Редактор Екатерина Копитец

Корректор Михаил Жданов

Иллюстратор Вероника Сосновская

Дизайнер обложки Вероника Сосновская

© Екатерина Копитец, 2017

© Вероника Сосновская, иллюстрации, 2017

© Вероника Сосновская, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0824-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Мы видим сны… Иногда очень яркие и незабываемые, которые, возможно, оставляют свой отпечаток в душе на всю жизнь. Или наоборот – еле уловимые и почти незаметные…

Порой я вижу такие сны, что, еще не просыпаясь, думаю о том, как бы запомнить увиденное и поделиться им с кем-нибудь. Но утром… От только что такого ясного и осязаемого сновидения в моей памяти не осталось и следа… Или же, в минуту спокойствия, сквозь туманную даль вдруг совсем иное сновидение явится зримо и отчетливо, когда его совсем и не ждешь… Оно крепко-накрепко вцепится в мысли, будоражит чувства… И день, и неделю… Оно так глубоко ложится в мою душу, в мое сердце, что жить в этом состоянии становится невыносимо. И то, что не дает мне покоя, необходимо кому-нибудь передать. Иногда это страх, иногда – радость; порой непонимание, а иногда – луч света… Просто – луч света! Но даже когда рассказываешь о том, что приснилось, кажется, что слов недостаточно. Слова не выражают то, что было во сне, то, что я видела, то, что испытала во сне… Но и впустить кого-то в свой сон, показать его – я не могу. Недостаточно слов, чувств, глаз… Можно ли показать «луч света»? Как?

А может, именно стихи и могут передать наши сны?… Рассказать о них что-то неуловимое, непередаваемое – что-то главное… Они – как братья-близнецы: стихи и сны, сны и стихи… Или стихи – это и есть сны, а сны – это стихи?…

Давайте попробуем задуматься об этом и совершим с тобой, мой Драгоценный Читатель, наш первый «Полет по сновидениям»…

Екатерина Копитец

«В предрассветную пору…»

 
В предрассветную пору,
Когда я еще сплю,
По сосновому бору
Раздавалось: «Люблю…»
 
 
Неизвестно откуда,
Неизвестно куда,
Может быть, со дна пруда
Остывала вода.
 
 
Может быть, со дна неба,
Может быть, со дна сосен
Убегала от снега
Золоченая осень…
 
 
В предрассветную пору
Раздавалось «Люблю» —
По сосновому ль бору,
Или там, где я сплю?…
 

«На дворе скрипят от лета…»

 
На дворе скрипят от лета
Трубы, крыши и асфальт.
А поэт лежит под пледом.
Как мне это понимать?
 
 
Заря лучами серебрится,
Солнце капает в закат,
А поэту тучка снится.
Как мне это понимать?
 
 
Наряжается капуста.
Умиляется томат.
А поэт забыл искусство.
Как мне это понимать?
 
 
Тихо плавает в сомненьях
Он за чашкой молока.
Утонуло вдохновенье,
Не помогут облака…
 
 
А впрочем,
скоро осень…
 

Муза

 
Сумасшедшая, обреченная,
Виртуальная, растворенная,
Гениальная, занесенная,
Заблудилась на тысячу лет.
Обожженная, запаленная,
Огневыми ветрами крученая,
Заключенная, оголенная —
Не стыдись на бумагу смотреть…
 

«Ах, как я долго не писала!..»

 
Ах, как я долго не писала!
Забыла, как держать перо.
Как будто что-то вдохновляло:
Вторая, третья – и пошло…
 
 
Ну вот, пожалуй, получилось:
Все ровно, гладко, словно нить.
А может, я поторопилась?
А может, слезы надо лить?
 
 
Я не играла с Вами в прятки,
Пока Ваш голос слышен был.
Тогда писала без оглядки…
Как жаль, что Музы след простыл!
 

Утечка стихов

 
Откуда-то течет…
И вроде не весна.
И три часа для сна,
Конечно же, – не в счет.
 
 
Откуда-то течет…
И где-то здесь журчит.
И слышно, как мурчит
Вода в перерасчет.
 
 
Откуда-то течет…
И на моих плотах,
Как будто на листах,
Штампует свой зачет.
 
 
Откуда-то течет…
 

«Не грызи меня, скука…»

 
Не грызи меня, скука,
Не царапай, тоска,
Я сегодня без стука
Забралась в облака
                               На…
 

Посвящается
Матушке Адриане

 
Опалены былой войной
Ее судьба и одеянье.
Майор всем телом и душой —
Пред алтарем на покаянье.
 
 
Ей было только девятнадцать,
Когда попала в строй солдат.
Ей было некогда бояться,
Ведь за спиной не дремлет враг…
 
 
Теперь в руках ее медали
И на иголках ордена.
Бывала в счастье и в печали,
Была богата и бедна.
 
 
И пусть вся жизнь – воспоминанье,
Верна распятому Христу,
Майор, весь в черном одеянье, —
На службе Богу, на посту.
 

Настенке

 
У Анютки есть кукленок,
Уже вырос из пеленок.
Он у нас такой лапуля,
Прямо вылитый мамуля.
Он уже у нас сидит
И глазенками глядит.
А глазенки – угольки,
Сверкают, будто из печи.
Ах, какие это щечки —
Как на яблоне цветочки.
Наш кукленок, как алмаз.
Все с него не сводят глаз.
Весь сияет и горит,
Погремушками гремит.
Все узнали про кукленка,
А зовут его – Настенка!
 

Лесику

 
Самый главный!
Самый славный!
Самый милый
И любимый!
Чуткий, маленький комочек,
Наш земной ты ангелочек.
На кого похож сыночек,
Папин, мамин ты сыночек.
Закрывая нежно глазки,
Сладко спишь в своей коляске.
Маме сонно улыбнешься.
Мама будет очень рада!
Ты с улыбкой ей награда!
Мамин, папин ангелочек?
Глазки, ушки, губки, носик —
Получился – Дмитрич Лесик!!!
 

«Идем…»

 
Идем
         рядом
                   взглядом
                                  шагом
Шепотом
              ворону
                          в сторону
                                         поровну
Крикнули клоуну —
                                Браво!
 

Стены

 
Где-то там за дровами
Где-то здесь за коврами
 
 
Без аорты без вены
Безымянные стены
 
 
У которых есть уши
 
 
А может есть ДУШИ?
 

«Я мерзну в Питере одна…»

 
Я мерзну в Питере одна.
Без ночи сна и без утра.
Сгоняют с ног меня ветра,
А я всего лишь у окна.
                                    Я – в комнате.
 

Девятнадцатая осень

 
Девятнадцатая осень
В моем доме разлеглась
То рыдает то хохочет
То с-под крана напилась
То мечтает против ветра
То кидает облака
То валяется в конверте
То с вином нырнет в бокал
То сквозь ночи напророчит
Утро завтрашнего дня
То прижмется то отскочит
Но не выйдет из меня…
 

«Вы помните?..»

 
Вы помните?
В комнате
Стало темно.
 
 
Пространство упало.
В меня.
 

«На луну смотреть …»

 
На луну смотреть —
На луну.
О любви кричать —
О любви.
 
 
И молчать.
 

Во веки веков

 
…От чужого имени
от чужой фамилии
потянулись линии
к розе или к лилии?
от осиной талии
от дубовой стойкости
от цветка азалии
от еловой колкости
осени не спрятаться
лету не разбавиться
веснам не отплакаться
не зиме забавиться
от чужого имени
от осиной талии
не сбежать по линии
без сердечной мании…
 
 
Убежишь – не спрячешься.
Спрячешься – не скроешься.
Только лишь расплачешься
От безумной скорости…
 

А ты мне кто?

 
А ты мне кто?
Чужой в пальто?
Или знакомый в кимоно,
Который выпрыгнул в окно
 
 
Давным-давно.
 
 
Но все равно.
 
 
Ведь ты не выпрыгнул в окно,
Чужой знакомый в кимоно?
Ты был во сне тогда в пальто…
 
 
Но ты – НИКТО…
 

«Мы одни у обелиска…»

 
Мы одни у обелиска
 
 
Близко-близко.
 

Конец ознакомительного фрагмента.