Накрываю голову подушкой, чтобы ничего не слышать. Я уже не знаю, что сделать, чтобы мама перестала припоминать мне те события. Ведь я не бросила гимнастику, дошла до мастера спорта. Школу закончила с отличием, в универ на бюджет поступила – и ей всё равно мало. Она словно не замечает моих успехов. Да и плевать!

***

С трудом дожидаюсь вечера и ухожу на тренировку. Единственная моя отдушина.

Детки в нашей секции и правда хорошие. Малышки совсем, но стараются. Работают. Поднимают настроение своей детской непосредственностью. Я уже к каждой прикипела душой. Обожаю их. С ними вечер пролетает незаметно.

– Маш, мне надо убежать пораньше, – говорит Лена, быстро накидывая куртку. – Закроешь зал?

– Хорошо, – понимающе улыбаюсь. – Бежишь к своему чемпиону или от него?

– Потом расскажу, – отмахивается, а сама краснеет и смущено отводит глаза.

Провожаю подругу смеющимся взглядом, иду к тренерскому столу и неторопливо собираюсь.

В тишине пустого зала слышу через стенку, что бойцы Пал Палыча всё ещё тренируются.

Дёма, возможно, тоже там. Эта мысль не даёт покоя, но я гоню её от себя. Быстро одеваюсь, выключаю свет и выхожу в коридор.

Я не буду выяснять, где занимается Царёв! Не буду! Не буду! – повторяю, как мантру. Но ноги сами несут меня к соседней двери, а рука тянется к ручке. Чуть приоткрываю створку, заглядывая внутрь.

– …Игнатов! – рычит Пал Палыч. – Решил выставить блок подбородком? С мозгами как дела? Они вообще есть?…

Господи, что я делаю? Веду себя, как какая-то малолетка, честное слово. Надо заканчивать с этим.

Уже собираюсь закрыть дверь, но по залу прокатывается зычный голос тренера:

– Мария! Чего стоишь там, как не родная? Заходи!

Черт! Бойцы синхронно поворачивают головы в мою сторону, приходится распахнуть дверь шире, чтобы не казаться подглядывающей. Ещё чего не хватало!

– Здрасьте, – натягиваю улыбку и судорожно придумываю причину визита.

Пал Палыч сдаёт нам зал для секции, но в этом месяце мы уже отдали деньги. Тогда зачем я здесь? Думай, Маша, думай!

– Не хочу вам мешать, – виновато морщусь. – Я… зайду в другой день.

– Зачем в другой? Молодец, что пришла. Я тебе квитанцию отдам сейчас.

Точно! Квитанция об оплате. Совсем забыла про неё.

– Парни, заканчиваем! – командует мужчина, пока мы с ним идём к тренерской. – Через пятнадцать минут закрываю зал.

После его слов начинается суматоха. Бойцы убирают маты, ставят снаряды на место. Оглядываюсь по сторонам, но Царёва не вижу. Его здесь нет. И почему-то от этого не чувствую облегчения. Наоборот, внутри рождается что-то похожее на разочарование.

Вот глупая!

Злюсь на себя и, забрав бумажку, спешу поскорее уйти из зала. На выходе меня догоняют два здоровяка.

– Мария Михална, проводить вас до дома? – игриво интересуется первый.

Игнорирую его, закатив глаза.

– Прошу вас, – второй открывает передо мной дверь, склоняясь в шуточном поклоне.

Такие дураки. Еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

Но когда оказываюсь в коридоре, всё моё веселье разом испаряется. Потому что прямо напротив выхода замечаю рослую фигуру Царёва.

Поза парня выглядит расслабленной, но взгляд… От него мурашки по коже бегут. Острый. Вспарывающий. Вынимающий душу.

Демьян медленно, даже лениво, проходится им по сопровождающим меня парням, и я не успеваю заметить, как бойцы исчезают. Их словно ветром сдувает.

Смотрю по сторонам, понимая, что в пустом коридоре, кроме нас двоих, больше никого нет.

Рассматриваю парня, подмечаю детали.

Спортивная одежда, кроссовки, сумка через плечо. Волосы немного влажные…

Царёв все-таки тренируется у Пал Палыча – делаю вывод и не могу сдвинуться с места или сказать что-то, потому что скучающий взгляд парня проходится по мне.

– Пошли, – он неожиданно нарушает тишину, отталкиваясь от стены.

Не смотрит на меня больше, ленивой походкой идёт по коридору.

– Куда? – отмираю, глядя в широкую спину.

– Домой, – в голосе раздражение.

Сглатываю, продолжая стоять в нерешительности. С чего это Царёв решил проводить меня? Я же его бешу. Разве нет?

Закусив губу, сомневаюсь ещё пару секунд, потом всё же срываюсь с места и нагоняю парня. Но поравняться с ним не решаюсь, шагаю чуть позади.

Демьян молчит до выхода из спорткомплекса, я тоже. И это дико напрягает. Не могу представить, что мы будем вот так молча идти до самого дома. Какой-то бред вообще.

– Ты теперь единоборствами занимаешься? – пытаюсь завязать разговор. – Давно?

В восемнадцать Дёма не был спортсменом. Макс, помню, занимался тайским боксом, а у Царёва мама была категорически против этого. Её в тот момент волновало образование сына и поступление его в универ.

– Опять начинается допрос? – слышу недовольный голос.

Парень резко останавливается, и от неожиданности я влетаю в его спину. Ощущения, будто в стену врезалась. Бетонную.

– Это не допрос, – делаю шаг назад. – Просто…

Он поворачивается. Смотрит с таким пренебрежением, что от обиды у меня першит в горле.

Так смотрят на что-то надоедливое. На то, что приходится вынужденно терпеть.

– Мы будем молчать всю дорогу? – хмуро интересуюсь.

Но ответа не получаю. Царёв достаёт из кармана наушники и демонстративно втыкает их в уши.

Я мгновенно вскипаю, срываюсь с места и иду домой – тут всего-то десять минут пешком. И мне не нужны сопровождающие. Одна прекрасно дойду.

Краем глаза вижу, что Демьян идёт следом, сохраняя дистанцию.

Затылок печёт от его взгляда. Не могу расслабиться, запинаюсь на ровном месте. И когда мы доходим до сквера, ускоряю шаг, чтобы побыстрее закончить эту нервотрепку.

В такой поздний час людей в сквере редко встретишь, но сейчас я слышу впереди голоса, а спустя пару секунд вижу, кому они принадлежат.

Компания парней идёт навстречу. Они громко гогочут и матерятся.

Инстинктивно замедляю шаг, но мою руку подхватывает тёплая ладонь. Вскидываю взгляд на суровый профиль Царёва.

Он идет расслабленно, со скучающим видом. Появление на горизонте шумной компании нисколько его не тревожит. Зато это тревожит меня. Потому что чем ближе мы к ним подходим, тем отчётливее я понимаю, что эти парни из разряда гопников. Такие в лучшем случае словами зацепят. В худшем… даже думать не хочу.

Паника усиливается, и, когда мы ровняемся, я сжимаю крупную ладонь Демьяна и даже не сразу понимаю это.

Хулиганы резко замолкают, а я молюсь, чтобы никто из них не решил докопаться до нас. Их четверо. Царёв один. От меня толку ноль. Максимум – между ног могу зарядить или лицо расцарапать, но это вряд ли поможет.

Пока проходим мимо, я практически не дышу. Но вдруг чувствую, как пальцы Демьяна проходятся по внутренней части моей ладони. Это ощущается как поглаживание. Даже как… ласка?!

Нет. Обрываю себя. Быть такого не может! Скорее всего, стресс так сказывается. На нервах принимаю желаемое за действительное. Вообще ничего не соображаю.

Тем временем гоп-компания остаётся позади, и я вздыхаю с облегчением. Уже собираюсь вытянуть ладонь из руки Царева, как вдруг…

– Эй, поц, – летит в спину короткий свист, а за ним слышны приближающиеся шаги. – Нам твоя соска приглянулась. Иди один погуляй пока.

Меня словно кипятком окатывает от того, что слышу. Вытягиваюсь струной, соображая, что делать. Будь я одна, рванула бы уже отсюда, сверкая пятками. Но со мной Демьян. И что самое ужасное – он резко останавливается. Из этого делаю вывод, что убегать в его планы точно не входит.

– Дём, пожалуйста, пошли… – шепчу одними губами.

Судорожно оглядываюсь, испытывая ужас от надвигающейся толпы.

– Иди сюда, краля, – перехватывает мой взгляд тот, который шагает впереди всех. – Будем знакомиться. Задницу я твою заценил, остальное хочу посмотреть…

Царёв разжимает пальцы, выпуская мою ладонь. Перевожу на него полные страха глаза.

– Дёмочка, давай, просто уйдём… – жалобно пищу.

Вижу, как дёргаются желваки на его лице. В остальном он выглядит пугающе спокойным. Никаких эмоций. Абсолютное безразличие к происходящему.

– Не понял, ты ещё здесь, поц? – гопник подходит совсем близко и хлопает Демьяна по плечу. – Ты вообще, что ли, тупо…

Дальше всё происходит настолько стремительно, что я не успеваю даже вскрикнуть. Резкий разворот Царева на сто восемьдесят градусов, чёткий удар, и наглый гопник складывается пополам, хватаясь за горло и хрипя.

Его дружки быстро наступают на нас, выкрикивая маты. Дёма откидывает свою сумку в сторону и твёрдым шагом двигается им навстречу.

Всё, что идёт за этим, повергает меня в шок. Выпучив глаза, я зажимаю рот ладонью, наблюдая, как технично и жестко Царёв наносит удары.

Парни крупные и нападают толпой, но их движения смазаны и хаотичны. Демьян же действует без суеты. Молниеносно. Чётко. Жестоко. Он будто упивается тем, что делает. Ему мало раскидать гопников, он добивает – вырубает, не обращая внимания на их стоны. И у него даже дыхание не сбивается. А у меня…

Я дышу часто и рвано, как после быстрого бега. Между лопаток скользит холодный пот. Меня начинает лихорадить. К горлу подкатывает тошнота.

Я не то, чтобы испытываю жалость к нарвавшимся уродам, но вид их окровавленных лиц и болезненные стоны заставляют меня пошатнуться. Одичало наблюдаю за тем, как Демьян возвращается к своей сумке, неторопливо перекидывает ремень через плечо, затем направляется в мою сторону. В его глазах плещется ледяное безразличие, а мне хочется зареветь. Нервы скручиваются до предела.

– Пошли, – цедит, подхватывая мой локоть, и тянет за собой.

Шагаю на автомате. Смотрю под ноги расфокусированным взглядом. В горле саднит от пережитого ужаса.

Вырываю локоть из крепкого захвата и обнимаю себя за плечи. Сейчас Демьян пугает меня больше, чем гопники.

Ёжусь от мыслей о жестокости Царёва. Раньше Дёма таким не был… Или я просто его не знала?..

– У тебя будут проблемы, – хриплю севшим голосом.

– Тебе-то что? – безразлично кидает.

– Я… волнуюсь за тебя…

– Не надо, – чеканит. – Мы друг другу никто.

Никто…

Равнодушное слово врезается в мозг острыми иглами. Заставляет чувствовать горечь во рту. Жмурюсь.

Голова раскалывается от противоречивых чувств. Не помню, как добираемся до дома, заходим в подъезд. Слышу противный и до боли знакомый скрежет железа, испугано дёргаюсь.

Лифт? Мы в лифте?!

Обвожу безумным взглядом кабину метр на метр, и меня мгновенно накрывает паническая атака. Лоб покрывается испариной. В ушах шумит.

– Хочу… выйти… – хватаюсь за горло, понимая, что задыхаюсь.

Стены сужаются, я чётко вижу это. Кровь приливает к голове, бьет по вискам. Начинается необратимый приступ удушья. Судорожно жму кнопки на панели, чтобы остановить тесную клетку и побыстрее выбраться из неё.

– Какого черта? – сквозь туман паники слышу недовольный голос.

На плечи ложатся тяжёлые ладони, разворачивают. Цепляюсь уплывающим взглядом за хмурое лицо.

– Я… не могу… дышать… – выталкиваю из себя сдавленный шёпот вместе с остатками кислорода и, кажется, отключаюсь.

Глава 5

Резко распахиваю глаза и делаю жадный вдох, как будто вынырнула из воды.

Понимаю, что нахожусь в горизонтальном положении и, дёрнувшись, сажусь.

– Спокойно, – руки Царёва ловят меня за плечи, голос звучит у самого уха. – Дыши.

Судорожно киваю и, не отдавая отчёта своим действиям, обнимаю парня, вжимаясь в него всем телом. Утыкаюсь носом в твёрдую грудь.

Втягиваю воздух в лёгкие, наполняя себя запахом Демьяна, и становится легче – паника отступает. Царёв не отталкивает меня, но его мышцы резко напрягаются, грудь вздымается от тяжёлого вздоха.

– Что было в лифте? – слышу вопрос.

– Это… паническая атака. Я…

– Нет, – прерывает. – Я спрашиваю не про сегодня.

Вздрагиваю и покрываюсь мурашками, потому что Демьян задевает тему, которую трогать нельзя.

Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай!

Резко отстраняюсь и встаю. Мне надо переключиться. Точечный переброс внимания на что-то другое всегда помогает.

Взглядом шарю по окружающей обстановке.

Я в квартире Царёвых. Здесь сейчас всё по-другому. Современный ремонт, новая мебель. Цепляю взглядом боксёрскую грушу, которая не вписывается в интерьер. Гантели, турник для подтягиваний…

– Клаустрофобия, – выдаю с равнодушным видом. – У меня боязнь замкнутых пространств.

Смотрю на парня, пока он медленно поднимается на ноги. Подходит ближе и нависает надо мной.

– По-твоему, я совсем идиот? – недобро прищуривается. – У тебя не было такого раньше.

– А теперь есть, – упрямо складываю руки на груди. – С возрастом само появилось.

– Чушь собачья, – раздражается. – Бред.

– Не хочешь – не верь, – жму плечами и опускаю глаза, не в силах выдержать подозрительный взгляд Демьяна.

В поле зрения попадают его руки со сбитыми костяшками. Нахмурившись, тянусь к ним.

– Надо обработать. У тебя есть аптечка?

На пару секунд повисает напряжённая пауза, что заставляет меня выпустить ладони парня из своих.

Зачем я лезу к нему со своей заботой? Ему это не нужно!

– Зеленка точно есть, – слышу неожиданный ответ и вскидываю голову.

Он смотрит на меня без раздражения и злобы. Ухмыляется, и я не сдерживаюсь – улыбаюсь в ответ.

Удивительно, как улыбка меняет Царёва. Сейчас он похож на того Дёму, к которому я привыкла. И в глазах у него мелькает что-то тёплое. Родное. Словно толстая корка льда треснула, и наружу пробивается свет.

Задумчиво кусаю губу, глядя, как парень скрывается в кухне.

Может, не так уж сильно он изменился? Что если образ грубияна и плохиша – лишь маска? Защитная реакция? Но от чего?

Вздыхаю, обводя задумчивым взглядом комнату. В ней мало личных вещей. Поэтому сразу замечаю на журнальном столике фотографию.

Она без рамки. Протёртая. И размер у неё странный. Квадратный.

Подхожу ближе, беру в руки изображение. Там маленький Дёма с отцом. Оба улыбаются.

Фото милое и вроде должно вызвать светлые эмоции, но вместо этого я напряжено сглатываю. Одна деталь сразу бросается в глаза и вызывает множество вопросов. Тётя Аня – мама Демьяна – тоже здесь. Я вижу её руку на плече у сына, но самой женщины нет. Она отрезана от семейной фотографии.

– Тебе пора домой, – раздаётся рядом ледяной голос.

Царёв вытягивает из моих рук фото и кидает её обратно на стол. Затем подхватывает меня под локоть и тащит к выходу.

– Дём, я…

– Обувайся.

На автомате запрыгиваю в кроссовки, но уходить просто так не собираюсь.

– Что случилось с тетей Аней? Почему она…

– Это не твоё дело! – злобно рычит и припирает меня к двери.

Задираю голову, видя, что парень в бешенстве. Глаза опасно сверкают, ноздри раздуваются, губы агрессивно сжаты.

Мне стоит сейчас уйти, чтобы не злить его ещё больше. Но инстинкт самосохранения не срабатывает. Я не боюсь.

Демьян тянется к замку, чтобы открыть дверь, но внезапно останавливается, словно беря свои эмоции под контроль. А я чувствую, как он меняется, становится собранным. Холодным. Отстранённым.

Склоняется к моему лицу, давит тяжелым взглядом.

– Ты понимаешь, в чьи руки хочешь попасть, Мышка? – низкий голос проходит вибрацией по телу, вызывая дрожь.

Шокировано смотрю на него, поражаясь резкой смене настроения. И то, что Демьян говорит сейчас, выбивает из колеи. Заставляет смутиться и покраснеть от макушки до пят.

Как догадался о моих чувствах? Я ведь не давала поводов. Откуда он знает?!

Это уже неважно. Вижу, как уголок рта изгибается в насмешке, и гордо вскидываю подбородок.

– У тебя мания величия, Царёв, – пытаюсь сохранить лицо. – С чего ты взял, что интересен мне?

– Такие вещи я сразу просекаю, – цедит ледяным тоном. – Держись от меня подальше. Иначе всё закончится плохо. Для тебя.

Ответить не успеваю. Потому что парень открывает дверь, и я оказываюсь на лестничной площадке.

***

После того, как Царёв буквально вышвырнул меня из квартиры, я полночи проревела от обиды и унижения.

Держись от меня подальше…

Слова отравили, словно ядом.

Всё закончится плохо. Для тебя…

Если я настолько неприятна Демьяну, тогда зачем он постоянно появляется ниоткуда и вступает в диалог? Почему ведёт себя так, будто ему не плевать на меня? Сначала притягивает к себе, затем грубо отталкивает, вызывая смятение и горечь.

Я не заслужила такого отношения! И терпеть подобное больше не собираюсь! Хватит!

С приходом утра решаю, что должна кардинально менять своё отношение к парням и перестать шарахаться от тех, кто проявляет ко мне интерес. Пора взрослеть. Пора, наконец, вырвать из души безответную детскую влюблённость. Оставить её в прошлом и жить полноценной жизнью, как другие девчонки. А Царёв пусть делает, что хочет. Мне плевать!

С таким настроем еду в универ, убеждая себя, что с сегодняшнего дня всё будет по-другому. И первое, что делаю – не достаю плеер Макса из сумки. Не хочу, чтобы что-то напоминало о Демьяне.

– Ты сегодня какая-то странная, – замечает Лена после второй пары. – Всё хорошо?

– Всё отлично, – широко улыбаюсь подруге. – А дальше будет ещё лучше.

– Вот об этом я и говорю. Слишком много позитива. Это пугает.

– Не нагнетай, – отмахиваюсь. – Всё супер.

Пока идём по коридору, ловлю на себя взгляд одногруппника. Смущённо улыбаюсь в ответ.

– Ты сейчас Красницкому улыбнулась?

– А что?

– Он же придурок, – Лена хмурится. – И ты это прекрасно знаешь.

– Я не могу улыбнуться парню?

– Можешь, но… Марусь, серьезно? У Красницкого каждую неделю новая девчонка. Хочешь быть в их числе?

– Нет, конечно. Не говори ерунды. В столовую идём?

– Мне надо на кафедру истории заглянуть, – сообщает подруга. – Носков какой-то проект хочет дать. Ты пока иди, я позже присоединюсь.

– Ладно.

Мы с ней расходимся, и меня тут же нагоняет Красницкий.

– Привет, – расплывается в улыбке.

Первое желание – отшить. Но потом вспоминаю о своём решении быть более терпимой к противоположному полу. Поэтому выдавливаю улыбку:

– Привет, Ром.

Спускаемся по лестнице, и между нами завязывается непринуждённая болтовня.

Рома симпатичный, обаятельный. Улыбается и много шутит. Неудивительно, что девчонки за ним толпами бегают. Но, несмотря на всю его харизму, сразу понимаю – парень мне не интересен. Тех ощущений, что с Дёмой, даже близко нет.

– Может, после пар сходим куда-нибудь? – предлагает Красницкий, когда мы почти добираемся до столовой. – Кафе, кино?

– Быстрый какой! – смеюсь над ним. – Это так ты девчонок цепляешь, да?

– Ну а чё теряться? – тоже смеётся. – Если есть взаимный интерес, то…

– Извини, но нет.

– Хочешь сказать, что я тебя не цепляю? – вскидывает бровь.

– Прости, – виновато развожу руками.

– Вызов принят, – подмигивает мне. – Я просто так не сдаюсь.

– Готовься к провалу.

– Не в моём характере.

Фыркаю на такую самоуверенность и закатываю глаза.

– О, Старцева! Как удачно! – оборачиваюсь на голос куратора Валентины Петровны, выглядывающей из аудитории. – Идите сюда, Мария. Нужна ваша помощь.

– Я сваливаю, – сообщает Рома. – Эта женщина меня пугает. Увидимся на паре.

Парень быстро исчезает, а я подхожу к Шабатовой.

– Здравствуйте, Валентина Петровна.

– Ага, – рассеянно кидает женщина. – Задание вам, Мария, – оглядывается в аудиторию. – Идите же сюда! – кидает кому-то, затем снова обращается ко мне: – Проводите нового студента до кафедры экономики, пожалуйста. Иначе он заблудится. Сами знаете, как сложно найти пятый корпус с первого раза.

– Да, конечно, – жму плечами.

– Вот видите как здорово, – посылает улыбку в аудиторию. – С сопровождающей вы точно не потеряетесь.

Непривычно заискивающий тон куратора вызывает у меня недоумевающую улыбку. Которая, впрочем, сползает с моего лица, когда я вижу, кто выходит из аудитории.

Пока я растеряно хлопаю глазами, Царёв останавливается в дверном проёме и, увидев меня, недовольно кривит губы.

Ну конечно! Другой реакции я и не ждала.