«Лимонный стол» Барнса – это коллекция одиннадцати рассказов, исследующих смерть и старость. Каждая история показывает героя или героев, кто столкнулся с неизбежным старением или смертью. Кто-то воспринимает их как данность, кто-то восстает против, кто-то разочаровывается. Барнс умело иллюстрирует множество характеров: восьмидесятилетних женщин, русского драматурга, англичанина средних лет, стареющего ветерана Второй Мировой и многих других. Его герои правдоподобны, а их эмоции ощутимы.
Как и в сборнике «По ту сторону Ла-Манша», истории в «Лимонном столе» не связаны одной сюжетной линией, но в целом составляют полную картину проблемы, которая значит гораздо больше, чем каждая история по отдельности. Это как смотреть на картину, которая нарисована множеством хаотичных мазков – чтобы увидеть, что на ней нарисовано, нужно просто отойти подальше.
Письмо Барнса как всегда остроумное, гениальное и отполированное до мельчайшей точности слова. Он проделал фантастическую работу, чтобы не превратить книгу в скуку или бульварное чтиво.
Первый рассказ «Краткая история стрижек» показывает жизнь человека через его походы к парикмахеру. За основу, конечно, можно было бы взять и другое повторяющееся действие в жизни каждого человека, но эти систематические посещения цирюльника, словно в зеркале показывают старение, делая процесс стрижки столь значимым. «Вещи вам известные» - другая история, в которой рассказывается о двух стареющих подругах, завтракающих частенько вместе и вспоминающих о покойных мужьях. Читаешь и видишь всю иронию их дружбы через перспективу времени, когда как у героинь нет такого преимущества.
Любовь теряют, идеализируют и сожалеют в истории, которую отражает рассказ «История Матса Израельсона», помещающий нас на шведские земли 18 столетия. Там главный герой тайно влюблен в жену своего соседа. Эти двое постоянно удерживаются от соблазна и проживают разные жизни друг без друга в сожалении и тоске. Во «Вспышке», пожилой Тургенев влюбляется в молодую актрису, исполняющую роль Верочки в его пьесе. Но любовь ли это или только способ избежать любви? Есть еще майор Джексон в «Гигиене», который регулярно на протяжении всей жизни посещает в Лондоне свою любовницу. Однажды по поручению жены он оказывается в столице Великобритании и обнаруживает, что дама его сердца умерла от старости. Печаль и страх одолевают мужчину, который понимает, что и его песочные часы жизни скоро опустеют. В «Фруктовой клетке» мы узнаем о семейное паре. Узнаем о них от сына, узнавшего о третьей лишней, которая появилась в жизни его родителей. Все эти истории отличает скрытая ирония, направленная на выявление человеческих довольно непривлекательных потребностей, которые скрыты под тем, что мы называем любовью. В этих историях всегда есть сюжетный поворот, обнажающий непомерное эго, или идеализацию красоты, или тщеславие романтических иллюзий.
В остальных рассказах приходится иметь дело с самооправданием и тщеславием, которые выползают на поверхность в старости. Например, «Бдитетельность» - история человека, терзающегося издаваемыми другими людьми звуками на концертах, которые он посещает. Наполненная черным юмором, она заканчивается ироническим реверансом в сторону боли, расстройств и чествования старения – всего того, что делает человека живым.
Но моим главным фаворитом в сборнике стал рассказ «Знать французский», который состоит из писем автору от Сильвии Уинстэнли, обитательницы дома престарелых. Было бы легко просто восхититься поверхностным очарованием этой истории из-за тщеславия старушки, пытающейся произвести впечатление на автора. Но осознание того, что эти письма лишь односторонняя связь, сжимают что-то внутри. Неужели нашего собственного понимания жизни достаточно, чтобы оценить её? Неужели значение жизни обрисовано только одной версией, одним предположением единственного человека? История заканчивается двумя письмами Барнсу от директора этого учреждения, в которых говорится о скоропалительной смерти Сильвии, в которых она дважды упоминает о том, что их клиентка была «душой их общества». И её высказывания вступают с диссонанс с самим отношением Сильвии к этому месту, где, как она полагала, ей уделяют слишком мало внимания.
В конечном счете, эти рассказы ясное предупреждение, что старость вряд ли будет протекать в окружении внуков и вечерам у камина, а скорее в ностальгии и размышлениях об ошибках прошлого, где многие слова были не сказаны, а дела не доделаны.