меня они не имеют никакого значения. Мне важны ваши.

Галя всегда спрашивала про ее желания. Непривычно. Обычно другие знали ее желания лучше ее самой.

Даша надолго замолчала. Что она хочет? Семья, дети? С детьми скучно. И страшно. Бежать от орущих младенцев – самое правильное действие. Ей казалось, что они орут: «Помогите, помогите!» И пахнут молоком и какашками.

– Я не знаю. Наверное, я не справлюсь, не могу себе представить. Это такая ответственность! Я стану толстой, как бегемот, и из меня будет течь молоко. Меня уже тошнит!

Галя давно закончила кормить малыша грудью, но приятные воспоминания еще остались. И бегемотом она себя не чувствовала, скорее коровой. А ответственность… Человечество справляется с ней давно и беспрецедентно успешно. Женщин будто специально зомбируют всякими глупостями – про здоровых матерей, про правильное материнство, про детские травмы. Про идеальную беременность. Если во все это верить – лучше никогда детей не иметь! У Гали таких клиенток – очередь. Рождение ребенка приравнялось к полету в космос. Такое же редкое и опасное событие. С непредсказуемыми последствиями. Самое естественное для человека дело – размножение – потихоньку становится неестественным и очень опасным. Неврозом. Ее коллега Саша Косулин вдохновенно доказывает, что все дело в регуляции. Мол, нас стало слишком много, и нежелание рожать – просто-напросто биологическая саморегуляция.

– Даша, что вы чувствуете, когда говорите об этом?

– Отвращение и страх. Я боюсь не справиться. Потерять контроль. – Даша обняла подушку и спрятала от Гали глаза. – Я знаю, сейчас вы спросите, что будет, когда я потеряю контроль. Наверное, я просто убегу или отдам ребенка маме. Разве дети – это приятно? Я всю жизнь слышала только, что с ними тяжело.

– Младенцы вызывают приятные чувства – они теплые, нуждаются в тебе – это приятно. Отвращение бывает тоже. И страх. Возможно, ваш страх связан с ожиданиями вашей семьи. Давайте все-таки разделим ваши желания и желания вашей семьи. Они у вас на данный момент могут быть разными, – объясняла Галя. И вообще проблемы лучше решать по мере их поступления. Разве дети сейчас для вас актуальная тема?

– Да не хочу я детей!! – Даша отбросила подушку в угол дивана. – У меня карьера на взлете! Уйду в декрет – выпаду из обоймы. Не знаю вообще, как к этому приступить… Я отношений хочу нормальных, секса, любви! А то живу как девственница! И вечное стремление доказать маме-папе, что я красивая, умная, лучше всех, иначе любить не будут!

– Ну все же не совсем девственница… – осторожно заметила Галя.

– Да что там было-то? Мой первый секс был ужасным. У него не получалось толком. Это было очень унизительно. Потом он перестал звонить. Я решила, что ему не понравилось. А потом был один придурок, который оказался геем. С сайта знакомств. Признался не сразу. Голову мне морочил три года. Нормальным сексом это сложно назвать. Ну еще были всякие… В основном, киберсекс, ну, вы понимаете? А потом, год назад, появился Семен. То есть, он всегда был. Я его с детства знаю. Наши отцы – друзья детства, на даче вместе выросли, в «Беркуте». В детстве мы дружили, клубнику у соседей воровали, в кино ходили, на пляж. Он тоже пропал. Жил за границей, учился. Лет десять не виделись. А потом вдруг встретились на папином дне рождения, и я влюбилась. Мы ходили с ним раз в месяц в театр, в кино, иногда обедали, но о сексе – ни слова. Типа дружба…

– Дружба.. но вы влюблены в него.