Каждый раз, когда я беру в рот член дяди Геши, у меня ощущение, будто я набила рот курагой и надеюсь, что по мановению волшебной палочки она превратится в абрикос.
Не превращается.
Лиза, прервавшись, закуривала сигарету. – Что, мать, «мартышка к старости слаба глазами стала»? Может, тебе очки купить, раз ты пугливых детей от мужчин не отличаешь?
Нехорошо – это на тебя всю эту дрянь выливать! – перебила я ее. – Понимаешь, как только ты начинаешь это выслушивать, да еще и, не дай бог, сочувствовать, ты превращаешься из женщины в носовой платок. А носовые платки никто не хочет, понимаешь, Маш? Их используют и выбрасывают. Ты понимаешь, даже если бы он со временем переболел и успокоился, ты у него всегда ассоциировалась бы с тем периодом жизни, когда ему было пло
Если он находит на улице чужую вещь и имеет возможность ее вернуть, но не возвращает, а оставляет себе – глупо думать, что потом, не дай бог, при разводе, он будет с тобой великодушным и ни в чем тебя не обидит.
Мы говорили Вере какую-то полагающуюся в такой ситуации розовую чушь: что все наладится, что переживать не надо, что Вера снова заработает себе на все новое, лучшее…