Начну с того, что посоветую ни в коем случае не пытаться читать эту книгу как исторический хотя бы науч-поп. Это другой жанр. Что-то вроде истерически-мистического романа с вкраплениями автобиографии автора.
Во-первых, в книге с названием «Николай II: жизнь и смерть» очень мало жизни и подозрительно много смерти. Она как начинается с 28 страницы:
«Потом» - это когда во дворе Петропавловской крепости будут расстреляны Николай и Георгий Михайловичи. И на дне шахты с простреленной головой ляжет еще один участник этих весёлых игр – Сергей Михайлович»
так и будет присутствовать до самой до 891 страницы. Ну вы поняли: вот как бы молодой царевич бегает в саду с лопаткой и ведёрком, но позади него уже зловеще заносится рука с косой и всё такое прочее. Это чтоб читатель не расслаблялся. А то ведь интриги-то как таковой у книги нет, все же знают, чем кончилось, поэтому вот и приходиться то тут, то там вкраплять всяческое
«Грозовое лето. Он часто отмечает грозы в своем дневнике. Молнии на небе и вода на земле. Много воды. И оттого лесные дороги сильно развезло и трудно будет проехать по этим дорогам будущему грузовику – с их трупами…»
Чувствуете, как леденеет кровь в жилах? У-у-у-у…
Во-вторых, тут много мистики. Ею усыпано всё повествование, как земля советская была усыпана солью после отступления фашистов. Это и различные знамения, и предупреждения, и байки о запечатанных ларцах с пророчествами и завязший за время чтения в зубах Иов Многострадальный, в день которого, если вы не знали, Николай родился, что, несомненно, сыграло важную роль в судьбе страны. Также есть и откровенная чушь:
«Итак, Распутин бесспорно обладал сверхчеловеческим даром. Для нашего века, привыкшего к чудесам парапсихологов, в этом нет никакой тайны».
Ой, да серьёзно? Мы тут все привыкли к чудесам парапсихологов? Какое-какое там у вас образование? Или как вам понравится анализ характера Николая Второго, основанный на его знаке Зодиака? Я считаю это верхом научной работы, искусным пилотажем:
«Николай был типичный «телец» со всеми свойствами этого астрологического знака. Медлительный, упрямый и скрытный, малоразговорчивый, обожавший семью. Но два свойства «тельца» у него были отняты: сила и способность впадать в бешенство… Да, он был особый «телец», «телец-жертва», «телец» рожденный на заклание, Иов Многострадальный».
В-третьих, тут есть секс. Притянутый за уши, но есть. Потому что так должно быть в великой триаде продажи бульварных романов - Смерть-Мистика-Секс. То есть вам как бы застенчиво расскажут о любовном треугольнике Романовых, оргиях в особняке Кшесинской, Распутине, изнасилованиях княжон, которые могли бы случиться, не случились, но ведь могли бы! Тут должна отметить элегантность автора: всё это присутствует, но как бы незримо, на заднем фоне, подогревая интерес. Радзинскому бы эротические триллеры писать, не на той стезе он подвизался.
В-четвёртых, тут много автора. Уши Радзинского торчат из всех щелей. Вот он бедный студент на кухне коммуналки, вот он гениальный сыщик в поисках прыщика на теле у слона, вот он загадочный сидит в машине, листает секретные документы. Себялюбивый автор не смог устоять и умолчать о том, что в документах по расстрелу семьи где-то упоминается фамилия некого Родзинского. Не устоял, и тут же приписал, как много мистики в этой истории. Зацените, да. В этой истории Романовых много мистики, потому что там где-то на заднем фоне мелькает даже не сама фамилия, а фамилия, похожая на фамилию автора. Это же, несомненно, перст указующий судьбы! А после своих расследовательских экзерсисов он печатает статьи в журнале с отличным импакт-фактором, опубликоваться в котором мечтают все историки планеты, - в "Огоньке". Шах и мат, товарищи, утверждающие, что Радзинский не историк! Он историк, ещё какой!
В-пятых, тут мало источников. То есть источников-то много, но каких! Бабушка, у которой автор снимал комнату, кто-то позвонил, кто-то написал, кто-то где-то нашептал. Каждая встреча описывается подробно, потому что это возможность Радзинского рассказать о себе. Такое он не упустит, конечно же.
Ой, и самое шикарное. Тут пафоса хоть ложкой ешь. Вот, я вам принесла, покушайте:
«Весело плыл пароход «Русь». Палили красногвардейцы из ружей в пролетающих птиц. Стреляли из пулеметов…
Падают чайки, трещат пулеметы. Веселись, ребята, - свобода! Так во второй год от рождества революции под беспорядочную стрельбу мимо притихших берегов плыл этот безумный пароход, называемый «Русь».
Стоп! Есть среди нас Никита Сергеич Михалков?! Ему надо срочно обняться с Радзинским и плакать! Какие метафоры! Теплоход РУСЬ! Это ж «Солнечный удар»!
В общем, это я всё к тому, что взял Радзинский Николая Второго и его семью и написал про них пошлый бульварный роман, чтоб все плакали. А поняла я это ещё на десятой странице, когда увидела тонны многоточий. От хорошей жизни не бывает в книгах много многоточий. Я бы сразу и закрыла, я уже знаю эту примету (мистика, чу?!) но пришлось запихать в себя полностью во имя ДП. Не повторяйте мой путь. Закройте, если уже начали, пройдите мимо, если только заинтересовались.
В рамках Долгой прогулки, команда Lege Lateres.