Глава 2: Первые симптомы

Москва просыпалась в новом мире. Второе утро после космического феномена, и город уже выглядел иначе. На улицах появились люди в защитных шлемах с магнитными экранами – наспех созданные приспособления, якобы блокирующие новые эмпатические способности. Другие носили самодельные ободки из фольги – старый суеверный метод защиты от «чтения мыслей». Выйдя из метро недалеко от Ботанического сада, Алексей увидел группу молодежи, сидевшую в круге прямо на асфальте – они держались за руки, их глаза были закрыты, лица сосредоточены.

«Уже организуются», – подумал Алексей, чувствуя смесь научного интереса и тревоги.

Ботанический сад встретил его необычной тишиной. Обычно популярное место отдыха было почти пусто – кроме нескольких сотрудников и полицейского патруля, лениво обходившего территорию.

У входа в оранжерею Алексей увидел Ирину Светлову – невысокую женщину с короткими темными волосами и внимательными карими глазами. Рядом с ней стояла пожилая азиатка с аристократической осанкой, которую он сразу идентифицировал как доктора Чен.

– Доктор Ковалёв, – Ирина протянула руку. – Рада наконец познакомиться лично.

Алексей пожал её руку, отметив сильное рукопожатие.

– Прошу, зовите меня Алексей.

– Ирина, – кивнула она. – А это профессор Елена Чен, ведущий палеонтолог, специалист по эволюционной биологии.

Пожилая женщина улыбнулась.

– Очень наслышана о ваших исследованиях некодирующих последовательностей, доктор Ковалёв. Возможно, вы оказались ближе всех к разгадке.

Они вошли в оранжерею – огромное помещение, заполненное тропическими растениями. Влажный, теплый воздух был напоен ароматами цветов и земли. Но Алексей сразу почувствовал нечто странное – едва уловимое гудение, не физическое, а словно на границе восприятия.

– Вы тоже это чувствуете, – заметила Ирина, наблюдая за его реакцией. – Здесь особенно сильно. Из-за концентрации живых организмов.

– Что именно я чувствую? – спросил Алексей, хотя уже догадывался.

– Присутствие, – тихо ответила доктор Чен. – Коллективное присутствие всего живого вокруг. В этом месте, из-за высокой плотности биомассы и разнообразия видов, эффект усиливается. Ботанические сады, леса, коралловые рифы – во всем мире сейчас это точки наибольшей… активности.

Они прошли в глубь оранжереи, где в маленьком внутреннем дворике были установлены столик и стулья. Сев в тени огромного папоротника, Алексей достал планшет.

– Я проанализировал последовательности ДНК, активированные космическим излучением, – начал он. – Это уникальные участки, присутствующие у всех исследованных видов – от бактерий до человека. Раньше мы считали их просто «мусором», остатками эволюции. Но теперь я уверен – это древняя система коммуникации.

– Коммуникации между видами? – уточнила Ирина.

– Между всеми живыми существами, – кивнул Алексей. – Представьте: миллиарды лет эволюции создали на Земле невероятное разнообразие видов. Но все они – части единой биосферы, единой сети жизни. Что если существует базовый механизм обмена информацией между этими частями?

Доктор Чен кивнула.

– Именно к этому выводу я пришла, но с другой стороны, – она достала старомодный бумажный блокнот и быстро набросала схему. – Взгляните на эволюцию как на процесс увеличения сложности взаимодействий. От одноклеточных к многоклеточным, от простых колоний к сложным организмам с централизованной нервной системой. А теперь представьте следующий шаг – от отдельных организмов к планетарной системе.

– Вы говорите о Земле как о… живом существе? – Алексей поднял бровь.

– Не в мистическом смысле, – улыбнулась Чен. – В эволюционном. Биосфера Земли функционирует как единая система. Круговорот веществ, энергии, информации. Но до сих пор эта система была, если можно так выразиться, «бессознательной». То, что мы наблюдаем сейчас, может быть началом формирования своего рода планетарного сознания.

Алексей откинулся на спинку стула, обдумывая услышанное. Как ученый, он должен был отвергнуть подобную теорию как ненаучную фантазию. Но как исследователь, столкнувшийся с необъяснимыми фактами, он не мог не признать, что эта концепция удивительно хорошо объясняла наблюдаемые явления.

– Если вы правы, – медленно произнес он, – то активированные участки ДНК – это своего рода… приемопередатчики. Органические антенны, настроенные на определенную частоту.

– Именно! – воскликнула Ирина. – И космическое излучение сыграло роль спускового крючка, активировав эти участки одновременно у всех живых существ. Как будто кто-то щелкнул выключателем глобальной сети.

– Или как будто Земля получила сигнал к пробуждению, – тихо добавила Чен. – Возможно, это часть более масштабного космического процесса, о котором мы пока не имеем представления.

Алексей почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Безумие? Возможно. Но безумие, подкрепленное реальными научными данными.

– Допустим, я принимаю вашу теорию как рабочую гипотезу, – сказал он. – Что это значит для человечества? Для эволюции нашего вида?

– Всё зависит от того, как мы отреагируем, – ответила Чен. – Человечество может стать частью этого процесса, обогатив его своим разумом. Или попытаться противостоять, рискуя оказаться… отторгнутым.

– Как иммунная система отторгает чужеродный элемент, – прошептала Ирина.

– В любом случае, – продолжала Чен, – происходящее сейчас – лишь начало. Если мои расчеты верны, процесс будет нарастать. Всё больше людей будет ощущать связь не только друг с другом, но и с другими видами, с биосферой в целом. Это изменит общество, политику, религию – всё.

– И уже меняет, – Ирина включила планшет и показала новостную ленту. – Массовые беспорядки в крупных городах. Религиозные лидеры объявляют происходящее либо божественным откровением, либо происками дьявола. Военные по всему миру приведены в состояние повышенной готовности. А это, – она переключила на другой канал, – особенно тревожно.

На экране был репортаж о публичной демонстрации устройства, названного «нейроблокатором». Военный в форме с генеральскими погонами объяснял, что устройство способно временно подавлять новые эмпатические способности, «восстанавливая нормальное функционирование мозга».

– Они уже ищут способы контроля, – мрачно заметил Алексей. – И, судя по всему, нашли.

– Это только начало, – сказала Чен. – Скоро появятся группировки, стремящиеся усилить связь с планетарным сознанием, и те, кто будет бороться за сохранение человеческой автономии. Конфликт неизбежен.

Внезапно Алексей почувствовал резкую волну страха. Не своего – чужого. Он огляделся и увидел, что к оранжерее приближается группа людей в военной форме.

– Нас обнаружили, – прошептала Ирина. – Возможно, отследили ваш телефон, Алексей.

– Идемте через служебный выход, – быстро сказала Чен, поднимаясь. – Я знаю смотрителя, он поможет.

Они поспешили через заросли тропических растений к незаметной двери в задней части оранжереи. Алексей чувствовал, как пульсирует адреналин в крови, смешиваясь с чужими эмоциями – напряжением Ирины, сосредоточенностью Чен, настороженностью охранника, пропустившего их через дверь.

Выйдя с территории Ботанического сада через служебные ворота, они быстро двинулись к стоянке такси.

– Они не должны знать о нашей теории, пока у нас нет доказательств, – торопливо говорила Чен. – Иначе нас просто изолируют, а исследования засекретят.

– Мои исследования уже засекречены, – мрачно напомнил Алексей. – Я возглавляю официальную научную группу.

– Тем важнее, чтобы вы продолжали работу в обоих направлениях, – сказала Ирина. – Официально исследуя механизм, но неофициально сотрудничая с нами для понимания более глобальной картины.

Доктор Чен протянула Алексею маленькую флешку.

– Здесь мои исследования и гипотезы. Изучите их, когда будете одни. И используйте этот номер для связи, – она передала ему карточку с рукописными цифрами. – Он защищен.

Такси подъехало, и они спешно попрощались. Ирина села в машину вместе с Чен, а Алексей направился к метро, размышляя о том, во что он только что ввязался. Двойная игра была опасна, особенно в условиях нарастающего кризиса. Но его научная любознательность и интуиция подсказывали: Чен и Светлова правы. То, с чем они столкнулись, выходило за рамки обычной научной проблемы.

Вернувшись в институт, Алексей обнаружил необычное оживление. В центральном холле несколько телевизионных экранов транслировали экстренные новости из разных стран. На всех каналах обсуждали одно: массовая паника в мегаполисах, случаи коллективных галлюцинаций, странное поведение людей и животных.

– Ковалёв, наконец-то! – к нему подошел Ларионов. – Где вас носило? Вы нужны в главной лаборатории. У нас новые данные.

– Что случилось? – спросил Алексей, следуя за директором по коридору.

– Всё одновременно, – Ларионов говорил быстро, нервно. – В Нью-Йорке тысячи людей внезапно покинули здания и собрались в Центральном парке. В Токио наблюдаются массовые обмороки в метро. В Рио стая птиц атаковала военный конвой, перевозивший какое-то оборудование. И это только то, что попало в новости.

В главной лаборатории собралась группа из десяти ученых. На большом экране отображались данные в реальном времени – графики мозговой активности, спектральный анализ, генетические последовательности.

– А вот и наш главный специалист по «мусорной ДНК», – саркастически произнес кто-то.

Алексей узнал голос Виктора Немова, главы исследовательского отдела корпорации «ГеноТех» – крупнейшей частной компании в сфере генетических технологий. Высокий, статный мужчина с седеющими висками и холодным взглядом, Немов вызывал у Алексея инстинктивное недоверие.

– Доктор Немов, – кивнул Алексей, не скрывая прохлады в голосе. – Не знал, что вы участвуете в проекте.

– Теперь знаете, – улыбнулся Немов. – Государство привлекает все ресурсы. А у «ГеноТеха» лучшие лаборатории в стране.

Ларионов прокашлялся.

– К делу, коллеги. Доктор Немов любезно предоставил результаты исследования активированных генетических последовательностей у различных видов. Данные подтверждают гипотезу доктора Ковалёва о единой системе коммуникации. Но есть нечто большее…

Немов шагнул к экрану и вывел новую серию графиков.

– Мы обнаружили, что активированные последовательности ДНК модулируют не только нейронные сигналы, но и слабые электромагнитные поля, генерируемые всеми живыми организмами. По сути, это природная система беспроводной связи, использующая электромагнитный спектр и квантовые эффекты для передачи информации.

Алексей кивнул. Это подтверждало его собственные выводы.

– Но главное открытие, – продолжал Немов, – заключается в том, что мы научились блокировать этот сигнал. – Он достал маленькое устройство, похожее на наручные часы. – Первый прототип нейроблокатора. Создает локальное электромагнитное поле, которое нарушает новые нейронные связи. Эффективен в радиусе до двух метров.

По комнате пронесся возбужденный шепот.

– Вы провели клинические испытания? – спросил Алексей. – Каковы побочные эффекты?

– Минимальные, – отмахнулся Немов. – Легкая головная боль, временная дезориентация. Но главное – полное подавление новых эмпатических способностей. Это первый шаг к восстановлению контроля.

– Контроля? – переспросил Алексей. – Мы еще даже не понимаем природу феномена, а вы уже говорите о контроле?

– А вы предлагаете бездействовать, пока мир погружается в хаос? – холодно парировал Немов. – Люди не справляются с наплывом чужих эмоций. Общественные структуры рушатся. Нам нужны средства защиты.

– Или средства управления, – тихо произнес Алексей, но его услышали все.

В комнате повисло напряжение. Ларионов поспешил сменить тему.

– У нас также есть новые данные по распределению интенсивности феномена, – он вывел на экран карту мира с цветовой индикацией. – Как видите, наибольшая активность наблюдается в зонах с высокой концентрацией биомассы – тропические леса, коралловые рифы, некоторые заповедники. Это подтверждает биологическую природу явления.

Алексей внимательно изучал карту, отмечая закономерности. Действительно, интенсивность «резонанса» коррелировала с плотностью живых организмов. Это соответствовало теории доктора Чен о формировании планетарного сознания.

– Есть еще один аспект, – продолжал Ларионов. – Индивидуальные различия. У некоторых людей новые способности проявляются сильнее. Мы проанализировали их ДНК и обнаружили определенные генетические маркеры.

На экране появилась генетическая карта с выделенными участками.

– У этих людей активированные последовательности имеют особую структуру, – объяснил Ларионов. – Словно более совершенную «антенну».

Алексей почувствовал холодок по спине. Он вспомнил сына, его сильную реакцию в парке. И ощущение Светловой, уловившей его эмоции через телефон.

– У нас есть данные о процентном соотношении таких людей в популяции? – спросил он.

– По предварительным оценкам, около трех процентов, – ответил Ларионов. – Преимущественно молодежь, чей мозг более пластичен.