«Русский Париж» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Елены Крюковой, рейтинг книги — MyBook.
image

Отзывы на книгу «Русский Париж»

4 
отзыва и рецензии на книгу

fufachev

Оценил книгу

Роман странный, и на поверхностный взгляд может вызвать противоречивые чувства. Ход такой постмодернистский: люди-куклы, эпоха показана набором эпизодов, "исполненных" в прозе как сжатые, упругие стихи. Лаконичный, даже чересчур, какой-то рубленый стиль. Все как во сне. Все "понарошку". И в этой "понарошковости" есть своя горечь. Такой жесткий (и даже местами жестокий) кукольный спектакль на тему первой русской эмиграции. Надо иметь смелость сделать такой нетривиальный художественный ход (показать эпоху, Париж и ту жизнь через сознательный набор тривиальностей!). Все же привыкли к описательным "традиционным" романам, к "достоверному" повествованию. (Чтобы "как в жизни").
Кажущаяся легкость письма обманчива. Здесь нет "чтобы как в жизни" - эта вещь не реализм, а символизм скорее. И такой странный символизм. Где-то правдивые штрихи, где-то искусно наложенный грим бульварного, чуть с пошлецой, романа. Чувствуется, автор умен и много всего знает и понимает, и делает такой фокус нарочно. (Фокус с публикой: а, будет делать возмущенную стойку "на пошлость"! Ну так делай же ее, публика, скорей!) Такой тоже обманный прием - а за ним, прикрываясь маской этого самого бульварного романа (и кукольного театра, и изящного стиха) стоит крутая трагедия того времени. И ее почти невозможно почувствовать. И она все-таки чувствуется. Она дана не в лоб, не прямо, а как в поэзии, просвечивает через метафору этой вот "бульварности". Вот такие непростые пироги.
А вы говорите, Париж, Париж...
Короче говоря, поймал тут всех автор на бульварный крючок :) "Направо от нас - бульвар Монпарнас, налево - бульвар Распай". Кстати, да! Милославский - Маяковский, Царева - Цветаева, Шевардин - Шаляпин, Кабесон - Пикассо и т.д. Тоже постмодернистский прием. И автор делает это не потому, что "не хватает выдумки", а опять же вполне сознательно :)
Стилистика хороша. Нечто среднее между, как я уже говорил, стихом, сценарным лаконизмом и стилизацией бульварного романа. Изобразительный ряд - графика и жесткость. (Краски скупые и точные). Кадры кино:

"Бык упал на передние ноги. Уткнул рога в песок. Страшное мычание, почти человечий вопль. Он умирал. И Ольга смотрела на его смерть.
Обернулась к Кабесону.
- Пако, я не буду с тобой. Я не могу с тобой. Ты хороший, но я не могу.
По лицу Кабесона текли морщины, как слезы.
- Лоло, ты хочешь любовников? Возьми. Возьми этого тореро, пока он жив! Я... напишу вас обоих! Моя лучшая картина...
Ольга молчала, и он понял.
- Вернешься... к нему? К своему шулеру?
Плюнул. Кровь кинулась в лицо.
Публика, орущая: «Оле! Оле!» - не обращала вниманья на маленького большеголового человечка, вскочившего со скамьи. Карлик махал корявыми руками, жалобно глядел огромными, вытаращенными глазами — белки бешено сверкали — на недвижно, гордо сидящую черноволосую женщину в сильно открытом черном платье.
- В пасть нищеты?! Я не... дам тебе это сделать!
Черноволосая гордая голова дрогнула, острый подбородок пропорол горячий, громко кричащий воздух.
- Я уйду в монастырь.
- Дура!
«Tonta, - послушно, беззвучно повторили губы, - да, я tonta».
- ...как русские прабабки мои.
И добавила по-русски:
- Вам, французенкам, этого не понять".

Короче, странностей тут много, и для меня весь этот компот и оказался притягательным. Очень эстетская и одновременно очень трагическая вещь. Автор - поэт, и по сути это такая мегапоэма в формате романа. Но читается, рецензенты отмечают (и я подтверждаю), с виду и правда легко. Но разве "читается легко" - это похвала? Мне кажется, автор намеренно зашифровал весь этот драматизм эмиграции за кукольной легкостью и за узнаваемостью героев и их имен, похожих на маски в маскараде. Чтобы не все и не сразу увидели настоящую боль. (А то напишешь настоящую боль - и обвинят в сантиментах :) уж лучше так, играючи...) Интересная штука, понятно, что это опыт и даже эксперимент, и спасибо автору.

30 ноября 2014
LiveLib

Поделиться

MargulisOops

Оценил книгу

Прочитала роман. Потом прочитала рецензии (отзывы).
И поняла, что вот точно, на вкус на цвет нет товарища. Прочитала на одном дыхании, вообще весь роман мне напомнил стихи. Или какую-то старую песню, как старинный романс. Хотя в нем есть и жестокие страницы. Ну да тогда эпоха была отнюдь не мягкая. Прекрасно понятно, что Анна Царева - это Цветаева, Прохор Шевардин- Шаляпин и т.д. Но это всего лишь ход. Мне было даже неважно разгадывать эти "ребусы". Роман читала - будто смотрела кино, из таких фрагментов-паззлов, и постепенно начала вырисовываться такая огромная мозаика. Мозаика нашей жизни, что ли (потому что их жизнь, этих героев, мало чем отличается от нашей, все это было по сути недавно, 1930-е годы). Интонация отстраненности, взятая автором, меня тоже сначала насторожила, но потом я поняла ее правильность. Это чтобы не скатиться в сантименты...
Книга, при всем том, что (я так поняла), ее примут и поймут далеко не все, - отличная работа. Она рождает раздумья, заставляет вспомнить прошедший 20-й век. И она (главное - это понять будущим читателям) не претендует на супер-документальность и такую сугубую достоверность. Это скорее поэма в прозе - как раз в духе, между прочим, Серебряного века... Так что fufachev спасибо за отзыв.

19 января 2016
LiveLib

Поделиться

Sveet22

Оценил книгу

Русский Париж Елены Крюковой предстает контрастным, карнавальным и фальшивым. Видно, что писательница изучила тему "Русское зарубежье первой волны" и на основе мемуаров, а может быть, исследований сочинила свой роман. Однако беда в том, что фантазии автору не хватило, поэтому пришлось воспользоваться имеющимся материалом. Герои легко узнаваемы.
Среди главных героев весь цвет русского Парижа, выведенный под вымышленными, но созвучными настоящим, именами. В центре внимания - известный поэт Анна Ивановна Царева. Она едет из Берлина с дочерью и сыном в Париж к мужу, белогвардейцу Семену Гордону. События жизни Анны во многом пересекаются с судьбой Марины Цветаевой, но это не биография, а вольная интерпретация. Я предпочитаю либо вымышленных героев, либо документальную или мемуарную прозу. А здесь автор остановилась на середине. Героев она называет "куклами" (привет Теккерею) и переставляет их по своему усмотрению. Среди главных действующих лиц бывший тангеро и вор, а ныне известнейший актер синематографа Игорь Конев (Михаил Чехов? - не поняла), танцовщица Ольга Хахульская, удачно вышедшая замуж за известного художника Пако Кабесона (Холова с Пикассо), Прохор Шевардин- всемирно известный русский бас; Додо Шопель, Лили Брен с Валерием Милославским, Энтони Хилл - американец, влюбленный в Париж (Хемингуэй) и многие другие.
Все они крутятся на соседних улицах, постоянно пересекаются, любят, ненавидят. Правда переплетается с вымыслом в жутком клубке пошлости, стилизованной под Серебряный век. Язык книги скудный и вычурный:

Обернулась к Кабесону:
-Пако, я не буду с тобой. Я не могу с тобой. Ты хороший, но я не могу.
По лицу Кабесона текли морщины, как слезы:
-Лоло, ты хочешь любовников? Возьми! Возьми этого тореро, пока он жив! Я напишу ...вас обоих...
...Черноволосая гордая голова дрогнула, острый подбородок пропорол горячий, громко кричащий воздух:
- Я уйду в монастырь
-Дура!

Итог: читается легко, но фальшь ощущается на каждой странице.

4 ноября 2014
LiveLib

Поделиться

ElsaLouisa

Оценил книгу

Этот роман следовало назвать не "Русский Париж", а "Пасквиль на Русский Париж". Уже с первых страниц становится понятно, что автор о русской эмиграции слышала краем уха, видела краем глаза, поняла все не так, но уселась за "роман". Слог, стиль, словечки, эпитеты книги родом явно не из эмигрантской среды, а из какого-то другого места. Видно и заметно все: явно советское воспитание-образование-мировоззрение автора, словечки с хлебного завода, ну и конечно без модных современных отсылок к извращенцам не обошлось.

При этом замахнулась дама лихо: прототипами своих героев выбрала Шаляпина, Цветаеву, Кшесинскую, Плевицкую, мать Марию Скобцову, Айседору Дункан, Натали Палей, Люсьена Лелонга и т.д. Все они, особенно аристократия, спрятаны под вымышленными фамилиями, при чем многие фамилии взяты явно из списка ударников колхоза. Каждый прототип моментально узнаваем в герое, но при этом к каждому прилеплена какая-то ерунда, авторская отсебятина, бред больной фантазии. Особенно досадно, что мадам-авторка не оставила в покое даже Владимира Палея. За то, как она переврала, перековеркала и преподнесла подробности его смерти хочется просто врезать, да побольнее.

Мой вердикт: не тратьте время на этот бред, господа. А если вдруг вот это оказалось единственным, что вы читали о русской эмиграции во Франции, то срочно примите противоядие в виде романов, написанных самими эмигрантами. Тот же временной период описан в романе Ариадны Васильевой "Возвращение в эмиграцию", даже героями являются те же лица, но только без идиотских придуманных фамилий и без диких фантазий.

1 января 2021
LiveLib

Поделиться