Вся история от начала и до конца является выдумкой. Совпадения имен, мест и событий случайны.

Глава первая

 
«…Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю!
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою…»
 

В. С. Высоцкий

Тем, кто имел шанс наблюдать воочию шторм на Южном берегу Крыма в конце ноября ничего объяснять не нужно, а для тех, кто подобного удовольствия по каким-то причинам был лишён, необходимо внести ясность, что явление это красивое и страшное одновременно. Чёрное море, летом тёплое и ласковое, зимой преображается, и, казалось бы, не очень большие по сравнению с другими морями, а тем более океанами, волны с каким-то необъяснимым остервенением лупят по бетонным набережным и волнорезам, откалывая от них многотонные глыбы, трансформируясь при этом в фонтаны брызг на десятки метров разлетающихся вокруг. Разбушевавшаяся стихия уносит в свою пучину всё, что попадется ей на пути, и горе тому прохожему, который окажется рядом в момент, когда очередной вал накроет участок пляжа с пирсом, ведь море утаскивает в свои недра не только мусор, неубранные урны, топчаны и шезлонги, ему ничего не стоит затащить в себя и праздного зеваку, подошедшего поближе, чтобы в полной мере насладиться эффектным природным спектаклем из первого ряда партера.

Нет уж, такое представление лучше наблюдать с балкона, что, в принципе, и делали все постояльцы мини-отеля «Домик с кабаном», зажатом между двумя почти отвесными скалами в живописном месте, невдалеке от курортного южнобережного посёлка в Крыму с само за себя говорящим названием Отвесный, где-то между Судаком и Ялтой. Та скала, которая находилась к западу от отеля, по своей форме напоминала кабанью морду, с весьма отчетливо прослеживающимися клыками и пятачком. Даже люди напрочь лишённые воображения улавливали в каменной глыбе поразительное сходство с животным. В сущности, именно скале и обязан был своим названием этот уютный частный крымский мини-отель.

Его хозяева – супружеская пара Чайкиных, очень милые по заверениям всех отдыхающих люди, приветливо встречающие и провожающие своих гостей, и старающиеся изо всех сил придать отдыху именно в их отеле незабываемые впечатления, вызывающие желание вернуться в это место на следующий год, для антуража привесили над входом в отель огромную кабанью голову, вырезанную из не боящегося воды сорта дерева – подарок одного постоянного гостя, ещё больше привязав название своей гостиницы к образу дикого всеядного парнокопытного млекопитающего.

Леонид Борисович Чайкин, коренастый крепкий мужчина на коротких мощных ногах, с квадратным подбородком и глубоко посаженными глазами, сохранивший к пятидесяти пяти практически все волосы на голове, почти не тронутые сединой, начавший свою бизнес-карьеру в аккурат с началом Перестройки, «вышел» из комсомола, и именно те его связи помогли заработать первые деньги, взять удачные невозвратные кредиты и установить вполне доверительные отношения с решающими всё и вся в то время бандитами, а потом и с правоохранительными органами, пришедшими на смену «браткам» в конце 90-х. Он даже успел посидеть немного, будучи обвиненным бизнес-партнёром, таким же бывшим комсомольцем, как и сам, в финансовом мошенничестве, но «замазки» и адвокат сумели подвести Чайкина под удачно вышедшую амнистию, и Леонид Борисович отделался лёгким испугом.

Его жена Василиса Александровна, красивая и эффектная женщина, никогда не показывающаяся на людях без макияжа и в домашней одежде, старающаяся держать себя в форме, слегка располневшая, но сохранившая обаяние и шарм, которая в свои пятьдесят так и не завела себе трудовую книжку, стойко переносила все невзгоды рядом с мужем, торговала на рынке, растила детей, берегла домашний очаг, носила передачи в СИЗО и всячески поддерживала любимого супруга в часы неудач, которые, надо сказать, периодически случались.

Получив возможность «отжать» кусок пляжа между двумя скалами в красивейшем месте на Южном берегу Крыма, Леонид Борисович моментом воспользовался. Продав всю имеющуюся недвижимость, семья Чайкиных, отвоевав у моря ещё несколько десятков квадратных метров, соорудила большую бетонную площадку с пирсом и отстроила пятиэтажный мини-отель на двадцать восемь номеров, на последнем этаже которого, собственно, и проживала, не имея в своём активе более ничего, вкладывая всё заработанное и душу в обустройство любимого детища, пытаясь сделать так, чтобы гостиница работала круглогодично, и даже зимой приносила хоть какие-то деньги.

До ближайшего посёлка Отвесный было недалеко, километра полтора. Туда можно было добраться на машине за пять минут, или пешком тропинкой по-над морем, вытоптанной в скалах, минут за двадцать. Автомобили гости и хозяева мини-отеля оставляли наверху, на скале, где Чайкины оборудовали удобную парковочную площадку, отсыпанную крупным щебнем, к которой можно было подъехать с трассы по дороге, ведущей в Отвесный, а сами пешком спускались по удобной бетонной лестнице непосредственно в отель.

Один из постояльцев «Домика с кабаном» Юрий, атлетически сложенный красавец с усталыми серыми глазами, уже, наверное, не подпадающий под определение «молодой человек», но ещё не достигший «средних лет», от красоты стихии, сказать по правде, устал. Наблюдая черноморский осенний шторм третий день подряд, не имея возможности выбраться из отеля, (вода стояла у самого порога, и единственная бетонная лестница, ведущая на скалу, а оттуда к трассе, постоянно атаковывалась морем), он, в силу безделья, авантюрного характера и спортивного настроя, решил испытать судьбу, и попросил хозяйку гостиницы, любезную Василису Александровну, растопить баню. Очень славная русская баня на дровах была в этом заведении. Да и что делать, когда Wi-Fi не работает и электричество отключилось? Хорошо ещё, что мощный дизельный генератор, имевшийся в отеле, оказался исправным, его ровное урчание заглушалось шумом разбивающихся о скалы и пирс волн и свистящего ветра.

Электричество в Крыму в конце ноября отключилось основательно и, как тогда показалось, надолго. Свершилось то, о чём так долго говорили и писали все, кому не лень, однако Крым почему-то оказался совершенно не готов к такому развитию абсолютно не секретного политического сценария. Подорвав электроопоры на границе, проукраински настроенные активисты блокады Крыма буквально погрузили республику во тьму на несколько дней. Явление это получило в прессе и в Интернете название «блэкаут», а полуостров с лёгкой руки любителей Толкина стал именоваться не иначе, как Мордор. Южный берег исключением из общего правила не стал, в лучшем случае получая электричество на два-три часа в сутки, и находящийся на отшибе «Домик с кабаном» уже третий день работал в автономном режиме.

Надев в своём номере на третьем этаже плавки и халат, Юрий спустился на первый, и, поинтересовавшись всё ли в порядке с паром, зашёл в предбанник, а затем, сбросив халат, в парилку. Постояльцы отеля, также как и он, оказавшиеся закрытыми в комфортных и тёплых каменных стенах с достаточным количеством еды и выпивки, на которую в третий вечер сидения взаперти поглядывали далеко не с таким восторгом, как пару дней назад, компанию ему составить отказались, но заверили, что будут наблюдать с балконов своих номеров за всеми его движениями в игре с разбушевавшимся морем и искренне пожелали ему удачи. От предостережений Леонида Борисовича Юра отмахнулся. «Все под Богом ходим», – сказал он, перекрестившись, и хозяину гостиницы ничего не оставалось, как только развести руками.

Юрий, как хороший драматический актер, зная, что в настоящее время только он является единственным развлечением для десятка человек, и все ждут именно его выхода, не торопился. Он распарил своё тело и, достаточно пропотев, вышел из парилки в холл мини-отеля, выпил стакан воды и дал себе остынуть естественным образом. Набросив отельный белоснежный халат, он поднялся по ступенькам на второй этаж и вышел на террасу, где его появления у штормящего моря ждали отставной полковник Иван Петрович с молодой, четвёртой по счету, супругой Евгенией, и болезненного вида молодой человек с длинными волосами, бледной кожей лица и тёмными кругами под глазами, лет двадцати пяти, представлявшийся всем Славиком, хотя по паспорту величался Станиславом.

– Ну что же вы, Юра, заставляете нас всех нервничать, – увидев его, удивленно воскликнул Иван Петрович, высокий усатый мужчина под пятьдесят, или слегка за полтинник, с седыми висками и умными глазами неопределенного цвета, отставив на маленький столик стакан с недопитым виски, – Женечка, вот, распереживалась вся. – Он приобнял жену за плечи и ласково поцеловал в щёку. – Мы вас, значит, все внизу высматриваем, а вы ещё по отелю ходите. – Его супруга Евгения, молодая веснушчатая рыжеволосая барышня, примерно ровесница Славика, со смешливыми карими глазками и короткой стрижкой, взглянула на Юру и, окинув взглядом его мускулистую фигуру в плавках и расстёгнутом халате, погасила внезапно вспыхнувший в глазах блеск, и отвернулась к морю. Славик в знак поддержки слов военного пенсионера кивнул, но ничего не сказал, и тоже с интересом уставился на пресс кубиками, чётко вырисовывавшимися на плоском животе. – Когда же мы увидим вашу битву со стихией? – Иван Петрович улыбался и жестом предложил Юрию выпить с ним по стаканчику, плеснув в один стоящих на маленьком столике стаканов немного янтарной жидкости.

– Наберитесь немножечко терпения, – ответил атлет, обнажив свои зубы в ответной улыбке. – Мне нужно ещё чуть-чуть времени на подготовку. – Юра залпом выпил виски, ощутив вкус дорогого качественного напитка, поднял вверх большой палец правой руки, чем вызвал одобрительный кивок Ивана Петровича. – Почти готов, – сказал он, развернулся и стал спускаться по лестнице.

В этот раз Юрий парился дольше, внимательно прислушиваясь к ощущениям и знакам, подаваемым организмом. Он поддал парку, полил водой из деревянной кадушки раскалённые камни и стены, побил себя дубовым веничком и ещё немного посидел, вынуждая тело прогреться сильнее обычного. Когда нахождение в парилке стало невыносимым, он выскочил в холл, пробежал с десяток метров по ковровому покрытию и открыл дверь на улицу, где его обдал сильный мокрый и холодный, но такой приятный ветер. Очутившись по колено в ледяной воде, он пробежал ещё несколько метров и схватился за металлические перила. Надо сказать, что за перила Юра схватился исключительно вовремя, в следующую секунду в грудь и в лицо ударила волна, которая без труда впечатала бы его в каменную стену. Стоящая на балконе второго этажа Женечка закрыла глаза и крепко сжала пальцы рук, что не укрылось от внимания супруга.

Юра успел только вдохнуть немного воздуха, когда его накрыла следующая волна, также как и предыдущая, пытаясь стукнуть человечишку, имевшего неосторожность бросить ей вызов, об бетон. Он удержался, но почувствовал, что перила с одной стороны оторвались, и его держит только кусок арматуры, приваренный к металлическому уголку, вмонтированному в скалу, который может не выдержать вес его тела под ещё одним ударом. Если это произойдет, его кинет на камни, он ударится и, скорее всего, потеряет сознание, а потом его тушку утянет в море.

Юрий поднял глаза и, увидев накатывающую на бетонный берег волну, понял, что у него есть несколько секунд. Он бросился назад к входной двери в отель и успел схватиться за дверную ручку, когда его окатила очередная порция ледяной морской воды, заставив стукнуться носом и грудью об толстое стекло. Юра не почувствовал боли, вжавшись в дверь и, дождавшись отката, открыл её, вбежал в холл и понесся в баню. Ему было холодно, но не страшно. Уже в парилке он обнаружил, что из носа капает кровь, но это его не огорчило, скорее обрадовало. Он в очередной раз сумел побороть свой страх, и смог хоть немного, но отомстить погоде, которая мешает ему вот уже который день, а значит, он сможет сделать то, что задумал.