– Умничка. – прошептал он и второй кусок бросил себе в рот. Великан ел руками. Варваски. И Черт, это было сексуально. Я впервые внимательно следила за мужскими руками, так ловко играющими едой. Мужчина превратил завтрак в развратную вакханалию. Всем присутствующим стало жарко и неуютно от его игры со мной. Я сидела рядом с ним в его рубашке, доходившей мне почти до колен, но все равно придающей развратности. Ситуация получалась двоякая.
Мне пришлось начать есть самой, чтобы прекратить игру Когана, скорее всего он именно этого и добивался. Тонкий психолог.
– Ненавижу… – прошептала одними губами, надеясь, что он подавится и умрёт.
– От любви до ненависти один шаг, моя милая! – хмыкнул он мне на ухо и прикусил мочку. Ветчина так и выпала из моего рта обратно в тарелку, прежде, чем я успела очухаться, Коган подхватил его и съел, после облизывая пальцы.
– Куда мы едем? – спрашиваю Когана, когда он насильно усаживает меня в свою огромную машину и садится рядом. Меня раздражает в нём всё: его безупречный вид, ужасное чувство юмора, нестираемая ухмылочка и надменный взгляд, типа он знает всё лучше всех.
– В магазин. Не могу же я позволить своей невесте ходить в задрипанных вещах. Прости, милая, я видел твой гардероб и бельё вчера, его же я видел десять лет назад на Заре. – Великан красиво играет рыжими бровями.
Стыд как цунами топит меня, разбивая самообладание.
– Приличные люди не говорят такое, они делают вид, что не замечают… – отворачиваюсь, стараюсь не смотреть на хама. Что взять с невоспитанного человека?
– Приличные люди не позволяют так вытирать о себя ноги. – Коган откидывается на сиденье и с интересом осматривает мои голые ноги противного белого цвета. Молочная кожа была моим наказанием, ко мне даже в летнее время не лип загар. Я всегда была бледной с выступающими голубыми венками. Жутко стеснялась этого.
– Как же Альфи до сих пор не лишил тебя девственности? – задумчиво спрашивает он и мне становится жутко неловко от его взгляда.
– Не все думают только о сексе.
– Все. Постоянно. Думают о сексе. – говорит он, широко ухмыляясь. Я как будто затронула не те струны. – Хочешь докажу это?
Не успеваю ответить отрицательно, как Коган придвигается и запускает руку под рубашку, касаясь трусиков и чувственной точки под ними. Его длинный палец слегка нажимает на клитор, и я испуганно дёргаюсь.
Он первый мужчина, кто трогает меня там. Обхватываю руками его широкую кисть, стараясь оттащить от себя.
– ТЫ! – слова проглатывает Коган, целуя меня рвано и жадно, сминая мои дрожащие губы своими. Он прикусывает их, всасывает и затем прорывается языком вглубь, практически не встречая сопротивления. Всё происходит так быстро, что я не успеваю осознать, что подмята Коганам.
Он такой уверенный и властный, я чувствую его силу через поцелуй.
Лишь отмечаю какие пухлые и горячие у него губы, совсем непротивные. Поцелуй получается вкусным, сладким из-за джема, что был к блинчикам. Чувствую их вкус на его губах.
Пока я не осознала всё своё грехопадение, Коган вжимает меня в сидение машины сильнее, проникая языком глубже и проникая пальцем во влажную ложбинку между ног, которую болезненно сводит. Мне становится легче, когда палец начинает скользить и поглаживать стенки. Он снимает напряжение, сводящее мышцы, я даже непроизвольно раздвигаю ноги, чтобы не мешать.
Когда Коган отстраняется, я машинально облизываю губы, рассматривая его – влажные от моей слюны и красные после поцелуя.
– Ты себе представить не можешь, какие ощущение можешь испытать, если вместо моего пальца в твоём влагалище будет орудовать член… – пошло изрекает он. Когда же я поднимаю глаза и встречаюсь с его, насмешливыми, и перевариваю слова, ко мне приходит полное осознание происходящего.
Я тут же сжимаю ноги вместе, чтобы он перестал лапать меня. Кровь приливает к лицу и биение сердца оглушает. Такой позор уже не смыть…
Ужаснее всего, что меня охватывает не стыд, а порочное чувство заглянуть дальше, узнать, что будет, если Великан продолжит меня там трогать. Когда Коган достаёт руку из моих трусов и облизывает жадно пальцы, я чувствую физическое разочарование. Тело как будто отказывается от меня за то, что я позволила этому прекратиться.
– Вот теперь, Амели, ты как и все будешь думать о сексе…
– Глупости. – хрипло говорю ему. – Я буду думать о душе, чтобы поскорее смыть с себя тебя.
Лицо Великана неприятно искажается, но он не отвечает на мой выпад, погружается в телефон и забывает о моём существовании. А я вот наоборот, начинаю с безумным видом рассматривать его длинные пальцы с рыжими волосками на фалангах, сжимающих телефон. Один из них был во мне.
Был моим первым?
Эта мысль заставляет меня сидеть красной как рак. Усугубляется всё ещё неприятной липкостью между ног, влаги столько, что рубашка прилипает под трусиками к попке. Это нормально вообще? Он не порвал мне ничего? Может быть это кровь?
Глупо еложу и смотрю на себя.
Я целовалась с Альфом, мы часто ласкали друг друга и обнимались. Альф хорошо целовался, иногда грубо, но, наверное, как и все мужчины. Он сильно сжимал мою попу и дико тыкался языком. Это была страсть, ему трудно давалось воздержание.
Коган же целовался чувственно, передавал мне свои эмоции. В поцелуи он не был зверем, а лишь нежным любовником. Таким ласковым, что моя голова отключилась в его объятиях. Слишком контрастно. Демон. Не иначе.
Нужно сбросить наваждение. Коган был просто опытным любовником, скорее всего у него была сотня женщин. Он на них и натренировался. У Альфа же, как и у меня никого не было, не хватало опыта. Это наживное дело. Главное – родство душ.
Выгляжу со стороны я унизительно. У меня на лице застыло физическое желание к Варвару. Как я теперь буду смотреть в глаза Альфу?
Мы останавливаемся у самого дорогого, единственного в своём роде, бутика в нашем городе. Многие шутили, что это магазин Хонхофов, потому что там одевались в основном члены их семьи. Для остальных это было непозволительной роскошью. Брендовые вещи бутика стоили как три – четыре получки местных жителей.
– Мне здесь не нравится. – говорю ему сразу же, но кто бы спрашивал меня. Коган выволок меня наружу, неся на руках в магазин. Я думала лишь о том, чтобы нас никто не увидел. Но здоровенный Великан так и притягивал взгляды людей.
– Добрый… – начала здороваться владелица магазина Сюзанна и запнулась при виде Когана и меня. Женщина потеряла дар речи от кино – картины. Великан в идеальном костюме в стиле Джеймса Бонда и я в белоснежной рубашке и босая у него на руках.
– Здравствуйте. – елейным голосом поздоровался Коган, осматриваясь в магазине. При виде одежды он поморщился. Ему здесь не понравилось. – Нам бы что-нибудь приличное…
– Извините, но я не буду Вас обслуживать. – заявила Сюзанна и скрестила категорично руки на груди. – Выйдите из моего магазина. От тебя такого предательства, Амелия, я не ожидала. Фред пустил тебя в свой дом, отмыл, обогрел, а ты так с его семьёй?
Для всех я теперь была грязной и порочной шлюхой, продавшейся Когану. И всё равно, мне было обидно слышать, что Хонхофы меня практически подобрали на улице.
– Вот как. Прямо-таки отмыл, обогревал лично или сыну позволил? – для Великана это было вызовом. Он усадил меня на диван в центре зала и уже всем корпусом повернулся к Сюзанне, расправляя плечи. Он устрашающе возвышался над стеллажами и вешалками, а женщина и во все на его фоне была крошечной и маленькой. Сюзанна непроизвольно попятилась назад. – Дорогая Сюзанна, я был намерен потратить на свою невесту вот такую сумму… Вы уверены, что хотите отказать нам?
С этими словами Коган достал из пиджака пачку банкнот и пренебрежительно бросил их на стол. Я не могла на глаз определить сколько там денег, но что-то мне подсказывало, что очень много.
Глаза Сюзанны лихорадочно заблестели, на неё стало жалко смотреть. Внутри женщины стало бороться благородство и жадность.
– Да ладно, Сюзанна, магазин уже второй месяц в убытке. Ты действительно так предана своему любовнику? – я слежу за происходящим с открытым ртом. Сюзанна тоже не находит, что сказать. – Или мы оставим это в маленьком секретике и у тебя будет шанс не лишиться дохода?
– Что хотите подобрать? – спрашивает она, опуская глаза и стараясь не смотреть на нас. С
– Нам нужно полностью обновить гардероб. – распорядился Коган, заваливаясь на диван. – Пусть Амелия выберет, что-нибудь на свой вкус. Амели. – Великан обернулся и посмотрел на меня серьёзно. – Только помни, скромность украшает девушку, но излишняя – делает из неё мерзкую бабку…
Он так намекает на то, что я похожа на бабку?
Моментально вспыхиваю. Хочется послать его и ничего не выбирать, но здравый смысл заставляет подняться на ноги и пойти выбирать себе вещи. Не ходить же мне на радость ему голой?
Первым делом, надеваю модные сабо. Всегда о таких мечтала.
Альф дарил мне пару раз платья из этого магазина, у меня от них голова шла кругом. Такие шикарные они были. Одно из них я передарила Софи, у неё был праздник в Дублине и ей нужно было красивое платье. Я с удовольствием подарила его сестре, чтобы она была самая красивая там.
Я не торопилась в выборе, а Коган меня не подгонял. Он спокойно расположился на диване и закинул ногу на ногу. К нему подошла Сюзанна и завела тихо разговор, думая, что я их не слышу. Пришлось спрятаться за стеллажами.
– Откуда ты знаешь про меня и Фреда?
– Всегда знал.
– Никто в городе не знает. Я…
– Сюзи, мне так глубоко похер, кто с кем спит, честное слово. Можешь и дальше обеспечивать безбедную жизнь своей семье. И не нужно делать такое лицо. Я всё прекрасно понимаю. У Майки работа только благодаря тому, что ты спишь с Хонхофом, твоя дочь смогла поступить в университет и уехать в Дублин тоже благодаря твоим способностям в постели… Каждый по-своему вытягивает счастливый билетик.
– Ты чудовище, Коган. Самое настоящее чудовище! – из груди Сюзан вырывается хриплый стон. Я замираю, прислушиваясь к разговору. Почему-то мне становится физически неприятно находиться в этом магазине.
– Почему же? Потому что в отличие от всех остальных не делаю вид, что ничего не знаю? – слышу как мужчина усмехается и представляю его лицо в эту минуту. От чего-то я с ним солидарна. Раньше я считала Фреда Хонхофа порядочным семьянином и примером для всех, а он оказался просто бабником.
Больше я не слышу ничего, Коган и Сюзанна начинают говорить совсем тихо. Желая поскорее убраться отсюда, я нагребаю первые попавшиеся шмотки и бросаю их хаотично в корзину. Желания мерить их у меня нет.
Я не была ханжой, но знание, что Сюзанна спит с женатым мужчиной и пользуется его положением вызывала волну отвращения. Это было неправильно. Не получается, займись другим. Семья же это святое.
Знает ли её муж? Как он относится ко всему этому?
– Ты всё? – поинтересовался Коган, когда я поставила корзину на стол перед ним, поджимая губы. – Будешь ходить без белья? Не вижу тут трусиков и лифчиков?
В спешке я забыла совсем про них, не смотрела ничего.
– Выбрать на свой вкус? – спрашивает он и подаётся вперёд. Не желая ничего носить на вкус Когана, я побежала в отдел белья, чтобы схватить пару комплектов. На вешалках висели прозрачное и пошлое бельё, при виде которого я вспыхнула и прикусила до крови нижнюю губу.
В голове вспышкой пронеслась картина как я сижу в машине в этом белье, а Коган аккуратно отодвигает трусики в сторону. Мимолётная фантазия была откровением и полным шоком. О чём я думаю вообще?
– Нет. Нет. – стала качать головой и идти назад, пока не врезалась в Когана.
– Согласен. С выбором не густо, но на первое время купить стоит что-нибудь. – он разговаривал со мной как ни в чём не бывало. – Не люблю кружево и рюши, возьми что-нибудь однотонное и прозрачное. На твоей белой коже будет смотреться шикарно.
– Хорошо. – зло соглашаюсь я и беру ярко-красный комплект с бахромой, Самый кружевной и яркий из всех. После него выбираю чёрный с замысловатым узором и золотыми броскими нитями. Пусть у него в глазах рябит. – Эти самое оно!
Сюзанна упаковала вещи быстро.
– Сдачи не нужно. – бросил ей Коган, когда она собиралась достать из пачки лишь нужную сумму. Женщина не успевает ответить, мы выходим на улицу, и Великан начинает задорно смеяться. – Ты знаешь, глядя на красный комплект, я сразу представил тебя в нём на сиденье моей машины… Но ты бы никогда не купила его, пришлось применить хитрость! Ты такая предсказуемая, Амели!
Не знаю, что меня злит больше, вот это «Амели» или его манера манипулировать мной. Я от злости даже несколько раз топаю в новых туфлях, мечтая, чтобы на месте асфальта был распластанный и бездыханный Коган. У моих ног.
О проекте
О подписке