Елена внимательно наблюдала за этим обменом мнениями, и в ее сознании начала формироваться тревожная мысль. Слишком уж хорошо Хаас был осведомлен о том, с чем они столкнулись. Словно он заранее знал, что найдет.

– Доктор Морозова, – внезапно обратился к ней Хаас, – вы ведь имеете сертификацию для глубоководных погружений?

– Да, – настороженно ответила она, – но я согласна с капитаном. Нам нужно больше данных, прежде чем рисковать людьми.

– Данные у нас будут, – Хаас повернулся к капитану. – Я предлагаю компромисс. Мы запустим автономные буи-зонды по периметру аномальной зоны и соберем максимум информации. Затем, если показатели будут в пределах допустимого риска, организуем контролируемое погружение с использованием батискафа «Гермес», который, если я не ошибаюсь, находится на борту «Посейдона» именно для таких целей.

Капитан Ричардсон нахмурился, но кивнул:

– Буи-зонды – да. Решение о погружении будет принято только после тщательного анализа данных и оценки рисков. И, – он пристально посмотрел на Хааса, – я хотел бы знать больше о вашем предыдущем опыте с подобными аномалиями, доктор.

– Разумеется, – с легкой улыбкой ответил Хаас. – Я подготовлю подробный отчет о своих исследованиях.

Когда все начали расходиться, Елена задержалась, глядя на темный экран, где последний раз был виден загадочный купол. Что-то в его структуре, в этих странных символах, пробудило в ней не только научное любопытство, но и глубинное, почти первобытное беспокойство.

– Впечатляет, не правда ли? – Хаас снова оказался рядом, заставив ее вздрогнуть.

– Если это действительно рукотворная структура такой древности, это перевернет наши представления об истории человечества, – сдержанно ответила она.

– О, это гораздо больше, чем просто исторический артефакт, доктор Морозова, – в голосе Хааса появились нотки странного воодушевления. – То, что мы нашли, может изменить будущее нашего вида. Представьте технологии, позволившие создать материалы, которые не разрушаются тысячелетиями, органико-неорганические гибриды, обладающие почти живой реактивностью…

– Вы говорите так, будто уже знаете, что это, – осторожно заметила Елена.

Хаас внимательно посмотрел на нее, словно оценивая.

– Скажем так: у меня есть гипотеза, которая теперь получила предварительное подтверждение. Но наука требует доказательств, не так ли? – Он улыбнулся. – Мне нравится ваша наблюдательность, доктор Морозова. Думаю, вы будете незаменимы в дальнейшем исследовании.

С этими словами он ушел, оставив Елену наедине с растущим беспокойством и десятками вопросов.

Ночью Елена не могла уснуть. Образ пульсирующего купола на дне океана и странное поведение доктора Хааса не давали ей покоя. Она вышла из своей каюты и направилась на палубу, надеясь, что свежий морской воздух поможет привести мысли в порядок.

Ночь была безлунной, и над «Посейдоном» раскинулось звездное небо, не затронутое световым загрязнением суши. Млечный путь прочертил сияющую дугу через черный купол, напоминая о том, насколько мал человек перед лицом вселенной.

Елена оперлась на поручень и глубоко вдохнула соленый воздух. Океан был спокоен, лишь легкая зыбь слегка покачивала судно. Такая умиротворяющая картина казалась несовместимой с тревогой, которая поселилась внутри нее.

– Тоже не спится? – раздался голос сзади.

Обернувшись, она увидела Джессику Тэйлор с двумя чашками дымящегося кофе.

– Подумала, что найду тебя здесь, – сказала Джессика, протягивая одну из чашек. – Ты всегда выходишь на палубу, когда что-то не дает тебе покоя.

Елена благодарно приняла кофе, согревая озябшие пальцы о горячую керамику.

– Спасибо. Я просто… пытаюсь осмыслить увиденное сегодня.

– Да уж, это было нечто, – кивнула Джессика. – Знаешь, мои гидрофоны продолжают регистрировать тот странный сигнал. Только теперь интервал сократился до 39 секунд.

Елена нахмурилась:

– Ускоряется?

– Похоже на то. И еще кое-что… – Джессика понизила голос. – После того, как мы потеряли дроны, я запустила программу частотного анализа. Знаешь, что показали результаты? Сигнал имеет структуру, близкую к модулированной передаче данных. Другими словами, это не просто случайный шум или геологическое явление.

Елена почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Ты думаешь…

– Я ничего не думаю, – быстро перебила ее Джессика. – Я просто интерпретирую данные. И они говорят, что что-то там, на дне, передает информацию. Или, по крайней мере, пытается.

Обе женщины помолчали, глядя на темные воды.

– Что ты знаешь о докторе Хаасе? – спросила Елена после паузы.

Джессика пожала плечами:

– Немногое. Поисковик выдает несколько научных работ по геофизике и морской археологии, опубликованных лет двадцать назад. Потом он как будто исчез из академической среды. Ходят слухи, что он работает на какую-то частную исследовательскую организацию с хорошим финансированием.

– Он показал мне странный артефакт, – тихо сказала Елена. – Медальон с символами, похожими на те, что мы видели на куполе.

– И ты думаешь, что он знал, что мы найдем?

– Я думаю, он искал это целенаправленно. И я не уверена, что его интерес чисто научный.

Внезапно тишину ночи нарушила серия коротких, резких звуков, доносящихся из глубины океана. Звуки были настолько громкими, что их можно было услышать даже без специального оборудования.

– Что за… – начала Джессика, но Елена уже устремилась к ближайшему монитору, встроенному в переборку.

Активировав систему наблюдения, она вызвала данные с подводных сенсоров. То, что она увидела, заставило ее сердце пропустить удар.

Вся область над местом обнаружения купола светилась голубоватым светом, ясно видимым даже с поверхности. Данные сенсоров показывали резкий скачок электромагнитной активности и температуры.

– Нужно немедленно сообщить капитану, – сказала Елена, но в этот момент включилась общесудовая сирена.

– Внимание всем членам экипажа, – раздался голос капитана Ричардсона из динамиков. – Зафиксирована аномальная активность в исследуемом районе. Всем научным группам немедленно прибыть в главную лабораторию. Это не учебная тревога.

Елена и Джессика обменялись быстрыми взглядами и поспешили внутрь корабля. По пути они заметили, как из кают выходили заспанные коллеги, некоторые еще в пижамах и наспех накинутых лабораторных халатах.

В главной лаборатории царил контролируемый хаос. Ученые занимали свои рабочие места, мониторы показывали потоки данных с различных сенсоров. В центре комнаты капитан Ричардсон и доктор Хаас уже активно обсуждали ситуацию.

– …интенсивность возросла в десять раз за последние пятнадцать минут, – говорил доктор Чан, указывая на график. – Если тенденция сохранится, мы можем столкнуться с чем-то вроде подводного геотермального выброса.

– Это не геотермальное явление, – возразил Хаас. – Посмотрите на спектральный анализ. Излучение содержит частоты, невозможные для естественных процессов.

Елена подошла ближе, чтобы лучше видеть данные. На одном из экранов отображалась трехмерная модель морского дна, где теперь отчетливо виднелся купол, окруженный пульсирующим ореолом энергии.

– Что происходит с водой? – спросила она, указывая на странные завихрения вокруг купола.

– Мы фиксируем изменение молекулярной структуры воды в радиусе ста метров от объекта, – ответил один из химиков. – Концентрация неизвестных органических соединений возросла в сотни раз. Они распространяются через водную среду, используя течения как транспортный механизм.

В этот момент корабль вздрогнул, словно от удара. Несколько человек потеряли равновесие, приборы на столах задребезжали.

– Сейсмическая активность? – спросил капитан, хватаясь за край стола.

– Нет, сэр! – отозвался оператор. – Все показатели указывают на источник энергии под нами. Это что-то вроде… направленного импульса.

Корабль снова содрогнулся, на этот раз сильнее. Свет мигнул, а затем полностью погас на несколько секунд, прежде чем вернулся, но уже более тусклый – включились аварийные генераторы.

– Все основные системы отключились, – доложил вбежавший офицер. – Двигатели не отвечают, связь с берегом потеряна.

– Что с навигационными системами? – спросил капитан.

– Полный отказ, сэр. Компасы сходят с ума, GPS не работает. Мы практически слепы.

По лаборатории пронесся встревоженный шепот. Ситуация быстро выходила из-под контроля.

– Нам нужно отойти от эпицентра активности, – решительно сказал капитан. – Приготовить аварийные двигатели и установить курс на…

Он не успел закончить. Новый, гораздо более мощный толчок сотряс «Посейдон», заставив людей падать на пол и хвататься за что попало. Несколько приборов сорвалось с креплений, один из мониторов взорвался снопом искр.

В наступившей какофонии криков и шума аварийных сигналов Елена заметила странное свечение, исходящее из иллюминаторов. Она с трудом поднялась на ноги и подошла к ближайшему из них.

То, что она увидела, заставило ее застыть в оцепенении. Вода вокруг корабля светилась призрачным голубоватым светом, пульсирующим в такт с какой-то неслышимой мелодией. В глубине этого свечения двигались тени – странные, удлиненные силуэты, которые не принадлежали ни одному известному морскому существу.

– Все на палубу! – скомандовал капитан. – Необходимо визуальное наблюдение!

Елена, как и большинство присутствующих, поспешила выполнить приказ. Выбравшись на палубу, она ощутила, как волосы на затылке встают дыбом от статического электричества, наполнившего воздух.

Море вокруг «Посейдона» превратилось в сюрреалистический пейзаж. Вода светилась, как будто миллионы микроскопических светлячков одновременно решили устроить представление. Свечение пульсировало, образуя концентрические круги, расходящиеся от точки прямо под кораблем.

– Боже мой, – прошептал кто-то рядом.

Внезапно из глубины появилось нечто, что сначала показалось огромным морским существом. Но когда оно приблизилось к поверхности, стало ясно, что это нечто иное.

«Нептун-1» – дрон, который они считали потерянным, поднимался к поверхности, окруженный коконом мерцающей энергии. Но он был изменен – его металлическая поверхность покрылась органическими наростами, напоминающими кораллы, но движущимися, пульсирующими, как живые ткани.

Дрон завис в нескольких метрах от борта корабля, его камеры, теперь окруженные странными органическими образованиями, повернулись к застывшим в изумлении людям. По его поверхности пробегали волны света, складывающиеся в странные узоры, похожие на символы, которые они видели на куполе.

– Оно… коммуницирует? – неуверенно предположил один из лингвистов.

В этот момент Елена заметила доктора Хааса, стоящего в стороне от остальных. Он не выглядел испуганным или удивленным. Вместо этого на его лице застыло выражение почти религиозного восторга. Он поднял руку с браслетом, который теперь ярко светился, совпадая по цвету с окружающей водой.

Трансформированный дрон внезапно выпустил тонкую струю светящейся жидкости, которая поднялась в воздух и зависла перед командой ученых, формируя трехмерное изображение – ту самую спираль, которую Елена видела на медальоне Хааса.

– Начало положено, – услышала она шепот доктора Хааса. – Наследие пробуждается.

В следующее мгновение дрон исчез под водой, оставив после себя лишь расходящиеся круги на светящейся поверхности. Но Елена знала, что это только начало. Что-то древнее и могущественное пробудилось на дне океана, и она не могла отделаться от тревожного ощущения, что человечество совершенно не готово к встрече с ним.

По спине пробежал холодок, когда она поймала на себе взгляд Хааса. В его глазах, отражающих голубоватое свечение воды, она увидела знание и предвкушение.

Бермудский треугольник раскрывал свою тайну, и эта тайна оказалась гораздо более странной и пугающей, чем кто-либо мог представить.