«Ближе всего мы подошли к кризису с продуктами на «Флэшер», когда однажды, после того как пробыли в море в течение месяца, у нас не осталось взбитых сливок. Несмотря на это, мы оставались строго на позиции и ели землянику просто так.»
Джордж Уильям Грайдер
После мемуаров о немецких и советских подводниках со всеми жесткими и жестокими описаниями трудностей, порой создаваемых намеренно недалеким командованием, мемуары американского капитана подводной лодки воспринимаются словно очерки о курортной жизни. Американцы тогда еще совсем не умели воевать, да и армии и флота как такового у них еще не было. Все только создавалось. Сыновьям убитых в Первую мировую войну офицеров ежегодно предоставлялась на эти должности определенная квота, которая никогда не заполнялась. Война с Японией, которую тяжело назвать настоящей войной, требовала своих жертв. Ведь без достаточного количества жертв, без героев и героизации противника никогда не сможешь убедить людей в справедливости этой, или другой войны.
Справка: из всего личного состава подводного флота США со средней численностью 14 750 офицеров и матросов погибли 374 офицера и 3131 матрос. Из строя были выведены 52 из 88 субмарин, 42 из них потоплены противником.
Американцы буквально играли в героев, словно актеры фильма. Вероятно, не понимая того, что происходит, они могли на протяжении нескольких недель шли с торпедой, застрявшей в торпедном аппарате и эта торпеда могла в любой момент взорваться. Они не сомневались в том, что правы. И действительно, ведь совсем не даром дядя Адольф на весь мир задекларировал свои намерения вести войну на тотальное уничтожение судов англосаксов. Это давало карт-бланш американцам и заранее оправдывало их бессмысленные бомбардировки мирного населения. «Коль скоро вы начали политику тотальной войны, тот, кто открывает огонь по безоружному торговому судну из подводного положения, конечно же заслуживает не большего порицания, чем тот, кто сбрасывает на него бомбы сверху.» Лишь весной 1942 года Грайдер был откомандирован на подводную лодку «Уаху», строившуюся тогда на верфи на Мэри-Айленд в Калифорнии. И здесь нельзя не восхищаться американцами, тому, как они тщательно знакомили будущий экипаж с лодкой еще на стадии строительства. Потом, после каждого боя, или похода экипаж беседует с конструкторами и те вносят необходимые изменения, усовершенствуют механизмы и так далее. «Изменения на основании приобретенного в бою опыта вносятся постоянно.» Правда, ввиду того, что американцам на их войнушке на Тихом океане воевать особо было не с кем, автор книги дарит читателю многие технические подробности из жизни подводника. Смыв гальюна, например, превращается в настоящий экшн. Автоматизация была не всегда полезна. Артиллерийский погреб был оборудован системой затопления на случай пожара для предотвращения взрыва. Бывало так, что кто-то по ошибке открывал не тот клапан.
Какие же боевые задачи выполняли американские подводники? Просто дадим слово капитану: «… мы отбыли, получив приказ следовать к Каролинским островам, в частности островам Трук, по-видимому считавшимся тогда наиболее опасным бастионом японцев на Тихом океане и ключевым морским оборонительным рубежом на востоке.» Главной целью подводников считалась разведка. Подлодка должна была выступать в роли разведчика, следующего впереди надводного линейного флота. И действительно, до тех пор, пока инженеры не усовершенствовали лодку, для других целей использовать ее было просто опасно. При стрельбе из носовых аппаратов нос лодки поднимается из воды. Если у цели есть эскорт, то это может иметь катастрофические последствия. Оставим в стороне тот факт, что противником обычно были мирные грузовые суда, беззащитные и без оружия. Благо японцы были вынуждены постоянно отправлять караваны маленьких судов для поставки своим гарнизонам на островах, и американцы могли вольготно тренироваться на этих «игрушках». Единственной вещью, которую американцы боялись всерьез, была подлодка противника. После глубинных бомб или других тяжелых испытаний подводникам по возвращении из похода, каждому члену экипажа, время от времени выдавали по двухунциевой бутылке бренди. Они даже не пытались изучать силуэты японских военных кораблей. «В мгновение ока, как нам показалось, фотографии японских судов, расклеенные по всей «Уаху», даже в носовой части, были сорваны, не по приказу, но по молчаливому согласию Маша, и на их месте оказались самые лучшие во всем Военно-морском флоте США фотографии красоток. Распознавание силуэтов судов — дело полезное, но некоторые силуэты оказались более полезными.» Вот так и проходила служба, или точнее сказать: война. «Согласно полученным инструкциям, мы должны были проследовать в районе Каролинских островов. До сих пор я точно не помню место, в которое мы должны были прибыть, потому что мы туда так и не попали.» У них даже не было нормальных, или обычных карт. Им приходилось покупать на берегу школьные карты, или учебники по географии для того, чтобы хоть как-то ориентироваться по месту. Но это их только смешило. «Всего пару месяцев назад идея войти во вражескую гавань при помощи учебника географии для вузов показалась бы мне слишком абсурдной даже для того, чтобы быть забавной.» Жизнь подводников была двойной, как и картинка их перископа.
Справка: перископ - очень точный инструмент с двумя уровнями увеличения: нижний уровень, увеличивающий объекты в полтора раза, чтобы обеспечить вам почти такое же зрительное восприятие, как то, которое вы получаете, глядя невооруженным глазом, а также шестикратное увеличение, чтобы значительно приблизить предметы.
Иногда они встречали какие-то корабли, но не могли определить какие. «Дик попросил его подойти и помочь распознать потенциальную цель, и оба они стояли там, как пара школьников, всматриваясь в перископ каждый раз, когда он поднимался, и пытаясь решить, что за корабль перед ними. Наконец они пришли к согласию, и Маш объявил: — Это эсминец.» Впрочем, это было не важно. Так как торпедные атаки, особенно первые, как правило проходили вот так: «— Первая прошла мимо за кораблем… Вторая прошла мимо за кораблем… Третья прошла мимо за кораблем.» Но это не мешало им делать вид, что они уничтожили почти все суда противника… И это при том, что часто лодку грузили неисправными торпедами. «Вся отчаянная затея провалилась, потому что «Уаху» была загружена неисправными торпедами. Десять раз Маш отдавал приказ произвести выстрел, и каждый раз торпеды, само обнаружение следа от которых в этих бдительно охраняемых водах могло стоить жизни каждому человеку на борту, подводили. Они отклонялись, шли не туда, куда нужно, или ударялись в корпус цели как безжизненные металлические болванки.» А бывало и так, что выпущенная торпеда разворачивалась и наносила удар по выпустившей ее подлодке. В общем, из таких вот историй и состоит книга. «Решили дать ей бой на поверхности и угрожающе появились из воды так, будто это была самая крупная добыча на всем Тихом океане. Мы открыли огонь из нашего трехдюймового палубного орудия, прежде чем осознали, что она намного ближе и значительно меньше, чем выглядела через перископ, — не намного больше гребной лодки. Мы прекратили огонь, приблизились к ней и обнаружили на борту испуганных аборигенов. Расчувствовавшись, мы протянули им сигареты, хлеб и отпустили с миром.» Самым героическим поступком, который описывает капитан Грайдер, был ремонт санитарной цистерны. «Ему пришлось стоять там и держать его закрытым примерно час. Это был один из самых героических поступков из когда-либо виденных мной за всю войну, и стоит отметить, что Мерфи была выражена особая признательность за его подвиг. Даже после того, как он принимал ванну двадцать раз в течение двух дней, каждый матрос и офицер на борту, завидев его, отдавал ему почести, так называемую «честь для Мерфи» — зажимая нос большим и указательным пальцами.»
Интересный факт: после того, как практически все мужское население австралийского городка Перт было отправлено в далекую африканскую пустыню «гонять лиса Ромеля», в Перте сделали базу американских подлодок.
Подводникам это очень нравилось. «Для каждой субмарины, прибывавшей после патрулирования, выделялась пара автомобилей один для рядового и сержантского состава, а другой для офицеров. У матросов была гостиница, которая находилась в их полном распоряжении, у младших офицеров — еще одна, а у командиров — пара бунгало в красивом жилом квартале, известном как Бердвуд.
А девушки были повсюду. У австралийцев был более строгий, чем у нас, взгляд на то, как воевать: все их мужчины ушли в 1939 году и так и не вернулись.»
Вот так и воевал Грайдер и его подлодка. И самое интересное, что бывало так, по официальным заявлениям, что «Флэшер» уничтожала больше тоннажа вражеских танкеров в одном-единственном боевом походе, чем любая другая субмарина на Тихом океане.
После чтения о мытарствах немецких подводников, о том, как им приходилось хранить в гальюне заплесневелый хлеб и питаться зелеными от плесени сухарями, диета американцев вызывает легкий шок. «Мы каждую ночь выпекали свой хлеб, и одной из самых приятных привилегий командира было то, что он около пяти часов утра мог пойти назад в отсек, где пекарь вынимал из печи горячий хлеб. А на борту у нас была и чудо-машина для приготовления мороженого, которое сверху украшалось свежезамороженной земляникой или специально приготовленными взбитыми сливками.» Правда, и здесь американцы в своем стиле и повествуют о «героических» трудностях, когда сливки заканчивались… А вот другие американские солдаты жили совсем в других условиях. Летчики, например, жили в джунглях в палатках, совершая вылеты почти каждый день, пересекая все Южно-Китайское море, которое отделяло их от целей.
Джордж Уильям Грайдер и его команда, по его собственному признанию, «были корсарами в тихоокеанской войне». А потом появилось мороженое и коктейль «Хиросима»…