1. Это один из самых простых способов выучить историю.
Идея любой книги Резерфорда - сквозь историю нескольких родов пересказать достаточно большой пласт истории; причем не только истории политической (кто и когда был президентом), экономической (когда начался экономический кризис 1929 года) и социальной (как вербовали во время Гражданской войны в США), но и истории повседневности, которую обычно учебники обходят стороной. Скелет событий обрастает мускулами персонажей, кровеносными сосудами отношений между ними и кожей их жизней; вампумный пояс проходит красной нитью через несколько веков истории, чтобы сгинуть на рубеже веков вместе с тем Нью-Йорком, который мы потеряли в событиях 11 сентября. Место находится и вошедшим в школьные учебники моралитэ (вроде истории про Вашингтона и вишневое деревце), и куда менее известным фактам (пожар на фабрике Трайангл, скажем).
Вообще издатели давно знают этот прием, только чаще всего он обращен к детям: заинтересовать их историей благодаря приключениям маленького сверстника из другой эпохи. Резерфорд пишет для взрослых, однако прием и с нами хорошо работает: даже не особенно обычно интересующие исторические периоды (я, скажем, не фанат roaring twenties) поданы настолько необязательно и при этом увлекательно, что волей-неволей о них что-то узнаешь, запомнишь, полезешь в Википедию, в конце концов, за неимением иных источников под рукой.
Я не скажу, что это работает лучше, чем нон-фикшн (хорошо написанный нон-фикшн читается, по-моему, лучше художественной литературы): но это прекрасный способ донести информацию до тех, кто за нон-фикшн не возьмется никогда. Так сказать, играючи; геймификация в развлекательной литературе.
2. Резерфорд пишет гид по городу.
Точно так же, как читатель играючи знакомится с историей города, он знакомится и с его географией. Вот тот самый Бруклинский мост, на котором в буран Донна Клипп нашла мертвую женщину и присвоила себе ее имя; вот дом Шона О'Доннела на Пятой авеню (а вот, в нескольких шагах - скромный дом Мэри); вот дом Мастеров в Граммерси-парке; вот "Дельмонико"; вот шпили церковей Святого Патрика и Троицы. Нью-Йорк настоящего путается с Нью-Йорком историческим, и вот мы уже видим каноэ, в котором плывет Ван Дейк; это уже не Нью-Йорк, а Новый Амстердам.
Ощущение истории, спрессованной в книгу, и такой, где на одном и том же месте могут встречаться разные герои через пятьдесят, сто, двести лет - бесценно.
3. Резерфорд пишет семейную сагу.
Или семейные саги - несколько сразу, недаром у него не одна семья - герои книги.
Жанр, прямо скажем, нынче с одной стороны широко используется (вспомним хоть - простите, что к ночи, - Маринину), а с другой - хороших семейных саг по пальцам пересчитать. А тут - полотно необъятной шири, когда вот тут у нас голландцы, тут евреи, тут итальянцы, тут ирландцы, тут африканцы - и все варятся в том плавильном тигле, который представляет собой Нью-Йорк.
4. Теплый клетчатый плед, горячий шоколад и прочая
Восемьсот страниц, чтобы сбежать от реальности в другое время и на другой континент; Резерфорд строит книгу одновременно таким образом, чтобы можно было прерваться (это отдельные истории), и так, что оторваться нельзя - истории плавно перетекают одна в другую, так, что упоминание полюбившегося персонажа ловишь подчас в отдельных репликах вроде как не связанных с ним героев - десять и двадцать лет спустя.
____________
А вот теперь о причине не читать Резерфорда.
Дело в том, что меня боги прокляли любопытством - и я в свое время прочла (не переведенный на русский, и хорошо) аналогичный роман Резерфорда о России.
Если у него в остальных романах такой же глубины анализ материала, как в книжке Russka, то никакое это не изучение истории и географии, это финский стыд. То есть если вы знаете про Нью-Йорк много - вы сможете оценить, насколько рассказанное Резерфордом соответствует действительности; в противном случае стоит любой факт проверять, прежде чем хотя бы в разговоре его упомянуть, а не доверять маститому литератору.