Глава 3. Боль и чувство вины

Большей боли я не испытывала в своей жизни! Мир рухнул! Все вдруг стало неважным и ненужным. Казалось, эту боль невозможно пережить никогда. Ни дня без слез и горя, съедавшего меня глубоко изнутри.

Все дни до смерти мамы я провела с ней в больнице. Я надеялась на чудо, но его не произошло. Она умерла у меня на глазах.

Перед смертью мама просила меня о двух вещах: не бросать отца и закончить учебу.

Я обещала, что все сделаю, как она хочет.

К сожалению, не прошло и двух недель, как я нарушила свое первое обещание.

Боль от потери сводила меня с ума. Я не могла ни пить, ни есть, ни с кем-то нормально общаться. Все, на что я была способна, – это слезы и истерики.

По утрам, открывая глаза и осознавая, что все произошедшее не сон, я начинала плакать. Мои дни пропитались слезами и горем.

Через несколько дней после похорон папа вышел на работу, и я стала оставаться в квартире одна. Целыми днями я плакала, спала, смотрела наши совместные видеосъемки и фотографии мамы. Не было сил на что-то другое.

Моя подруга Вика пыталась как-то меня отвлечь, вытащить из этого ада, но я не давала ей ни малейшего шанса на это, закрываясь от общения.

Каждый день папа приезжал на обеденный перерыв и пытался меня накормить, но безрезультатно. Я похудела, осунулась и превратилась в тень, которая постоянно плачет. Мне невероятно сложно давалось общение. Не было ни сил, ни желания разговаривать даже с родным отцом. Хотелось остаться одной и переживать свою боль в одиночестве.

Папа был сильным. Я знала, что ему очень больно, быть может, даже гораздо больнее, чем мне, но он держался изо всех сил и старался поддерживать меня. Я же оказалась не готова к таким переменам в своей жизни! Да и как вообще к такому можно подготовиться?

В один из дней, просматривая очередную видеосъемку с нашего совместного отпуска в прошлом году, я поняла, что больше не могу выносить эту боль! Я должна что-то сделать, чтобы помочь себе. Отчаянно хотелось сбежать от этой тоски и скорби. Тогда в эмоциональном порыве я предположила, что если вернусь в Англию, то мне станет легче. Конечно, я думала только о себе, о том, насколько мне больно и как все плохо. Хотела бежать из этого дома, который не успел стать мне родным. Находиться здесь невыносимо! Эти стены давили на меня, а воспоминания сводили с ума. Боль от потери всего, что я любила, съедала изнутри. На тот момент я не видела другого выхода! Ухватившись за мимолетную мысль, которая проскользнула в моей голове, я взяла планшет и посмотрела ближайшие рейсы. Как будто кто-то свыше сделал мне маленький презент: был утренний вылет, и свободные места в самолете еще оставались. Я, не задумываясь, купила билет. Схватив маленький чемодан, я стала поспешно скидывать в него только самое необходимое. Два больших чемодана, с которыми я приехала, так и остались стоять не распакованными.

В тот момент я искренне верила в то, что этот отъезд даст мне долгожданное облегчение и боль станет в разы меньше. Это тот самый случай, когда ты не особенно отдаешь себе отчет в том, что именно делаешь и какие последствия принесут твои поступки. У меня не было времени обдумать свое решение. Или, возможно, желания думать не возникало? Я настолько увлеклась сборами, что не обращала внимания ни на что. Отец вошел в комнату так тихо, что я даже не сразу заметила его присутствие.

– Что ты делаешь?

Папа задал мне вопрос, на который уже знал ответ. Он очень хорошо меня чувствует и понимает. Солгать отцу в принципе нереально! Он всегда видел меня насквозь. Да я, собственно, никогда и не прибегала к помощи лжи – в этом не было необходимости. Отец всегда был другом для меня!

– А? Я? – я растерялась, не ожидала его возвращения с работы. За все это время я ни разу не вспомнила об отце. Я думала только о своем спасении. – Мне нужно ехать, пап, – выпалила я.

Не поднимая глаз на отца, я продолжала запихивать вещи в чемодан. Мои руки затряслись. Может, от стыда? Не знаю! На глазах навернулись слезы.

– Куда? – отец был удивлен моим поведением.

– Пап, – я замямлила: – Мне нужно возвращаться. Надо подготовиться к учебе.

Боже! Какой бред я несла! Летние каникулы в разгаре, никто не готовится к учебе летом. Но я упорно продолжала оправдываться.

– Да и с квартирой нужно решить вопрос. Мне надо переехать. Эту квартиру мы больше не можем себе позволить.

– Цветочек, все в порядке. Живи там, я хорошо зарабатываю.

– Нет, пап! – я перебила отца и наконец подняла свой взгляд на него.

Папа был растерян. На его мудром лице читались печаль и тревога.

– Мне уже давно пора перестать бесцеремонно транжирить твои деньги. Твоя дочь – эгоистка, которая всегда думала только о себе, – слезы скатывались одна за другой по моим щекам, а голос дрожал.

Я сказала правду, которую отец никогда не осмелился бы мне сказать, потому что слишком сильно меня любит. Осознание того, что я права, приносило боль. Эти слова были брошены сгоряча, но они отражали действительность. Реальность такова! Да, я такая и всегда была такой! Самовлюбленная и эгоистичная – это обо мне!

– Перестань. Зачем ты так говоришь?

– Говорю как есть! – голос сорвался, и я уже не могла произнести ни слова.

От слез перехватило дыхание, я закрыла лицо руками и зарыдала. Папа подошел и обнял меня:

– Все будет хорошо, мы справимся.

– Не уверена, что смогу это когда-нибудь пережить. Так больно, пап!

– Знаю, малыш, – он стал гладить меня по голове.

Я пыталась вспомнить, зачем вообще уехала учиться так далеко от своих родителей. Ведь моя семья была идеальной! Родители обожали меня, давали мне все и ничего не требовали взамен.

Я продолжала плакать, а папа утешал.

– Я решила. Мне правда нужно уехать, пап, – едва слышно произнесла я.

– Понимаю.

Папа не стал меня отговаривать. Он все понимал. Отец всегда ставил мои интересы и желания на первое место. Его любовь настолько сильна и безгранична, что он даже не замечал недостатков своей дочери.

Еще какое-то время я провела в его объятьях. Мы почти не говорили. Я плакала, а он успокаивал.

Рано утром папа отвез меня в аэропорт.

Вот так я нарушила обещание, что дала маме перед смертью! Я обещала ей, что никогда не брошу отца. Я могла пробыть дома до конца лета, чтобы мы вместе пережили нашу потерю, но мне было жаль себя. В тот момент я не думала об отце. Тогда я еще не подозревала, какую ошибку совершаю.

В самолете я старалась не думать о правильности своего поступка. Мне казалось, что, как только самолет приземлится в Англии, мне сразу же станет легче. Только я ошибалась!

Когда я получила багаж, зазвонил мой сотовый. Это была Вика – моя лучшая подруга. Мы дружим еще со школы. Она не знала, что я уехала. Ответив на звонок, я услышала ее приятный голос.

– Привет, подруга! Почему не открываешь дверь? Опять дрыхнешь? Пицца стынет, открывай скорей!

После смерти мамы она пыталась меня поддержать и часто приходила в гости.

– Меня нет дома.

Я не ожидала ее звонка и немного растерялась. Знала, она не одобрит мой отъезд.

– Что? Ты наконец куда-то выползла?

– Я уехала, – после короткой паузы я поспешила пояснить, – То есть, я уже в Англии.

– Что? Ты прикалываешься? – она удивилась и повысила голос.

Я ответила значительно тише:

– Нет, это правда. Только что прилетела, я еще в аэропорту.

Как вообще можно объяснить, что я решила сбежать? Я подозревала, что Вика скажет мне все, что думает по этому поводу.

– Ну ты даешь, подруга! А отец знает?

– Да.

– Зашибись! И что, ты просто взяла и уехала? Почему? Ничего даже не сказала! – в ее интонации звучали нотки претензий в мой адрес.

– Я не могу, – слезы подступили, и голос задрожал.

Я подошла к панорамному окну, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих. За окном было пасмурно, все небо затянуло темными тяжелыми тучами. Казалось, что сама погода на меня злится.

– Я не могу этого больше выносить!

– Знаю, тебе больно, но как же отец? Ты его бросила одного! Вместе вам было бы легче справиться с потерей.

– Да ни хрена не легче! – я заорала в трубку. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! – я договорила фразу и отключила телефон.

Я прислонилась лбом к холодному стеклу окна, и слезы вырвались наружу, стекая по щекам. Невыносимо больно. Душа разрывалась на части, и хотелось кричать. Я посмотрела на небо, которое отражало мое состояние, и осознала, какую ошибку совершила. До меня дошло, что я нарушила обещание, данное маме! Я сбежала, думая только о себе!

Трясущимися от волнения руками я начала искать в списке вызовов номер отца. Через два гудка он ответил:

– Ева, долетела хорошо? – с неподдельной заботой спросил папа.

Стало так больно, еще больнее, в миллионы раз тяжелее, чем было. Что же я натворила?! Безумное чувство вины навалилось с такой силой, что казалось, я не выдержу, сломаюсь.

– Папа, прости, что я сбежала, – слезы никак не отступали. Это были слезы отчаяния!

– Ева, не плачь. У тебя все в порядке? – в его голосе появилось волнение.

Я не хотела его расстраивать и пыталась взять себя в руки.

– Все будет в порядке, пап. Наверное… не знаю, – уже спокойней и сдержанней произнесла я. – Ты сердишься на меня?

– Не сержусь. Я все понимаю, цветочек.

– Мне так жаль, пап, что я так поступила. Просто так больно, пап. Я не могу этого больше выносить.

– Я понимаю, все понимаю. Мне тоже очень больно. Но мы справимся, ведь мы сильные, – он пытался меня успокоить, но его слова не приносили успокоения.

– Наверное, – я не могла говорить, ком в горле и слезы мешали мне. – Ладно, пока, пап. Я позвоню позже.

– Я тебя люблю, малышка.

– Я тоже тебя люблю, пап, – говорить было невозможно, слезы перекрывали дыхание, и я отключила телефон.

Боль от потери самого близкого человека, плюс чувство вины перед самым близким человеком – это худшее, что можно испытать!

По возвращении в Англию мне, конечно, не стало легче, а стало в миллион раз больнее!

Вернувшись в свою квартиру, я проплакала весь оставшийся день. Я никак не могла взять себя в руки и успокоиться, даже не помню, как уснула. Лишь только к вечеру следующего дня я смогла выйти из квартиры, чтобы купить себе хоть какой-то еды.

В супермаркете я случайно встретила однокурсницу – Меган. Мы столкнулись в отделе с фруктами. Я настолько была погружена в свои мысли, что даже не заметила ее. Мы не были подругами, но иногда пересекались в компании общих знакомых. Она жила более приземленно в сравнении со мной. Я не особенно хорошо ее знала. Предполагаю, что Меган из малообеспеченной семьи. Она совмещает учебу с работой и, кажется, снимает небольшую квартирку с кем-то на пару.

– Привет! Разве ты не уехала? – светло-серые глаза Меган излучали удивление.

– Привет. Я уже вернулась, – мои глаза стали влажными, но мне все же удалось сдержать слезы.

Меган – шатенка с вьющимися от природы волосами. Она довольно высокого роста и худощавого телосложения. Меган всегда доброжелательная, спокойная и сдержанная в своих эмоциях. К моему удивлению, она оказалась именно тем слушателем, который мне был нужен.

Мы вышли из супермаркета и отправились в кафе неподалеку. Я рассказала ей обо всем, что со мной произошло. Мне было настолько тяжело, что потребность выговориться уже зашкаливала за пределы допустимого. После того как я выговорилась, перешла к проблемам насущным:

– Мне срочно нужно найти бюджетное жилье. Моя квартира слишком дорогая. Я больше не могу себе ее позволить.

– Ты можешь переехать ко мне. Моя соседка окончила учебу и съехала, а я еще никого не нашла на ее место.

– Ты не шутишь? Правда? – это первые хорошие новости за последнее время.

– Ну, это, конечно, не то, к чему ты привыкла. Квартира очень маленькая: две крохотные спальни и кухня-гостиная. И у тебя не будет отдельной просторной ванной, – она мило улыбнулась.

Я подумала: почему мы никогда с ней близко не общались, ведь она довольно милая? Ах да, я и забыла: Меган не таскается по бутикам в поисках модных шмоток! Она учится и работает, а не сливает папочкины деньги. Наверное, поэтому мы и не дружили. Мне стало стыдно за то, какая я на самом деле.

– Это неважно. Спасибо.

– Кстати, оплата пополам.

– Да, конечно, – я вздохнула с облегчением и продолжила: – Еще мне нужно найти какую-то работу, чтобы совмещать ее с учебой. Я должна стать более самостоятельной. Я не могу и дальше продолжать транжирить отцовские деньги. Пришла пора повзрослеть.

– Знаешь, мне кажется, ты уже повзрослела. По сравнению с той девушкой, которую я видела месяц назад, ты круто изменилась.

– Той девушки больше нет! Теперь все по-другому, – я отвернулась в окно, и слезинка скатилась по моей щеке.

Меган положила свою руку поверх моей и тихо произнесла:

– Ты справишься. Нужно время.

– Я в этом не уверена. Никогда еще мне не было так больно.

– Знаешь, когда умер папа, мне было двенадцать, а брату – шесть. Нам было очень тяжело. Мама стала работать на двух работах, чтобы мы могли жить достойно. Время лечит. Поверь! Я это точно знаю. Со временем боль утихнет, и ты сможешь жить без этой тяжести. Я не говорю, что ты ее забудешь! Я не забыла своего отца! Но спустя какое-то время мне стало легче. Эмоции притупляются, и боль от потери отходит на задний план. Останутся только воспоминания, а с годами и они будут вытесняться твоей настоящей жизнью.

Она говорила, а по моим щекам стекали слезы. Я не знала, что жизнь Меган была такой. Да и вообще я, по сути, ничего о ней не знала.

– Я не знала, что твой отец умер. Мне жаль.

– Когда папа был жив, мы жили иначе. Моя жизнь тоже круто изменилась после его смерти. Так что я представляю, что ты сейчас чувствуешь. Но самое главное – не отчаиваться, а пытаться жить дальше. Меня спас мой брат. Он был маленьким, приходилось заботиться о нем в то время, пока мама была на работе. Тебе надо загрузить себя чем-то по максимуму, чтобы не оставалось свободного времени на грустные мысли. Я думаю, работа – это действительно то, что тебя отвлечет.

– Мне повезло, что сегодня я встретила именно тебя.

Меган улыбнулась, и я ответила ей улыбкой. Эта была моя первая улыбка за последние недели.

– Ну, знаешь, мне тоже, ведь я нашла себе соседку. Теперь мне не придется платить полную аренду.

– Почему ты не уехала на каникулы домой?

– Это для меня непозволительная роскошь, – она усмехнулась и продолжила: – Я работаю, и эта работа очень важна для меня. Если все будет хорошо, то смогу в конце лета уехать на недельку домой.

Я переехала к Меган. Квартира действительно была очень маленькой, но я не испытывала неудобств по этому поводу. Меган оказалась очень хорошей соседкой. Мы быстро подружились. Думаю, наше совместное проживание пошло мне на пользу. Меган стала для меня проводником в другую жизнь – взрослую и более осознанную.

Через несколько дней после переезда я нашла себе работу, которую впоследствии совмещала с учебой.

Меган права. Мне нужно было загрузить себя полностью для того, чтобы уйти от мыслей о маме и отце, которого я бросила. Конечно, я все равно часто думала о них. Но я отчаянно старалась научиться жить заново. Я училась, работала, занималась фитнесом, читала книги, и у меня вообще не оставалось свободного времени.

Моя жизнь полностью изменилась, и я поменялась, стала более приземленной, что ли. Пришло осознание, что я такая же, как и все! Раньше я думала, что родилась под счастливой звездой и фортуна никогда от меня не отвернется. Я всегда получала все, что хотела! Была эгоистичной и самовлюбленной блондинкой, которая в свободное от учебы время моталась по магазинам и ночным клубам. Теперь же все иначе! Лондон стал для меня другим. Этот город превратился в мое временное убежище. Я ждала, когда закончу учебу и уеду домой.

Даже мой динамичный график не давал мне возможности полностью отвлечься. Я часто думала о папе и очень сильно по нему скучала. Я ждала зимних каникул, чтобы скорее поехать в Россию. Я просыпалась и засыпала с мыслями об отце, словно какая-то неведомая сила тянула меня домой.

Еще я часто вспоминала тот день, когда все узнала. Тот жуткий день, когда весь мир от меня отвернулся! Как ввалилась в отцовский кабинет и наткнулась на этого самца, который теперь владеет всем тем, что раньше принадлежало моему отцу. Как увидела маму такой, какой не могла бы и представить ее никогда. Самое странное, что она запомнилась мне здоровой и веселой. Почему-то я не могу вспомнить ее больного лица. Все дни, что я провела с ней в больнице, словно в тумане. Как будто моя память намеренно стерла эти болезненные для меня воспоминания. Но зато я отлично помню, как мы путешествовали, отмечали праздники, как шутили. Для меня моя мама все еще жива, просто уехала куда-то очень далеко и надолго. Потеряв близкого человека, начинаешь по-настоящему ценить то, что имел раньше. Почему я уехала от своих замечательных родителей так далеко? Мои амбиции были настолько велики, что мне было плевать на всех. Я всегда хотела быть лучшей, и у меня это получалось! Теперь же мне это стало не нужно. Все, чего я хотела, – вернуться домой, но почему-то одновременно я и боялась своего возвращения. Моя жизнь больше не такая, какой была раньше, и уже никогда не будет такой. Что-то навсегда во мне изменилось. Восприятие мира стало другим, ценности поменялись.

Я часто думала о том, смогу ли когда-нибудь почувствовать себя по-настоящему счастливой и свободной. Постоянно ощущала какое-то бремя, от которого хотелось освободиться. Не могла понять, что именно меня так тяготит?!

Билет на самолет домой я купила на свои честно заработанные деньги. Конечно, это был экономкласс!